Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 17

• Название: Миры Роджера Желязны. Том 17
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: Полярис
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-147-2

Романом «Коль в роли Фауста тебе не преуспеть» продолжается юмористическая трилогия, созданная Р. Желязны в соавторстве с Р. Шекли. Потерпев поражение, демон-неудачник Аззи, однако, не успокаивается. Теперь его жертвой суждено стать знаменитому чернокнижнику доктору Фаусту. Но случай путает все карты…

Перевод: В. Задорожный

---

В алхимии нет признака тревожней, чем почернение какого-либо вещества в плавильном тигле. К счастью, цепкий взгляд Фауста заметил, что перед этим почернением сверкнули две серебристые вспышки. Он немедленно обратился к страницам книги «Типичные алхимические ошибки и как с ними бороться», продуктом изысканий волшебников из Каирского университета; перевел эту книгу Моисей Маймонид. Касательно данной реакции там было написано следующее: «Двойная серебристая вспышка перед почернением материала обозначает, что использованные в опыте частицы подлинного креста Господня таковыми не являются. Прежде чем продолжить эксперимент, проверьте добросовестность своих поставщиков».

Гром и молния! Опять он загнан в тупик! На сей раз тупик грозит оказаться безвыходным. Разве что опилки креста Господня можно заменить чем-либо другим.

Фауст вновь лихорадочно стал перелистывать фолианты, от которых ломились полки шкафа. Ничего. Он чуть было не разрыдался от досады и отчаяния. И тут его взгляд упал на связку книг, принесенных тем загадочным самозванцем.

Он быстро просмотрел названия и брезгливо поморщился. Сплошь лжеученые трактаты, написанные шарлатанами для продажи дуракам и невежам. Но среди этой дряни доктор узнал одну книгу, название которой было ему знакомо, хотя он до сих пор никак не мог ее приобрести: немецкий перевод антологии «Основания алхимии». Как эта достойная книга затесалась в такую компанию?

В «Основаниях алхимии» доктор Фауст натолкнулся на следующую рекомендацию: «Подлинный крест Господень внешним видом мало отличается от почти подлинного креста Господня. К несчастью, алхимические реакции с последним невозможны. Однако действенность почти подлинного креста Господня возможно усилить до потребной, если прибавить к нему равные части калия и обыкновенной ламповой сажи».

Склянка с калием была под рукой. Что касается ламповой сажи, тут сложнее, хотя если ленивая служанка давно чистила лампы, то есть надежда… Ну да, сажи в лампах более чем достаточно!

После того как калий и ламповая сажа были добавлены, в тигле начались бурные реакции, цвета менялись непрестанно. Клубы густого серого пара окутали и приборы, и самого доктора.

Когда же пар рассеялся, Фауста не оказалось в комнате. Он исчез из Кракова.

Глава 7

Первое зрительное ощущение Фауста: все вокруг залито жемчужно-серым сиянием. Впрочем, это ощущение продлилось лишь какое-то мгновение, покуда Спиритуальный космос перенастраивался на приятие необычного, телесного пришельца с Земли, для чего ему пришлось раздаться во все стороны. После этого Фауст обнаружил, что стоит в предместье городка, который мало чем отличается от виденных им во время странствий по Европе и вместе с тем ни одного отнюдь не повторяет.

Что и говорить, перенесся он сюда в мгновение ока. Но это вполне естественно, ибо Спиритуальное царство полностью свободно от присутствия материи, а значит, может быть сжато природными силами до невероятно малых размеров, ибо, как всем известно, природа избегает пустоты и не любит оставлять какие-либо пространства без дела, не заполняя их материей. Сам многоученый доктор Фауст преподавал студентам в Ягеллонском университете, что Духовное царство в обычном состоянии бывает размером не больше булавочной иголки. Вот до таких пределов способно сжиматься гигантское нематериальное пространство! Лишь когда в него вторгается телесный наблюдатель, оно раздается в целый мир. В этом случае пространство само себя строит, создавая внутри себя ландшафт и мир под стать той эпохе и той местности, откуда прибыл гость.

Фауст решительно зашагал к центру города, обратив внимание на вывески над рядами каких-то заведений. Ему не удалось разобрать сумасшедшей чехарды букв ни одной из этих вывесок, сколько он ни силился. Из чего ученый муж заключил, что его не ждут ни в одном из этих заведений.

И вот наконец первая внятная вывеска: «ВЕДЬМИНА КУХНЯ». Стало быть, сюда ему и надо. (Да, таково неотъемлемое свойство магических действий по перемещению в небесные пространства, что они безошибочно доставляют вас к тому порогу, за которым надлежит начаться вашим приключениям, а уж затем оставляют вас наедине с развитием событий.)

