Александр Грязев - Архивные записки

• Название: Архивные записки
• Автор: Александр Грязев
• Жанр: Историческая проза

---

Александр Грязев Архивные записки

От автора

Размышляя о русской истории и её месте в сегодняшней нашей жизни, как не вспомнить слова Александра Сергеевича Пушкина: «Ни за что на свете не хотел бы переменить Отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков, какой нам Бог её дал».

Эти слова великого поэта звучат заветом для всех поколений русских людей, в том числе и для тех, кто в прошедшем двадцатом веке на многие десятилетия был отлучен от родной истории. Только с недавнего времени мы стали поворачиваться к ней лицом и возвращение в нашу жизнь сочинений Н. М. Карамзина, С. М. Соловьева, В. О. Ключевского тому подтверждение. Надо думать и верить, что это только начало, ибо отечественная история богата многими именами писателей, историков, мыслителей, как богата она интереснейшими событиями и неизвестными пока еще фактами. Поведать людям об этом — вот задача и долг любого писателя-историка.

Время же нам только кажется долгим, на самом деле оно удивительно сжато, если посмотреть на него с другой стороны. Ежели, к примеру, моего предка, которого тысячу лет назад крестили на Руси, считать первым, то по прямой линии от отца к сыну я буду всего лишь тридцать девятым, а мой сын сороковым в этом ряду. Все мы от того тысячелетнего предка до нас нынешних могли бы уместиться в одной комнате…

Человеческую жизнь можно сравнить с кольцом, и тогда она — звено в бесконечной жизненной цепи. Вот об этом, о людях прошлого и их судьбах, а через них и о судьбе Отечества и пишутся исторические рассказы и повести, в основу которых почти всегда ставится нравственный поступок человека.

Но есть ещё жанр документального исторического рассказа. Обычно это короткие этюды, миниатюры, зарисовки или «архивные записки», в основе которых лежит документ или воспоминание о прошлом. Ведь и коротким рассказом поведать можно о многом.

Думаю, что каждый человек в своей жизни соприкасается с архивными материалами. Это может происходить в музее, государственном архиве, или в своем личном, домашнем, где хранятся старые письма, фотографии, грамоты, справки и прочие семейные реликвии. Если же у человека нет личного архива, то с ним всегда архив его памяти. И документ и память смогут перенести нас в то время, в котором жили и творили наши предки. Любой архивный документ в первую очередь является свидетелем прошлого, а известно, что без знания прошлого невозможно творить настоящее и думать о будущем, любить ту землю, на которой ты родился и живешь, где будут жить твои дети и внуки. История России — часть нашей духовной культуры, без которой немыслима жизнь народа во все века, а в нынешнее время подъема самосознания русского человека она особенно необходима.

Изучение истории наших предков и передача исторических знаний другим людям — достойное дело всякого истинного сына Отечества.

Слово и слава предков

«В лето 7163-го. Октября в 18 день на память святого апостола и евангелиста Луки поставили единодневный храм во имя всемилостивого Спаса Смоленского на Вологде, на старой площади, а начали рубить против 18-го числа октября в нощи в 6-м часу, а клали светочи и, зажигав скалы на батогах, светили светло, а срубили за два часа до дни, а сомшили в два часа, а святить начали в 5-м часу дня, а осветили в последнем часу дни»…

Так записал вологодский летописец о событии, случившемся в его родном городе осенью 1655 года. О событии, какого не было на Вологде ни до, ни после сего лета.

За год до этого пришла на Русь моровая язва. Опустела Москва: одни люди вымерли, другие разбежались по деревням. Но вымирали и деревни, и целые города. О размерах трагедии можно судить по докладам царю о числе живых и умерших в российских городах. Вот небольшой отрывок из этого списка: «…в Туле умерло 1808, осталось 760 мужского пола; в Переяславле Рязанском умерло 2583 человека, осталось 434».

Не миновала беда и Вологды. Ровно через год после Москвы чума пришла и сюда. Болезнь косила людей сотнями. Опустели лавки посадских людей на Торгу и Ленивой площади, на гостином дворе и у городских ворот. Заколачивались зараженные и вымершие дома на городских улицах Соловецкой и Покровской, Рождественской и Пятницкой, в стрелецкой слободе и за рекой Вологдой на Мироносицком берегу у судовых пристаней. Живые не успевали погребать умерших. Целых семь недель собирала свою черную дань моровая язва в Вологде.

