Генри Каттнер - Ярость

• Название: Ярость
• Автор: Генри Каттнер
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1992
• ISBN: 5-8352-0011-0

Шестьсот лет прошло с момента гибели Земли. Наука смогла создать искусственную среду на дне океана Венеры. В башнях живут бессмертные, исчисляющие свои года столетиями. Они мудры, поэтому они могут принимать ответственные решения, управлять жизнью короткоживущих. Но раса, живущая в комфорте и не развивающаяся, обречена рано или поздно на загнивание и гибель.

И вот среди бессмертных родился человек, способный двигать мир вперед. Если бы Сэм знал, что век его долог, он бы не торопился так яростно жить…

Генри Каттнер (1915–1958) — известный американский писатель-фантаст, одно из самых ярких имен 40–50-х годов — начала «золотого века» научно-фантастической литературы США. За время своей недолгой (около двадцати лет) писательской карьеры Каттнер зарекомендовал себя как мастер различных направлений НФ. Его произведения оказали заметное влияние на последующее развитие этого жанра в Америке.

---

Они провели его в маленькую дверцу черного хода одной из самых высоких башен, спустились по прозрачным пластиковым ступенькам, под которыми серебряная вода струилась в направлении раскинувшегося внизу парка. В воде мелькали золотые и красные рыбки, извивались длинные водоросли, а на поверхности покачивались белоснежные цветы.

Внизу их уже поджидала позолоченная кабина маленького лифта. Полицейские втолкнули Сэма внутрь и, ни слова не говоря, закрыли за ним дверь. Сквозь стекло он успел заметить, как скользнули вниз их бесстрастные лица. Он остался один в мягко плывущей золотой клетке, которая поднимала его на вершину харкеровской цитадели.

Стенки лифта были зеркальными. Примеряясь к роли Иоиля Рида, Сэм почувствовал себя как-то глупо. Кто бы там ни поджидал его наверху, интересно, известно ли ему, кто он на самом деле? Маскировка, в любом случае, была хорошей. Конечно, он выглядел не точь-в-точь, как его предполагаемый папаша, но естественное сходство было очень сильным. Рыжий парик был как раз под цвет бровей, правда, не очень густых и уже не сросшихся. Накладные коронки изменили линию нижней части лица. Контактные линзы превратили глаза из серых в светло-голубые. Больше ничего.

Чисто психологически цветные контактные линзы давали то же, что и черные очки — подсознательное ощущение, что его никто не видит. Словно он в помещении, в которое нельзя заглянуть. Обычно человеку трудно выдерживать прямой взгляд, особенно если ему есть что скрывать.

Давление на подошвы стало меньше — лифт замедлял ход. Вот он остановился, дверца скользнула в сторону, и Сэм вступил в просторный холл, стены и потолок которого были скрыты густой листвой. Искусственный свет шел прямо из стен. Гибкие лозы поднимались из скрытых под полом гидропонных резервуаров и сплетались под потолком, образуя подобие туннеля. Легкий ветерок шевелил листву, в которой то тут, то там виднелись цветы и фрукты. Для выросшего в Куполе человека роскошь была просто немыслимая.

В полной тишине Сэм шел по холлу, отмахиваясь от лезущих в лицо листьев. Как и все выросшие в Куполах, он безотчетно не доверял и боялся этой коварной растительности надводного мира.

Из дальнего конца холла послышалось журчание и легкие звенящие звуки. Сэм в изумлении застыл на пороге комнаты, которой заканчивался туннель.

Комната напоминала летний павильон. Вьющиеся плети были усыпаны пышными цветами, наполнявшими воздух тяжелым, сладким запахом. Вместо пола была вода. Всю комнату, от стены до стены, занимало голубоватое озеро с полметра глубиной. Одни цветы отражались в его неподвижной поверхности, другие росли прямо в воде. Несколько ярко-синих рыбок неподвижно стояли в голубой воде, уставившись на густые заросли водорослей.

Через озеро был перекинут хрустальный мостик, хрупкий, как первый осенний лед. Мостик начинался прямо у ног Сэма, а заканчивался на застланном мягкими подушками невысоком островке в дальнем углу комнаты. Среди подушек лицом вниз лежала женщина. Одной рукой она опиралась на подушку, а другой, по локоть опущенной в воду, медленно покачивала из стороны в сторону. Ее лицо было скрыто распущенными волосами, кончики которых плавали на воде. Волосы были совершенно немыслимого зеленовато-золотистого оттенка и поблескивали так же мягко, как и вода в пруду.

Сэм узнал ее. Удлиненные очертания тела, ленивые движения, форма головы и рук выдавали Кедру Волтон, несмотря на то, что лица не было видно. Теперь предстояло выяснить, что она делала здесь, в харкеровской крепости, и зачем он ей понадобился.

— Кедра? — спросил он.

Она подняла взгляд. У Сэма голова пошла кругом. Это была Кедра и не Кедра. То же изящно очерченное узкое презрительное лицо, бархатные ресницы и египетский рот принадлежали совершенно другой женщине. Коварной и неуравновешенной, если верить первым впечатлениям.

— Нет. Я — Сари Волтон, — ответила зеленоволосая, улыбаясь нехорошей улыбкой. — Кедра — моя прабабушка. Помнишь?

