Андрей Семенов - Минус Финляндия

• Название: Минус Финляндия
• Автор: Андрей Семенов
• Издательство: Вече
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-905820-24-3

Рядовым героям «невидимого фронта» трудно рассчитывать на достойное воздаяние за их смертельно опасную работу от своего высшего руководства. Вот и капитан ГРУ Генштаба Красной армии Николай Осипов вместо наград и почестей за доставку бесценных документов из гитлеровского вермахта получает направление в… мордовские лагеря без суда и срока. Там ему предстоит уберечься от новой вербовки, на этот раз в самые обычные «стукачи», и записаться в «штрафники». А премудрое начальство новоявленного «штрафника» уже продумывает многоходовую комбинацию по выводу из войны Финляндии и в этой операции капитану… нет, уже майору Осипову предназначена центральная роль суперагента.

Роман является прямым продолжением романов «Иное решение» и «Другая сторона».

---

Поэтому сейчас, в сентябре сорок третьего года, маршал Маннергейм может думать и мечтать только о двух вещах. О выходе из войны и о надежных границах с Советским Союзом на будущее, послевоенное время. Любой эмиссар с советской стороны, который прибудет к Маннергейму с предложением сепаратного мира, будет принят и понят верно.

Вот только где взять такого человека, который мог бы выполнить такое деликатное поручение — примирение двух государств? Официальные каналы тут не годились, так как, во-первых, между СССР и Финляндией отсутствовали дипломатические отношения, а во-вторых, официальное лицо, известное и уважаемое в Финляндии, которое прибудет от советской стороны, непременно скомпрометирует самого Маннергейма в глазах немцев. Германия все еще очень сильна, в Финляндии дислоцируются несколько дивизий вермахта и СС. При неосторожной игре Маннергейм рискует слететь со своих постов и утратить всякую власть и влияние. Немцы просто спровоцируют военный переворот. Тут нужно найти такого человека, который был бы не засвечен на официальных мероприятиях и одновременно знал бы Финляндию и тамошний политический бомонд как Устав ВКП(б). Такой человек мог бы на мягких лапах войти в окружение Маннергейма и при случае передать ему советские мирные предложения с глазу на глаз. Скорее всего, маршал не станет выдавать такого эмиссара, а если посланник Страны Советов передаст ему грамотно написанное письмо от Молотова, то в дальнейшем он станет связующим звеном между финским лидером и советским руководством. Тогда Маннергейму уж совсем невыгодно будет выдавать нашего человека.

«Но кого именно можно послать к Маннергейму? — Головин перебирал в голове своих сотрудников, но не находил кандидатуры, которой мог бы доверить выполнение „Северного сияния“. — Неподготовленного человека не пошлешь, а готовить его — нет времени. Лучше всего с этим делом справился бы Штейн, с его тонкостью в работе. Но Штейн не специалист по Финляндии, да и находится он далеко от нее».

Головин провел рукой по голому черепу и, окончательно поняв, что иного выхода нет, начал крутить диск телефона.

— Рукомойников слушает.

— Приветствую тебя, Павел Сергеевич, — едва не сквозь зубы процедил Головин.

— А! Товарищ генерал-лейтенант? — умилился Рукомойников.

— Он самый.

— Чем обязаны вашему вниманию, товарищ генерал?

— Паша, ты меня лучше не зли. Должок за тобой, Паша.

— Вот как?! — совершенно искренне удивился собеседник. — Не припомню, чтобы я у тебя когда-нибудь одалживался, Филипп Ильич.

— Ты помнишь наш с тобой прошлогодний разговор?

— Это какой же?

— Не финти. Мы с тобой не так уж часто встречаемся, чтобы ты мог запамятовать. На Цветном прошлым летом мы с тобой разговаривали…

— Ну как же, Филипп Ильич! Прекрасно помню, — не сбиваясь с прекраснодушного тона, принялся уверять Рукомойников. — Даже дату запомнил. Первого июня дело было.

— А говорили мы с тобой…

— И это помню! — снова перебили в трубке. — Об Олеге Николаевиче твоем был разговор.

— Ну так вот, Павел Сергеевич, — Головин добавил в голос строгой решительности. — Мне этот сотрудник очень нужен. Очень! И весьма срочно!

— Да о чем разговор, Филипп Ильич? Я охотно передам его тебе с рук на руки. Тем более что после того, как Штейн передал нам документы профессора Рикарда, расстрельный приговор в отношении него, как я слышал, пересмотрен и отменен. Охотно вам его уступаю.

— Это еще не все, — Головин не собирался закончить разговор на Штейне.

— Все, что в моих силах, Филипп Ильич. Чем могу служить?

— Верни мне еще одного моего сотрудника, которого ты у меня нагло украл.

— Осипова?

— Осипова, — подтвердил Головин.

Несколько секунд длилось молчание.

Наконец голос, в который Рукомойников напустил неподдельной грусти, сообщил:

— Не могу. Извини меня, Филипп Ильич, но не могу.

— Паша, — рыкнул в трубку Головин. — Ты с кем шутишь, Паша?

— В самом деле, не могу! У меня его нет, — стал оправдываться Рукомойников.

— Куда ты его дел, сукин сын?

— Филипп Ильич, как на духу говорю — нету его у меня. Я его посадил в самый хороший, самый лучший, можно сказать придворный лагерь, чтобы он в себя пришел и умнеть начал. А этот твой Осипов выкинул фортель — сбежал.

