Даниил Краминов - Сумерки в полдень

• Название: Сумерки в полдень
• Автор: Даниил Краминов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Политика
• Год: 1975

Роман «Сумерки в полдень» рассказывает о сложной и порою опасной работе, которую вели за рубежом советские люди — дипломаты, корреспонденты, разведчики — в тот предвоенный период, когда правящие круги Англии, Франции и некоторых других стран решили использовать Гитлера для новой попытки разгромить Страну Советов. Действие романа развертывается в Москве, Берлине, Нюрнберге, Мюнхене, Лондоне. Перед читателями проходят как вымышленные герои, так и государственные деятели и дипломаты того времени.

---

— А ты долго собираешься здесь оставаться?

— Не знаю, — ответил Жан-Иван. — «Дядя» намерен сделать меня «совладельцем фирмы», и не исключено, что через три-четыре года он оставит фирму мне, а сам отправится в путешествие, из которого может и не вернуться. Он здесь около пятнадцати лет, а в Москве у него семья, дети.

— Ну, тогда и тебе придется остаться здесь надолго, — заключил Антон.

Жан-Иван вздохнул.

— Пока был дома, — заговорил он, — все казалось иначе, проще, легче, а тут с первых же дней почувствовал, как трудно жить и работать за пределами Родины. Особенно когда подумаешь, что не сможешь вернуться ни через месяц, ни через год, ни даже через пять лет.

— Я ведь тоже не рассчитываю вернуться домой через месяц или даже через год, — заметил Антон, пытаясь успокоить приятеля.

— «Я ведь тоже…» — повторил Жан-Иван с горечью. — Что ты? Приедешь в Лондон, будешь в полпредстве со своими людьми. А я среди чужих, всегда среди чужих, и это угнетает. И, может быть, я «не узнал бы» тебя, как советуют нам делать, если бы это проклятое одиночество не было таким тяжким.

— Тебе совсем нельзя встречаться с нашими?

— Можно, — отозвался без малейшего энтузиазма Жан-Иван, — можно. Мне не надо избегать наших, и по делам фирмы я могу встречаться и разговаривать с ними — многие из тех, кто едет к нам или от нас, пользуются услугами фирмы, — но для советских людей я всегда буду гнилым капиталистом, эксплуататором, врагом рабочего класса, а значит, и Советского Союза.

Антон не удержался от улыбки, а Жан-Иван укоризненно заметил:

— Тебе, конечно, смешно, а мне не до смеха.

— Тебя же, наверно, не неволили, — сказал Антон, вспомнив заверение Щавелева, что на зарубежную работу насильно никого не посылают. — Сам же согласился поехать.

— Да, согласился сам, — подтвердил Жан-Иван. — Как и ты согласился, хотя, насколько я помню, клялся не расставаться ни с историей, ни со своей ученой карьерой. Мне сказали, что именно я нужен тут, что я самый подходящий человек для Брюсселя: родился здесь, язык знаю и… вообще.

— И чем же ты занимаешься?

— Билетами на пароходы, которые идут из Антверпена.

— Не очень-то большое дело тебе дали.

— Наоборот, очень большое, — возразил Жан-Иван. — Как говорит «дядя», нам поручили оберегать Родину издали. У нас тут великолепная вышка, с которой можно многое видеть, и мы стараемся смотреть, как говорят, в оба.

Вдруг совершенно неожиданно не только для Антона, но и для Жана-Ивана у их столика появилась ярко одетая девушка. Ее светлые, с легким медным оттенком волосы, стянутые на затылке в тяжелый узел, открывали высокий чистый лоб. Под светлыми бровями синели веселые и смелые глаза. Тонкое, привлекательное лицо было особенной белизны, и эта белизна подчеркивалась алыми, чуть подкрашенными губами.

Жан-Иван вскочил, заставив подняться и Антона, и сказал что-то по-французски, показав на друга. Девушка протянула Антону руку и, улыбаясь, проговорила ученически правильно по-английски, что рада познакомиться с «деловым другом» мосье Венсана. Скороговоркой она назвала себя: Ада Гейс. И Антон, заглядывая в глубокие синие глаза, сказал, что ему тоже приятно познакомиться с мисс Гейс, но своего имени не назвал.

— Мы встречались с мистером Смитом в Лондоне, — заговорил, переходя на английский язык, Жан-Иван, вероятно, чтобы предупредить вопросы Ады Гейс, которые могли оказаться трудными для Антона.

Она наклонила голову и снова улыбнулась.

— Мистер Смит надолго в Брюссель?

— Нет, сегодня уезжаю.

Жан-Иван взял свободный стул и, подвинув его к столу, пригласил девушку сесть. Она отказалась, заявив, что очень спешит — в машине ее ждет отец, — снова протянула Антону руку, выразив надежду, что в свой следующий приезд он задержится в Брюсселе подольше и позволит ей попрактиковаться с ним в английском языке. Антон охотно обещал. Одарив его улыбкой еще раз, она повернулась к Жану-Ивану, сказала что-то по-французски и, ловко лавируя между столиками, пробралась к краю мостовой, где стояла большая дорогая машина. Заметив, что Жан-Иван проследил за стройной девичьей фигурой с восхищением, Антон тронул друга за руку.

— Знакомая?

