Марк Рафалов - Футбол оптом и в розницу

• Название: Футбол оптом и в розницу
• Автор: Марк Рафалов
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 978-5-9697-0348-3

В прессе его называют: «Беспротестный судья и конфликтный инспектор» и пишут о нем: «Он был единственным в стране инспектором, который боролся с договорными играми». За 23 года судья Всесоюзной категории Марк Рафалов провел более 200 футбольных матчей на первенство и Кубок СССР, а после завершения судейской карьеры инспектировал матчи чемпионата страны. И всегда любимое занятие — судейство — совмещал с литературной работой: он автор многих книг, посвященных футболу, и острых газетно-журнальных публикаций о договорных матчах...

Эта книга — откровения скандального футбольного арбитра, но она не только о футболе.

Она о целой эпохе нашей страны, в которой «сын врага народа» Марк Рафалов, пройдя войну, стал кавалером 20 государственных наград!

---

Пушкинских Гор. После капитуляции Германии наши пути почти сошлись на Дальнем Востоке, где мы после капитуляции Японии даже успели поиграть в футбол. И наконец, еще одно подтверждение тесноты нашего мироздания: сын Зуева — известный арбитр Сергей Зуев, в школьные годы изучал основы русского языка и литературы в классе у моей сестры Юлии Михайловны.

Как я уже упоминал, в армию Владимир Иванович был призван в начале 43-го. В августе рядом с ним был ранен и начал тонуть в болоте командир взвода. Зуев бросился на подмогу и вытащил офицера. Но тут же несколько осколков вражеского снаряда впились в тело нашего героя. Госпиталь, где он оказался, возглавлял известный в прошлом футболист — капитан медицинской службы Михаил Козлов. Естественно, что спорт в этом медицинском учреждении широко использовался в качестве средства восстановления. Ясно, что Зуев был одним из наиболее активных застрельщиков. Едва успев выздороветь и вернуться в свою часть, он вновь получает ранение. Теперь на лечение потребовалось целых четыре месяца. Осенью 1944-го на подходах к границе Прибалтики вражеский осколок вновь достал молодого автоматчика. Ранение оказалось очень тяжелым, и Владимира Ивановича отправляют в далекий забайкальский госпиталь. И опять история повторяется: едва начав ходить, Зуев берется за создание футбольной команды из выздоравливающих бойцов.

После капитуляции Германии начинаются боевые действия против японских войск на Дальнем Востоке. Зуев оказывается в зенитно-артиллерийском полку, в составе которого он прошагал до Харбина...

2005 год был юбилейным. Страна отмечала 60-й праздник Великой Победы со слезами на глазах: Нас, судей-ветеранов, в канун годовщины Победы пригласили в Коллегию футбольных; арбитров (КФА) России. Поздравили, преподнесли цветы и Подарки. Все вроде бы делалось торжественно, по протоколу. И все же, наверное, не только я чувствовал некоторую неловкость от происходящего. Я не сразу смог осмыслить, понять, почему так получилось. И только по дороге домой нашел ответ на мучивший меня вопрос. За праздничным столом в КФА сидело всего четверо участников боев на фронтах Великой Отечественной. Всего четверо... Только четверо... И еще радость перед наступающим праздником пришли разделить две уже немолодые женщины: вдова скончавшегося в начале 2005 года арбитра Всесоюзной категории Олега Ныркова, с которым мы воевали в одной 119-й Гвардейской дивизии, и супруга еще одного известного судьи Оскара Ревзина, который из-за тяжелой болезни не смог разделить с нами радость общения.

Первого июля 2005 года наш восьмидесятилетний боевой товарищ Оскар Григорьевич Ревзин ушел из жизни. Он всю свою жизнь посвятил спорту: играл в футбол и в хоккей с мячом. Став арбитром, заслужил звание судьи Всесоюзной Категории по футболу и рефери Международной категории по хоккею с мячом.

Уходим, ребята, уходим,
Не страшен нам близкий конец,
Уходим под звуки мелодий
Израненных, старых сердец...

На судейских перекрестках

Наверное, у всех людей творческих профессий — а судейство футбола я, уж извините, безоговорочно отношу именно к этой категории — в памяти остаются какие-то события, так или иначе повлиявшие на нашу деятельность, а порой даже и на жизнь.

Я уже упоминал, что за 16 лет судейской практики провел около трехсот календарных игр чемпионата и Кубка СССР, более десяти международных матчей.

Никогда ранее особенно не задумывался о значимости каждого из них. Но вот стал я по воле судьбы автором собственной биографии и подверг списки проведенных мною игр своеобразному сепарированию. Решил выделить из них всего несколько. Видимо, они оставили о себе какие-то особые воспоминания, оттенки, нюансы. Постараюсь представить их в хронологическом порядке.