— Как это сбежал?! Разве из наших лагерей можно сбежать?

— Я серьезно говорю, Филипп Ильич, — оправдывался Рукомойников. — Сбежал. Записался в штрафники. Вербовщики набирали штрафников и заглянули в двадцать первый лагерь, к политическим. Им-то лишь бы галочку в отчете поставить, мол, заглядывали, предлагали, желающих не нашлось. А твой орел взял и вышел из строя. Начальник лагеря ничего поделать не мог. Приказ о наборе штрафников из числа осужденных подписан Верховным главнокомандующим. Тут даже Лаврентий Павлович не помог бы. Так что ищи своего орла в действующей армии.

— Это как я его теперь искать буду? У нас десять миллионов под ружьем!

В трубке покашляли.

— Не отчаивайся, Филипп Ильич. Найти его несложно. Во-первых, не надо искать его в гвардейских частях, авиации, артиллерии и тому подобных танковых войсках. Ищи его в штрафных ротах и батальонах. А это совсем не сложно с твоими-то возможностями. Подумай хорошенько, где планируется наше наступление?

— На Украине? — переспросил Головин.

— Вот там и ищи, — посоветовал Рукомойников и положил трубку.

XVII

Сентябрь 1943 года. Куба, п-ов Икакос, Варадеро.

В часе езды от Гаваны в океан упирается длинная и узкая песчаная коса длиной в добрых два десятка километров и шириной всего метров двести. Она уходит в океан и загибается коротким отрезком вправо на манер кочерги или, сказать точнее, клюшки для хоккея с мячом. Если смотреть на косу со стороны острова, то справа идет неширокая, неглубокая и очень спокойна лагуна, с одной стороны защищенная от штормов косой, а с другой — островом. Слева накатывают на берег волны Флоридского пролива. До самой Флориды тут рукой подать — не более восьмидесяти верст. Все эти двадцать километров, вся эта коса, идущая в океан почти параллельно линии берега, — один большой сплошной пляж из чистейшего белого хорошо прогретого песка. На этом пляже устроены навесы и беседки, крытые тростником, под которыми хорошо укрываться от солнца, чтобы не обгореть с непривычки.

От начала косы вглубь ведут две асфальтированные дороги, которые километров через пять соединяются в одну. Эта единственная дорога идет по правой стороне, вдоль самого берега лагуны, до окончания косы, где, повторяя очертания берега, заворачивает направо и кончается, приведя вас к очаровательной маленькой бухте, в которой пришвартованы прогулочные яхты и катера. Между асфальтовым шоссе и пляжем все двадцать километров сплошняком заняты относительно небольшими каменными домиками с плоскими крышами, оштукатуренными и побеленными. Между домиками растет трава, кое-где посажены приземистые пальмы с толстыми косматыми стволами. Домики победнее — это жилища туземцев, побогаче — гостиницы, пансионаты и просто частные дома, сдаваемые хозяевами отдыхающим.

Таков Варадеро, один из лучших курортов мира. Прибавьте сюда триста солнечных дней в году, теплую и прозрачную океанскую воду цвета бирюзы, смешливых услужливых туземцев и страстных доступных туземок, и тогда вы поймете, что если и есть где-либо рай земной, то это как раз Варадеро.

Даллес сыграл непонятно. Он отправил Штейна именно сюда. Вместо обещанного знакомства с новой родиной, вместо шикарной Флориды, Олегу Николаевичу надлежало отдыхать на Кубе. Официально было объявлено, что Штейн летит в Западное полушарие в награду за блестяще проведенную диверсионную операцию в районе норвежского Намсуса, а также для того, чтобы восстановить силы перед выполнением новых заданий. Штейн понял, что Даллес просто отсылает его из Европы. Сам он в это время через свои каналы будет перепроверять весь тот трубный вой, который прошел в английской и немецкой прессе относительно штурма Намсуса. На время перепроверки Штейн Даллесу совершенно не нужен ни в Швеции, ни в Норвегии, потому он и сплавил его под благовидным предлогом подальше от Европы, чтобы тот не мог повлиять на ход проверки и тем более помешать ей.

Эта догадка Штейна подтверждалась тем, что в качестве сопровождающего лица Даллесом был отряжен Джон Смит. Тот самый капитан Смит из армейской контрразведки, который так бездарно допрашивал Штейна в первые дни его пребывания в американском посольстве. Насколько Смит был дрянной контрразведчик, настолько же он был хороший соглядатай. Очень скоро Штейн заметил, что практически никогда не остается в одиночестве. Смит постоянно находил поводы навязать ему свое общество. Впрочем, во Флориде Штейну все-таки удалось побывать. Из Европы они летели с промежуточной посадкой в Сент-Джонсе. После дозаправки путешественники этим же самолетом прилетели в Тампа-Бей, где пересели на маленький шестиместный бипланчик, который за каких-то пару часов доставил их в Гавану. Всюду, на аэродроме Сент-Джонса, в Тампе и тем более по прилете на Кубу, капитан Смит был рядом, тихий, как тень, и предупредительный как лакей. Пока в самолетные баки заливали керосин, Штейн давал понять Смиту, что у него есть срочные интимные дела. Американец, летевший этим маршрутом не первый раз, молча показывал, где находится сортир, провожал Штейна до двери… и занимал соседний стульчак.