Самуил Маршак - Сочинения в четырех томах. Том второй. Лирика, повести в стихах, сатира, пьесы

• Название: Сочинения в четырех томах. Том второй. Лирика, повести в стихах, сатира, пьесы
• Автор: Самуил Маршак
• Издательство: Государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Драматургия
• Год: 1958

Во второй том собрания сочинений Самуила Яковлевича Маршака вошли как лирические, так и сатирические стихи, эпиграммы, стихи о войне и мире, повести в стихах — Быль-небылица, Мистер Твистер, Голуби и др., пьесы — Двенадцать месяцев, Горя бояться — счастья не видать, стихотворные воспоминания о Горьком, Шаляпине, Стасове и другие произведения.

---

Царь. Это ты, Анфиса?

В дверях появляется Анфиса.

Анфиса. Я, батюшка, а то кто же? Стучусь-стучусь, а все достучаться не могу. Ну, думаю, угорели!

Царь. Сама ты угорела… Ох, горе мое, горе!..

Анфиса. Доброе утро, батюшка.

Царь. Кому доброе, а кому и нет…

Анфиса. Что это вы, будто невеселы нынче?

Царь. А чего мне веселиться? И на белый свет бы не глядел. Видно, на охоте простыл… Ох, тошнехонько!

Анфиса. Не печальтесь, батюшка. Дайте-ка я вам волосики и бороду расчешу. Чай, не причесывались нынче?

Царь. А чего там причесываться? Не к чему это… На портретах да на монетах все равно причешут, а для тебя я и лохматый хорош. Ох, ох, полегче — последние волосы выдерешь.

Анфиса (расчесывая ему волосы). Что вы, батюшка, я потихоньку, полегоньку. А у нас, батюшка, новость, да еще какая!

Царь. Знаем твои новости. Верно, опять купцы заморские понаехали, всякой дребедени понавезли. А у тебя и глаза разгорелись.

Анфиса. И есть от чего разгореться, батюшка! Нынче гости заморские ларец рукодельный показывали индейской работы, весь резной, батюшка, из слоновой кости!

Царь. Эко дело! Что ж ты, слоновой кости сроду не видывала? Да ведь у тебя из нее цельный тувалет, а не то что ларчик.

Анфиса. Да не простой это ларец, батюшка. На крышке изнутри зеркальце чудесное!

Царь. Удивила! Зеркал ей не хватает!

Анфиса. Да я в этом зеркальце красавица писаная, глаз не оторвать, а вы говорите…

Царь. Ты-то красавица? Да ведь ты вся в меня и в бабку-покойницу, Аграфену Иоанновну. А от нее, не тем будь помянута, лошади шарахались.

Анфиса. А вы бы на меня в зеркальце поглядели, тогда бы и говорили! Батюшка, родненький, жить не могу — купите ларчик с зеркальцем!

Царь. Ну уж ладно, коли у тебя другой заботы нет, так и быть, куплю. Эй, скороход, сбегай за казначеем. Да живо!

Скороход. Слушаю-с, ваше величество.

Анфиса. За казначеем! Живо!

Скороход. Слушаю-с, ваше высочество. (Убегает.)

Царь. Ох, горе, горе!..

Горе. Тут я, царь-батюшка! Тута.

Царь. Это ты, Анфиса?

Анфиса. Нет, я ничего… Верно, дверь скрипнула.

В дверях появляется Казначей.

Казначей. Дозвольте войти, ваше величество?

Царь. (надевая корону). Заходи, казначей.

Анфиса. Заходите, заходите!

Казначей (входя). С добрым утром, ваше величество! С добрым утром, ваше высочество! Зачем изволили звать меня?

Царь. Дело, брат, небольшое. Купи для царевны Анфисы у приезжих купцов игрушечку — ларчик индейской работы.

Анфиса. С зеркальцем!

Казначей. Слушаю, ваше величество. С зеркальцем. Только откуда прикажете денег взять?

Царь. Что же, мне тебя учить, что ли? Известно откуда, из моей казны царской!

Казначей. Слушаю, ваше величество. Из царской казны. Да, к великому моему прискорбию, ваша царская казна на сие число пуста есть.

Царь. Врешь, невежа! Быть того не может. Слыханное ли дело, чтобы царская казна пуста была!

Анфиса. Да как ты осмеливаешься такие слова батюшке говорить! Казна пуста… Голова у тебя пуста! Сказано тебе — купи, ты и должòн купить.

Казначей. Слушаю, ваше высочество. Должòн купить. А только денег нет!

Царь. Вот заладила сорока Якова! Да я тебя казнить велю!

Казначей. Казнить или миловать — ваша царская воля, а только от казни казны не прибавится.

Царь. Ступай прочь!