— Если бы только знакомая… — проговорил Жан-Иван, сразу помрачнев.

— Неужели влюбился?

— Кажется, да. И довольно сильно. Во всяком случае, до сих пор ничего подобного я не чувствовал.

Жан-Иван признался в этом, виновато опустив глаза.

— Но ты как будто не рад этому?

— А чему радоваться?

— Она тебя не любит?

— Не в этом дело, — досадливо произнес Жан-Иван. — По-моему, любит.

— Так что же угнетает тебя?

— А ты не понимаешь?

— То, что она бельгийка?

— И это, и многое другое.

Жан-Иван помолчал немного, рисуя черенком вилки узоры на крахмальной скатерти.

— Она чужая нам, — проговорил он, бросив вилку на стол, — чужая в полном смысле слова. Выросла в богатстве, воспитана в сознании своей избранности, в презрении к труду и людям труда.

— И все же ты…

— И все же я в нее влюбился, — перебил Жан-Иван, не дав ему договорить.

— Плохо твое дело, Иван.

— Я и сам знаю, что плохо.

Жан-Иван снова замолчал, разлил по бокалам остатки вина и, подвинув Антону его бокал, сказал со вздохом:

— А вот «дядя» доволен.

— Чем же?

— Да всем. Он, видишь ли, не прочь породниться с этим Гейсом, — с иронической усмешкой проговорил Жан-Иван. — Гейс тут — важная персона, у него большие связи не только в Бельгии, но и в Германии.

— А что твоему «дяде» Германия?

— Германия для него… — Жан-Иван понизил голос, — Германия для него сейчас самое главное. Да и для меня тоже…

Антон мало что понял из ответа Жана-Ивана, но от расспросов воздержался: в секреты товарищей не лезь, говорили ему перед отъездом из Москвы, у тебя и со своими секретами будет достаточно хлопот.

После обеда друзья пересекли площадь и узкой улочкой добрались до главной площади Брюсселя с красивой старой ратушей. Когда часы на башне пробили три раза, Жан-Иван забеспокоился.

— Ну, мне пора в контору, — сказал он. — В последнюю неделю так много немцев, желающих уехать из Бельгии в Англию, что нам приходится работать даже вечерами.

— Немцы едут в Англию? — удивился Антон: кому могло прийти в голову спешить в страну, с которой, возможно, придется воевать.

— Да, едут вот.

— Несмотря на обстановку?

— Да, несмотря на обстановку, — повторил Жан-Иван и тут же уточнил: — «Дядя» думает, что они едут скорее именно из-за этой обстановки. Мы подозреваем, что немецкая разведка забрасывает в Англию свою агентуру под видом эмигрантов. Многие из них годами жили тут, в Бельгии, а теперь вдруг бросились в Англию… «Тайная война», говорит «дядя», усиливается перед началом явной войны, а в последнее время «тайная война» заметно усилилась…

Жан-Иван крепко стиснул руку Антона, тряхнул ее, готовясь отпустить, но не отпустил, а подтянул Антона поближе к себе.

— А рядом с этой «тайной войной» совершаются поразительные сделки, которые наводят на мысль, что самые богатые и потому самые сильные люди мира сего собираются жить друг с другом в согласии и совместными усилиями увеличивать свое богатство.

Антон выжидательно смотрел в лицо друга: не затем Жан-Иван начал, чтобы ограничиться намеком. И тот, помолчав немного, действительно поведал другу, что совсем недавно тут, в Брюсселе, в доме Гейса, встретились посланец немецкой фирмы Круппа некий фон Зюндер с посланцем английской фирмы «Виккерс — Армстронг» неким лордом Овербэрри. Посланцы, как рассказал Жану-Ивану отец Ады, договорились поставлять друг другу то оружие, в каком будут нуждаться их клиенты и какое сама фирма поставить не сможет. Овербэрри обещал Зюндеру аккумуляторы для подводных лодок и самонаводящиеся торпеды, а Зюндер ему — аппараты для прицельного бомбометания с самолетов.

— Они как будто не верят в возможность войны между Англией и Германией? — предположил Антон, вскользь подумав, не тот ли это Зюндер, которого он встретил в поезде по пути из Москвы в Берлин.

— «Дядя» считает, что верят и поэтому спешат договориться, — ответил Жан-Иван.

— Но война прервет все связи.

— Я тоже так думал, — признался Жан-Иван. — Но «дядя» говорит, что капиталисты изобретательны и смелы, когда речь идет о большой прибыли.

Снова пожав Антону руку, Жан-Иван посоветовал отправиться пятичасовым поездом в Антверпен, чтобы вовремя занять каюту на пароходе, и пообещал перехватить друга по пути из Лондона в Москву: он хотел встретиться с ним наедине, без посторонних глаз. Круто повернувшись, Жан-Иван зашагал прочь, стараясь идти вразвалочку и высоко подняв голову с надменной уверенностью человека, у которого есть деньги и власть. Антон поглядел в его спину с болью и радостью: жалел друга, которому досталось такое необычное, трудное и опасное дело, и радовался мудрости и проницательности людей там, в Москве, отыскавших Жана-Ивана в Казани и приславших его сюда, в Брюссель, чтобы он с неведомым «дядей» неведомыми Антону путями оберегали Родину издали.