Фауст быстрым шагом приблизился к Ведьминой кухне, предельно осторожно протянул руку и легко, с опаской коснулся входной двери — а ну как его рука пройдет ее насквозь! Ведь это место задумано как жилище бесплотных душ, а бесплотное, разумеется, без затруднений проходит через другое бесплотное, они взаимопроницаемы. Как ни странно, дверь оказалась вполне материальна, и после секундного размышления доктор пришел к выводу, что на самом деле удивляться нечему: пусть обитающие здесь существа суть бестелесны, однако им приходится действовать, словно бы они из крепкой плоти, дабы хоть что-нибудь происходило в этом Духовном царстве — ведь еще древние философы подметили, что главным условием наличия событий, главным условием драмы жизни является упругость предметов и существ: лишь столкновения высекают сюжет. Но как же эфемерные существа умудряются быть в то же время упругими? Фауст пришел к заключению, что ответ только один: все здешние обитатели заключили негласный договор не терять своей твердости, не смешиваться и не протекать сквозь друг друга, невзирая на то что у бесплотности столько прелестных преимуществ в смысле свободы перемещения.

С этими мыслями Фауст вошел внутрь Ведьминой кухни и увидел ватагу мелких бесов совсем не страшного вида, которые прислуживали своим закутанным в полосатые простыни и восседающим в креслах патронам. Похоже, это было что-то вроде местного салона красоты, а мелкие бесы были не иначе как парикмахеры, впрочем, заодно и хирурги, так как они тут же с неимоверной ловкостью вырезали лишний жир с животов своих клиентов, выковыривали неуместный жир из колбасоподобных ляжек и одновременно подбивали кусками алых мышц хилые руки и тощие икры. Эти шустрые ребята соскребали грязь с тел и заодно стирали уродливые родимые пятна и удаляли бородавки. Из-под их искусных когтистых лап лица выходили совершенно преображенными — где надо было заменить кожу, дьяволята хватали из стоявших возле каждого кресла корытец, наполненных кусками кожи на любой вкус, и нашлепывали в нужные места куски свежайшей, нежнейшей кожи, доводя свои пластические операции до полнейшего совершенства.

После недолгого наблюдения Фауст догадался, что эти ловкачи не более чем ассистенты. Среди кресел прохаживалась примерно дюжина ведьм, которые наблюдали за починкой тел своих клиентов, а сами брались за самую тонкую и сложную работу. Все ведьмы как одна были одеты в живописные лохмотья, на их вытянутых головах красовались высокие конические шляпы, края которых доходили до самых бровей и подчеркивали жуть недобро горящих глаз. Тощие лодыжки зловещих дамочек были упрятаны в высокие сапоги со шнуровкой. У большинства как еще одно дополнение туалета на костлявых плечах болталось по жирному черному коту.

— А это что за явление? — воскликнула предводительница ведьм, чин которой Фауст угадал по тому, что она одна имела на шляпе черную розу из крепа. — Ты у нас кто — новый рабочий материал, который мы заказывали? Ну-ка, дорогуша, подваливай сюда! Не боись, мы тебя вмиг освежуем, и не почувствуешь, как до костей разденем.

— Я никоим образом вам не «новый рабочий материал», — надменно произнес Фауст. — Я — Иоганнес Фауст, профессор из Царства земного.

— Сдается мне, тут один с таким именем уже проходил, — сказала предводительница ведьм.

— Его сопровождал высокий тощий демон по имени Мефистофель?

— Угадал, он самый. Только на мой вкус ничуть он не тощий, а мужчина очень даже в теле!

— Дело в том, что с Мефистофелем был отнюдь не Фауст, а гнусный самозванец! Подлинный Фауст — это я!

Ведьма смерила посетителя оценивающим взглядом.

— Оно и впрямь мне тогда показалось, что для профессора тот хмырь больно желторот. А какой-нибудь документик у тебя имеется?

Фауст порылся в своем кошельке (который также перенесся вместе с ним в этот нематериальный мир, но остался целехонек и неизменен). Там доктор наткнулся на выданное ему в Люблине свидетельство, что он является тамошним почетным судьей, а также особый глиняный черепок с именем — удостоверение парижского избирателя — и серебряную именную медаль в память о Великом Сборе чародеев, проходившем в Праге два года назад.

— Так-так, по всему видать, ты действительно Фауст, — сказала предводительница ведьм. — Тот проходимец обманул и Мефистофеля, и меня, хотя у меня и мелькнуло легкое подозрение. Какое свинство! А мы его так славно омолодили — постарались не на шутку! Видел бы ты, какого красавца мы из него вылепили, — ты бы с досады все глаза выплакал!