Мы не знаем и гадать не будем, кому первому из вологжан пришла в тот горький час мысль воздвигнуть миром в один день храм во спасение от морового поветрия, но ее подхватили все, оставшиеся в живых горожане и назначили день построения церкви — 18 октября.

Накануне к вечеру на старую Сенную площадь стал собираться народ со всего города и подгородных деревень. Каждый хотел принять посильное участие в деле. Подвозили бревна и доски, тесали и рубили дерева. С наступлением полной темноты сотни горожан зажгли «светочи» — берестяные и смоляные факелы. Стало светло, как днем, и при этом свете плотники рубили храм всю ночь, завершив его за два часа до восхода солнца.

Утром новорубленую церковь украсили иконами и церковной утварью из других городских храмов, а с полудня тогдашний архиепископ вологодский и великопермский Маркел начал творить службу по освящению храма, закончив ее к вечеру. Тем и завершилось сооружение в Вологде Спасообыденной церкви, одной из немногих на Руси ей подобных. «И оттого дни мор на Вологде перестал быть»… — записал летописец.

Но вологжане дело на этом не закончили. В честь сего великого творения изограф Сумароков по их просьбе написал так же за один день икону Спаса Всемилостивого в новый храм. А горожане составили «обетный приговор», в котором обязались сами и наказывали потомкам своим хранить как святыню Спасо-обыденный храм и обеспечивать его жизнь «из мирского ларца, своими мирскими деньгами». В этом поклялись и «обещались все вологжане посадские люди есмя по своему мирскому обещанию, ныне да и впредь детям и внучатам нашим и кто будет по нас на Вологде посадские люди по вся годы»…

Приговор отнесли в Софийский собор с наказом хранить и помнить вечно. Нельзя не помянуть имена тех, кто писал завещание. Вот несколько из сотен подписавшихся: Третьяк Желвунцов, Первой Катромец, Дружина Михайлов, Замятня Евдокимов, Евсевей Носков, Третьяк Яковлев, Иван Вага, Ждан Михайлов, Томило Пушник, Акила Карпов, Семен Стоумов, Якимко Городчиков.

Сыновья и внуки тех вологжан свято хранили и соблюдали наказ предков заботиться о благосостоянии храма. Так, когда через сорок лет деревянную и слишком маленькую, да к тому же приходящую в ветхость церковь, решили заменить на каменную, то старое здание не разрушили. Во все долгое время стройки она находилась внутри воздвигаемого каменного храма и в ней постоянно отправлялась служба.

И через сто, и через двести лет в Вологде 18 октября был днем воспоминания об избавлении города от чумы.

…«Благодарные потомки, — пишет в 1868 году один из вологжан, — не оставляют творить память страшного посещения и славного избавления предков. С тех пор каждодневно на сем месте в настоящий день совершается церковное творчество… Честь и слава благочестию потомков, свято сохраняющих память»… Так делали благодарные потомки еще в начале века нынешнего.

А неблагодарные потомки, поправ память предков, в 20-е годы в обезображенном ими же храме открыли «дом искусств». В 300-летнюю годовщину городской святыни там работал кинотеатр.

Но еще большую неблагодарность совершили нынешние вологжане. В 1972 году они снесли собор с лица земли. Очевидцы помнят, как не хотел погибать храм и долго не поддавался рукам разрушителей. Тогда они с танками и динамитом пошли на него в атаку. И храм был разрушен до основания. За что? Почему? Ради чего? Нет ответа на эти вопросы. Ибо место, где стоял храм, залили асфальтом и разбили цветочную клумбу. Разрушить и ничего не создать! Вспомним историю: так поступали только варвары. Но разве память народную можно разрушить или стереть с лица земли?

Человеческая жизнь или жизнь целого народа пишется сразу на чистовик и в ней ничего нельзя переписать заново, нельзя возвратиться назад. Каждый прошедший миг жизни сразу же падает в Лету, ту самую легендарную реку забвения, которая, по словам поэта, «уносит все дела людей». Так ли? Так да не так.

Ибо дело, претворенное в Слово, в звуки музыки или картину живописца, в камень храма или бронзу ваятеля, живет века и даже тысячелетия. Самым долговечным и крепким, как ни странно, остается Слово. Можно уничтожить храмы, картины, памятники, дома, забыть музыку — что все уже и было в истории человечества. Но нельзя уничтожить Слово. Можно даже сжечь книгу, в которой оно напечатано, но Слово останется, ибо это память рода и всего народа, к которому принадлежит человек.