Гомзяков Владимир - Belov.indd

• Название: Belov.indd
• Автор: Гомзяков Владимир
• Жанр: Прочая старинная литература

---

В командах, в которых мне довелось играть, на межнациональные трения не было даже намеков. Насколько я могу судить, группировки по национальному признаку появились в сборной уже позднее, в 80-е, когда в национальной команде собралось много литовцев. В мое время никакой неприязни по отношению к спортсменам из национальных республик у русских не было, и наоборот. Люди оценивались только по их человеческим качествам. По-русски, кстати, хуже всех всегда говорили не кавказцы, как принято считать, а эстонцы.

Наша сборная образца мюнхенской Олимпиады была примером межнациональной толерантности. Волею судьбы в ней собрались литовец Паулаускас, казах из Узбекистана Жармухамедов, белорус Едешко, украинец Поливода, грузины Коркия и Саканделидзе, начинавший в Тбилиси Коваленко и пятеро русских из разных уголков необъятного СССР.

Всех нас собрал, сплотил и уравнял между собой баскетбол. Ни разу в жизни на игровой площадке и за ее пределами мы не оценивали друг друга по национальности — только по человеческим и профессиональным качествам. И именно так и должно быть.

К сожалению, сейчас многое в спорте нивелировалось, утратило остроту, необычность. В мое время советская школа баскетбола была богата своим многообразием. Литовцев, эстонцев, латышей, хохлов, грузин, ленинградцев, москвичей можно было отличить по игровому стилю и почерку.

Общей особенностью прибалтийской школы баскетбола в СССР были хорошая генетика игроков, их дисциплина и выучка, более долгая традиция культивирования нашего вида спорта. Объединяла их и отчаянная поддержка болельщиков, для которых противостояние с «русскими» командами, высокие места в национальном чемпионате были одной из немногих возможностей самореализации, выражения их неприязни, а часто откровенной ненависти к Советам, оккупировавшим их страны.

При этом отличия были у каждой из прибалтийской стран. У Латвии, в 40-50-е объективно сильнейшей в советском баскетболе, были прекрасная баскетбольная школа, культура организации игры, множество талантов, которые умели находить и воспитывать. Достаточно вспомнить хотя бы гиганта Круминьша, которого селекционеры отыскали в лесничестве. Эстонцы — единственные из прибалтов, практически не имевшие «больших», — брали порядком, дисциплиной, точностью бросков. Отличительными свойствами литовцев стали уникальная твердость характера, бережное отношение к спортсменам, высочайший даже на фоне соседей патриотизм.

Грузинскую школу отличали высокая индивидуальная техника, темперамент, быстрота, сравнимые с испанским стилем скоростные перемещения по площадке. В совокупности с национальными чертами — гордостью, патриотизмом — это образовывало зверскую смесь, которая долго позволяла тбилисским «Динамо» и ГПИ на равных конкурировать с московскими и украинскими командами. Сникать они стали только во второй половине 70-х, когда спорт высших достижений перешел в более трудоемкое поле и стал требовать меньше творчества и больше колоссальных тренировочных объемов.

Украина использовала превосходную генетику населения и великолепные физические данные игроков. Кроме выучки и дисциплины, украинские команды отличались хитростью и подчас коварством, очень похожими на югославские. Ни с одной командой в СССР не было противнее играть, чем с киевским «Строителем»: тычки, удары исподтишка, игра на публику и судей — все эти средства из арсенала дружественных югославов практиковались киевлянами в изобилии. Занятно, что одной из немногих команд, когда-либо обыгрывавших ЦСКА, была команда из Одессы, применявшая игровые схемы, которые советская пропаганда обычно клеймила как антиспортивные: акцент на защиту, долгий розыгрыш мяча, затягивание времени.

Такое же положение было в футболе — союзный чемпионат, в котором были представлены мощные московская и украинская школы, специфические и узнаваемые команды закавказских республик, ташкентский «Пахтакор», алма-атинский «Кайрат», прагматичный вильнюсский «Жальгирис», — объективно был одним из сильнейших в Европе.

Советские артисты — спорту

В 70-е годы одной из советских официозных легенд эпохи было «содружество» спортивной и артистической элит. На самом деле, с представителями советской артистической богемы, о дружбе которых со спортсменами ходило так много баек, у баскетболистов ЦСКА и сборной контактов было немного. Конечно, на сборах, перед ответственными соревнованиями сборную навещали известные артисты — Николай Рыбников, Александр Белявский... На приемах в ЦК КПСС мы также пересекались со звездами советского экрана и советской сцены. Однако тесных знакомств не завязывалось, по крайней мере у меня. Большого пиетета перед артистической славой я никогда не испытывал.