Первый памятный матч случился у меня в Ленинграде в самом начале 60-х годов. Тогда укоренилась такая практика наблюдения за молодыми, перспективными судьями: их чаще всего направляли на судейство в Ленинград, где всегда была очень сильная и авторитетная коллегия арбитров. Одному из них направлялась депеша, в которой поручалось осуществить так называемый спецпросмотр судьи имярек на одном из матчей, проводимом в Ленинграде. В ней указывалось число и наименование противоборствующих команд.

Примерно по такой же схеме осуществлялась вивисекция над достаточно уже опытными арбитрами, которые где-то проштрафились и жаждали реабилитации.

При этом чаще всего испытуемый не знал, где, когда и кто будет сотворять ему спецпросмотр. Не знал этого и я, хотя особенно не волновался. Точнее, не волновался до отъезда в Ленинград. Мне достался не самый сложный матч команд класса «Б» с участием ленинградского «Спартака». Моими помощниками были опытные ленинградские арбитры, одним из них был Юра Якобсон. А моим экзаменатором оказался самый титулованный тогда ленинградский судья Николай Харитонович Усов. Он, кстати, является единственным отечественным арбитром, удостоенным звания «Заслуженный мастер спорта».

Игра началась довольно спокойно. Хозяева поля быстро открыли счет и к перерыву вели 2:0. Но в начале второй половины матча произошел неприятный казус. Ленинградцы пошли в очередную атаку, и кто-то из них сильно послал верховую передачу набиравшему ход форварду. Тот успел к опускающемуся мячу, подправил его себе грудью и, не давая опуститься на газон, сильнейшим ударом метров с двадцати пяти вколотил его в верхний угол ворот соперника. Я уже было собирался зафиксировать гол, но тут же увидел застывшего на боковой линии поля Юрия Якобсона. Он стоял с поднятым вверх флагом, Я вынужден был устремиться к нему. Хотя знал, что такие маневры судей не очень хорошо смотрятся, ибо свидетельствуют о неуверенности арбитра. Но в данном случае я об этом не думал: мне нужна была истина. Юра в нескольких словах сразу же прояснил ситуацию: оказывается, принимая мяч, ленинградский нападающий подправил его себе под удар не грудью, а... рукой. Гол я, конечно, не засчитал. Хозяева поля в конечном счете победили 5:0, и никаких претензий ко мне ни у кого быть не могло. Но как оценит мою работу Усов? Такой вопрос будоражил меня неотвязно, пока мы шли в судейскую комнату. Едва я сел заполнять протокол, как к нам вкатился чем-то удивительно похожий на милого колобка толстенький и низенький Николай Харитонович. «Почему гол не засчитал?» — строго спросил он меня. «Так ведь игрок «Спартака» опустил его себе на ногу рукой», четко отрапортовал я. «Да хрен с ней с рукой, — задиристо продолжал наседать на меня Харитоныч, — зато забил-то как! Надо было гол засчитывать!» — безапелляционно завершил он свой монолог и вышел из судейской. Я покидал Ленинград в смятении и тревоге: что же теперь напишет про меня Усов?

Однако через несколько дней, зайдя в Федерацию футбола, я встретил работавшего там известного арбитра и очень доброго человека Александра Владимировича Меньшикова. Он, увидев меня, широко и радостно заулыбался и начал поздравлять с удачно сданным экзаменом. Оказывается, Усов оценил мой ленинградский дебют «пятеркой» да еще в письменном вердикте отметил мои способности и перспективность. Я был от счастья на седьмом небе.

За свою долгую жизнь в футболе я видел несметное количество матчей. Наблюдал за судейством большого числа арбитров. Со многими из них поколесил по городам и весям. Знал им цену и видел, как встречала их многоголосая, обычно не очень жалующая судей аудитория. Поэтому то, что мне удалось увидеть поздней осенью 1962 года на ленинградском стадионе им. С.М. Кирова, навсегда врезалось в память. Еще не затихли тогда наши переживания, связанные с невыразительным выступлением сборной СССР на чемпионате мира в Чили. Наверное, поэтому так уникально, неординарно воспринимался всеми подлинный триумф советского рефери Николая Гавриловича Латышева. 17 июня 1962 года в Сантьяго ему покорился пик судейской славы: он безупречно провел финальную игру чемпионата между сборными Бразилии и Чехословакии. ФИФА отметила заслуги Латышева, вручив ему «Золотой свисток».

Все эти радостные события едва не были омрачены. Руководители сборной ЧССР упрекали нашего судью за то, что он не назначил очевидный, по их мнению, пенальти в ворота бразильцев. Кто-то даже умудрился придать этому эпизоду политическую окраску. Беспартийного Латышева обвинили в непонимании стоящих перед социализмом задач (?!).

Теперь-то легко можно вспоминать о тех временах с ироничной улыбкой. Тогда же все было иначе. В конечном счете все обошлось. Советские руководители были весьма удручены поражением нашей сборной. Они больше помышляли о том, как отчитываться за это фиаско, им было не до Латышева. Между тем кто-то из западных журналистов не без ехидства отметил: «Русские все же прорвались в финал. Их там достойно представлял знаменитый рефери Николай Латышев».