Казначей. Слушаю, ваше величество.

Царь. Дурак.

Казначей. Еще бы не дурак, коли пустой царский сундук сторожу! Мое почтение, ваше величество. (Уходит.)

Анфиса. А как же, батюшка, ларчик с зеркальцем?

Царь. Молчи, не до ларчика мне!.. Экое горе-то привалило!

Горе. Погоди, родимый, то ли еще будет!

Царь. Кто это тут разговаривает?

Входит заморский королевич.

Добро пожаловать! Садись, королевич. Как почивал?

Королевич. Не почиваль, одна минута не почиваль. (Кланяется.) Адье, ваше величество, прошайт.

Царь. Ты бы сперва поздоровкался, зятек любезный, а потом уж и прощался. Куда ж это ты ехать задумал? Далече ли?

Королевич. На мой королевство. Этот ден вечер.

Анфиса. Сегодня? Что ж вы раньше-то молчали? Я ведь так скоро и собраться не успею!

Королевич. Я один едет. Без вам, мадам.

Анфиса. Батюшка, заступитесь! Да он, никак, покинуть меня хочет?

Царь. Погоди, Анфиса. Еще успеешь нареветься. Как это — «без вам, мадам»? Ты мне, королевич, толком скажи, чем недоволен, чего тебе надо.

Королевич. О, я отшен довольни! Отшен довольни! (Скороговоркой.) Oh, je suis très content enchanté, parbleu! Uno vie magnifique! On meurt de faim! Il y a deux semaines, qu'on n'a pas vu du vin, sacrebleu! Mon cheval n'a rien mange, mes valtes encore moins. On a vendu mon épée! Oh, tout est parfait, diable vous emporte tous![12]

Царь. А по-нашему как? Ты по-нашему говори!

Королевич. А по-вашему — к шорту проклятова!

Царь. (Анфисе). Слыхала, что говорит? И откуда только набрался?

Королевич. Да, да, к шорту проклятова! Два-труа ден к обед вино нет. Мой лёшадка на конюшна голёдно стоит. А вчера я мой фамильна шпага продаваль. (Дрожащим голосом.) О ревуар, мадам. Финита ля комедиа! Адье, ваше величество!

Царь. Ну и поезжай себе подобру-поздорову!

Анфиса. Батюшка, а я-то как же?.. Жан Филипп!.. Ваня!.. Филя!

Царь. Не плачь, дочка. Пускай себе едет подобру-поздорову. Завтра я его батьке — королю заморскому — войну объявлю, а Фильку этого в плен возьму и в оковах к тебе препровожу!

Королевич. А мой батушка-король вам тоже война объявиль!

Все плачут. Горе-Злосчастье смеется.

(Уходя.) Милль дьябль![13] (Хлопает дверью.)

Анфиса (в слезах). Зачем, батюшка, вы моего супруга из дома выгнали?

Царь. Как выгнал? Да ведь он сам ушел!

Анфиса. А коли вы на него кричать начали!

Царь. Да ведь это он на меня кричал! Милым дьяволом обозвал.

Анфиса. А как же на вас не кричать, коли у вас казна пуста!

Царь. Да что ты, дочка? В уме ли? Пошла прочь!

Анфиса. И уйду. Моя тетка, королева Киликийская, давно меня к себе зовет. Буду жить у нее в почете и в довольстве, а вас и знать больше не хочу! (Уходит, топнув ногой.)

Царь задумчиво и грустно ходит по комнате, заложив руки за спину. Потом достает из-под трона трубу, играет на ней и поет:

Царь.

Ты труби, моя труба
Золотая.
Ох, горька моя судьба!
Сирота я!..

Входит генерал.

Генерал. Ваше величество! Разрешите доложить!

Царь. Погоди, погоди маленько. Видишь, царь делом занят.

Генерал. А мне не к спеху, ваше величество. (Уходит за дверь.)

Царь.

(поет):

Ах ты, радость,
Моя радость,
Да куда ж ты
Подевалась?
Не в полях ли
Потерялась,
Не в лесах ли
Заплуталась?
(Опускает трубу и задумывается.)

Снова входит Генерал.

Ну, что там случилось?

Генерал. Ваше величество, а нам войну объявили.

Царь. Кто объявил? Уж не королевич ли заморский?

Генерал. Никак нет, ваше величество. Принц Бульонский, король Сардинский и герцог Прованский.

Царь. Ишь ты! Чего же они хотят?

Генерал. Известно чего — царство ваше покорить.

Царь. Пусть попробуют!

Генерал. Да они уж и пробуют. Только держись!

Царь. А ты-то чего смотришь?

Генерал. Смотрю, что будет. Осмелюсь напомнить, ваше величество, я от вас третий месяц ни копейки жалованья не получаю.