Искренний интерес в тот период вызвало только общение с Яковом Костюковским, сценаристом всех фильмов Гайдая, которого Гомельский несколько раз приглашал в расположение сборной. Это действительно было общение с умнейшим человеком с искрометным юмором, так и лившимся потоком из его тетради с дневниковыми записями. Что касается остальных артистов, то их доверительные рассказы быстро сводились в основном к двум темам — пьянству и б...кам, что не вызывало моего интереса.

Знаменитые артисты тянулись в основном к хоккеистам, у которых было больше всенародной славы, а главное, был более компанейский характер. Я же, например, к ресторанным посиделкам никогда не тяготел, в том числе осознавая свою известность у болельщиков. Я понимал, что я узнаваемый человек, что по мне могут судить обо всей сборной, обо всем советском спорте, и не хотел провоцировать людей. Если мне очень уж нужно было, я мог «накатить» свой стакан дома и спокойно лечь спать, но не куролесить по ресторанам на радость сплетникам.

Курение и спорт несовместимы

Раз мы коснулись этой темы, разовью ее немного пошире как пользующуюся неизменным и живым интересом у читателей книг о спорте. Праздновали победы мы достаточно традиционным и незатейливым способом. Возможности для масштабных застолий, в первую очередь финансовые, были у нас ограничены. Доходило до абсурда — даже на чашку кофе нам было жалко денег, это означало убыток семье. Мы искренне завидовали вальяжным югославам, которые постоянно пили кофе в барах гостиниц. Большинство из них при этом еще и курили.

У русских баскетболистов курить было как-то не принято. Видимо, мы хорошо уяснили распространенный в СССР лозунг «курение и спорт несовместимы». А вот в традиционном народном напитке мы себе временами не отказывали. Покупать спиртное за границей за валюту было, как правило, невероятным поступком, граничащим с безумием. Значит, чтобы отметить, нужно было тащить что-то с собой из Союза не на продажу. К счастью, водка всегда оставалась наиболее распространенным «сувениром», вывозимым за границу, и обычно отметить было чем. Как правило, возлияние выглядело очень скромно — бутылка водки на несколько рыл, принесенный в номер положенный спортсмену ужин — и вот он, банкет советской команды по случаю победы в чемпионате мира или Европы.

Пожалуй, лишь празднование победы в Мюнхене оказалось несколько более масштабным. Натерпевшись и напсиховавшись и в игре, и после нее, пока американцы разводили свою канитель с протестом, мы долго даже выпить не могли, потому что не были уверены, что не будет переигровки. Когда сутки спустя все разрешилось, все, конечно, отвели душу. После вручения медалей мы отпросились у руководства и вместе с Модестасом всю ночь напролет куролесили с какими-то литовцами из местной диаспоры.

Должен сказать, что я вообще старался избегать коллективных пьянок. По моему опыту, они всегда заканчивались какими-то девками, разборками, эксцессами. Все это меня несколько тяготило. Если уж я и гулял, то в небольших компаниях.

Выпивать с тренерами как-то не практиковалось. Гомельский временами мог поучаствовать, а у Кондрашина была язва, и свое участие в командных вечеринках он старался спустить на тормозах.

Во время турниров никто, как правило, не употреблял. Все знали, насколько каждая выпитая рюмка выбивает тебя из колеи, и жалели собственные усилия и пот, пролитый на тренировках. Только после победы в турнире и вручения медалей город отдавался нам на разграбление. Но и при этом у баскетболистов никогда не было каких-то некрасивых эксцессов, залетов в милицию или полицию, судов и тому подобного, в отличие, кстати, от коллег по другим игровым видам спорта. Никогда не было неявок на тренировки и, тем более, игры. Во время тренировочных сборов, бывало, отлучались после ужина в «самоходы», но без глобальных намерений и опять-таки без ущерба для тренировочного процесса.

Из игровиков больше всех пили хоккеисты, меньше — баскетболисты, еще меньше — видимо, в силу свойственной им хитрости — футболисты. Ветераны баскетбольного ЦСКА дружили и собутыльничали с армейскими хоккеистами. «Выпить с радости, а не с горя» — таков был девиз этого содружества. Заливание горькой поражений — это вообще неправильное понимание спорта и недопустимое для большого спортсмена поведение.