Он вспомнил. Сари Волтон, склонившаяся на плечо Захарии Харкера и всем своим видом показывающая свои права на него. Тот самый день, когда Захария предложил ему убить Робина Хейла. Сэм не обратил на нее тогда никакого внимания. Сэм покопался в памяти — ага, вражда: вражда между Сари и Кедрой, молчаливая, но легко угадываемая во взглядах, которыми они обменялись там, за столом.

— Помню. Что это значит? — все понятно. От Иоиля Рида не могли потребовать вспомнить сцену, в которой участвовал Сэм Рид. Она знала, кто он. Стало быть, она знала, что он Бессмертный.

— Иди сюда, — белая рука Сари сделала приглашающий жест. Она уселась на подушки, поджав под себя ноги. Сэм с сомнением посмотрел на хрустальный мост. «Не бойся, он тебя выдержит». В ее голосе звучала насмешка.

Мостик выдержал, хотя отзывался на каждый шаг тоненьким позвякиванием. Подчиняясь ее руке, он нерешительно опустился на подушку рядом с ней и сел неестественно прямо, словно каждый изгиб его тела отказывался воспринимать это экзотическое сиденье и всю немыслимую роскошь комнаты-парка.

— Как ты меня вычислила?

Она рассмеялась, покачав головой из стороны в сторону, так, что зелено-золотые волосы, как вуалью, скрыли ее лицо. В глазах и смехе Сари было что-то такое, что ему очень не нравилось.

— Кедра все последние сорок лет пыталась тебя найти, — сказала она. — Я думаю, что они тебя выследили по сегодняшнему запросу в архив о рисунке твоей сетчатки. Как бы там ни было, тебя нашли, это главное, правда?

— А почему Кедры здесь нет?

Она снова засмеялась своим злым смехом: «Она не знает, вот почему. Никто не знает, кроме меня».

Сэм задумчиво посмотрел на нее. В ее глазах был вызов, а в манере поведения — какое-то непредсказуемое упрямство. Что-то мешало ему понять ее до конца. В свое время он пользовался надежным способом для разрешения подобных сомнений. Быстрым, но мягким движением он взял ее за запястье и потянул на себя. С почти змеиной гибкостью она упала ему на колени. Потом высвободила руку от его хватки и снова насмешливо засмеялась.

В том, как она зажала его лицо в ладони и притянула его голову к своей, была не по-женски агрессивная уверенность. Он позволил ей это сделать, но ответил на ее требовательный поцелуй намеренно грубо. После этого, резко столкнув Сари с колен, он посмотрел на нее с нескрываемой брезгливостью.

— Кедра, пожалуй, не так уж глупа, — засмеялась она, нежно проведя мизинцем по укушенной губе.

Сэм поднялся и отпихнул подушку ногой. Ни слова не говоря, он встал на позванивающий мостик и двинулся обратно. Уголком глаза он заметил змеиное движение, с которым встала на ноги Сари Волтон.

— Вернись.

Сэм даже не обернулся. Спустя мгновение он услышал шипение у левого уха и почувствовал обжигающий жар луча. Он остановился как вкопанный, опасаясь следующего выстрела. Так и есть. Снова шипение лучевого пистолета, на этот раз у правого уха. Выстрелы были исключительно точные, слишком точные, чтобы это могло понравиться Сэму. Не поворачивая головы, он произнес: «Хорошо, я возвращаюсь. Но сначала я хочу услышать, что ты бросила пистолет».

Что-то мягко упало на подушки. Смех Сари на этот раз прозвучал почти нежно. Сэм повернулся и пошел обратно.

Стоя перед ней, ему приходилось слегка задирать голову, чтобы заглянуть в глаза. Ему это не нравилось. Ему вообще все в ней не нравилось, а меньше всего — ее самоуверенная агрессивность, присущая всем Бессмертным. Она выглядела хрупкой, как ее хрустальный мостик. Она казалась настолько нежной и женственной, насколько это вообще возможно. Но она была Бессмертной, и весь мир принадлежал ей и ее Клану. Перед ней прошли поколения жизней, прежде чем она утвердилась в своей зловещей самоуверенности.

Стоп. Поколения ли? Сэм задумчиво прищурился, в его мозгу начала формироваться идея, отодвинувшая на время все остальное на задний план. В противоположность Кедре, это прекрасное, хрупкое создание казалось удивительно незрелым. Вот именно — незрелым. Этим объяснялось и упрямство, и жестокость ради жестокости, которую он чувствовал в ней. Он догадался, что зрелость приходит к Бессмертным долго, очень долго. Возможно, ему самому еще очень далеко до нее, хотя его ранняя закалка позволяет ему походить на «взрослого».

Но Сари, женщина из могущественного клана, защищенная со всех сторон и избалованная. — Неудивительно, что она настолько неуравновешенна — у нее еще нет опыта, который приходит с веками. Да он ей и не поможет, подумал Сэм. Она никогда не превратится в женщину, которая может нравиться или которой можно доверять. А сейчас она еще более непредсказуема, чем сама думает. В голове Сэма начал возникать хитроумный замысел — как использовать эту ее слабость.

— Присядь, — обратился он к ней.

Она подняла руки над своей зеленоволосой головой, чтобы сорвать с лозы висящую над ней гроздь. Сквозь прозрачные ягоды Сэм мог видеть ее длинные пальцы. Казалось, что голубые виноградные косточки образуют в крошечных шариках таинственный узор. Она улыбнулась ему и опустилась на колени одним неприятно гибким змеиным движением.