Ольга Чигиринская - Шанс, в котором нет правил [черновик]

• Название: Шанс, в котором нет правил [черновик]
• Автор: Ольга Чигиринская
• Жанр: Научная Фантастика

Вторая книга цикла «В час, когда луна взойдет».

---

— Знаешь, что произошло, скорее всего? Пан голова решил, что мы работаем на пана советника. Отслеженного контейнера — если они его еще отследили, а не просто заподозрили — с головой хватило бы, чтоб закопать нас, если мы частная лавочка, но поднимать хвост на советника — тут нужен другой уровень доказательности обвинения.

— И он подвесил наблюдение за лабораторией… — Эней кивнул. — Но нам уже незачем гадать, Янычар на связь выходил. Пана голову они разрабатывают теперь официально. И следы ведут на восток. На дальний или поближе — пока неясно.

Он встал с преувеличенной осторожностью неуверенного в своем теле человека.

— Я пойду ручки помою. А вы загляните на наш любимый портал, не пожалеете.

Цумэ открыл вкладку портала «Вавилон-4» и почти сразу увидел то, что имел в виду Эней — динамический чарт показывал десять самых популярных открытых миксов, и по количеству закачек в десятке лидировала композиция под названием «Бабушка, бабушка». Лидировала с двадцатикратным отрывом.

— Значит, этот видеоклип наше начальство получило не из Москвы, а из Белгорода, — заключил Кен. — Ты, эмпат, скажи — оно поэтому так надралось?

— Самое страшное, майн либер Совушка, в том, что он не надрался, — так же тихо сказал Цумэ. — У него совершенно ясная голова. Он все еще на взводе, вот в чем беда.

Эней вернулся с большим стаканом молочного коктейля.

— Как вам этот рождественский хит? — спросил он.

— Супер, — сказал Костя. — С ди-джеем все в порядке? Что-то он из эфира выпал…

— Ди-джей приземлился в больнице, — медленно сказал Эней. — И доставил мне несколько неприятных часов, потому что пытался продолжить там профессиональную деятельность, и у него врачи попросту отобрали комм. А я же не знал. И с узла никуда уйти не мог, хотя тут час езды всего. Холстомеру в больнице сказали, что там повышенный тонус на нервной почве. Но комм-то молчит, а Холстомера не пускали, потому что официально он ей никто.

— Он что, не догадался представиться отцом? — нахмурился Кен.

— Представь себе, догадался. А ему на это говорят — в медкарте отцом ребенка официально указан Роман Задорожный — а вы, господин хороший, ему не брат и не сват…

Цумэ хрюкнул.

— Так ты теперь счастливый отец?

— Ну, если мне придется ехать в Белгород, я буду знать, какой аусвайс задействовать.

— А тебе придется?

Эней повертел комм в руках.

— Она утром дала отбой. Прислала письмо с извинениями — мол, решила, что я должен это видеть и не сообразила отбить, что с ней-то все в порядке. Она же не знала, что этот… заслал этот клип и мне, сразу же как только сверстал, паршивец. А сейчас туда ехать не с руки…

— Ты уже сдал полномочия, — напомнил Кен. — Три часа назад. До начала следующей фазы ты не нужен — ты и тогда-то будешь нужен только на всякий случай. Можно проспаться и ехать.

— Мужики, вы не поняли. Я сдаю полномочия не до конца… монтажных работ. Зачем я вас сюда сдернул, а не просто сбросил вам дела по обычным каналам, вы как думаете? Я сдаю полномочия по причине профнепригодности. Впредь до разбирательства — а может быть и далее. Это из-за меня все чуть не пошло под откос. Если бы не моя привычка затыкать своей задницей каждую пробоину и не уверенность, что уж я-то ее заткну на ять, лучше не придумаешь, я бы не наследил в Питере и не привел шакалов прямо под двери. Может быть, я не умею доверять людям. Даже вам. А может быть, я, сам того не понимая, ищу смерти. В любом случае, я — то самое незакрепленное орудие, и пока это не исправлю, мне на палубе делать нечего. Особенно сейчас. Второго шанса нам никто не даст. И второго Зодиака — тоже.

Цумэ понял, зачем Эней выпил столько водки. Ему нужно было притупить чувства, чтобы спокойно подумать.

— Не то чтобы я возражал… — он покрутил в пальцах опустевшую рюмку и вернул ее в «гнездышко» на продолговатом деревянном подносике. — Думаю, ты это решение принял не в последние полчаса. Но ты уверен, что настроение, в котором ты его принял — не следствие все того же стресса и привычки затыкать своим афедроном все пробоины?

— Тогда я тем более должен это сделать, — Эней помешал трубочкой в стакане. — И… я обещал, что займусь своей головой. А крайним сроком назначил — сегодня. Будем считать это счастливым знамением.

На этот раз человек в светлом костюме сидел в «Трех попугаях» один. Он приезжал сюда уже четвертый день, подходил, заметно прихрамывая, к столику на краю террасы, почти у самого термополога, заказывал «зимний» черный ванильный чай и сидел с пяти до шести. Ровно час. Одно удовольствие для хвоста, если бы таковой присутствовал. Но хвоста нет. Служба наблюдения в последнее время стала очень внимательна и предупредительна и прямые приказы выполняет без звука.

Посетитель пил чай, читал разнообразную документацию и ждал. Глушилка в его планшетке работала на полную мощность.

Сегодня он засиделся — и не зря. В четверть седьмого к его столику подошел невысокий крепенький человек лет сорока, тоже в деловом костюме, и попросил разрешения присесть.

— Да, конечно, господин Тымиш, — сказал Габриэлян, — очень приятно вас видеть.

Со времен Днепропетровска киевлянин сильно постарел. То, что когда-то казалось особенностью прически, оформилось в лысину, под глазами и у крыльев носа залегли морщины. А вот его собеседник, кажется, совсем не изменился — вплоть до нездорового цвета лица и причин оного нездоровья.

— Слушайте, майор, — весело сказал Тымиш, — это вами так часто пытаются закусить, или мы так редко встречаемся?

— Редко встречаемся, — улыбнулся Габриэлян. — Как раз первый случай за все это время.

Подошла официантка, киевлянин заказал черный кофе, москвич — еще чаю, на этот раз с кардамоном.

— Я рад, что вы задержались в Москве.

— Я слышал, майор, что вы искали меня.

— Искал. Покойный господин Андриевич всегда был неумеренно любопытен. Но в последнее время его любопытство стало более эффективным. Поскольку сам он ничуть не изменился, оставалось предположить, что у него сменился консультант. Я поискал и круг довольно быстро сузился до одного.

— И вы ждали две недели.

— У меня отпуск по болезни. Это некоторым образом традиция.

Чай и кофе материализовались практически сами. Пауза длилась не больше минуты.

— Вы хотели знать, — сказал Тымиш, — кто придет ко мне и к кому пойду я.

— Вы не пошли никуда, а человек из Омска не нашел вас. Но они упрямые люди — за Уралом и далее.

— У них есть основания для упрямства. — констатировал киевлянин, — Нелегальная евгеника, связь с подпольем, убийство старшего. Вы там, конечно, все убрали, но лаборатория, особенно работающая, не может исчезнуть совсем бесследно.

Габриэлян потягивал чай и мысленно проклинал тот день, когда он опрометчиво пообещал Суслику перестать развлекаться с биостимуляторами. Если он сейчас заснет, Тымиш наверняка обидится.

— Вы хотели бы посмотреть на новое расположение лаборатории?

— У меня будет такая возможность?

— Скорее обязанность. — Габриэлян поднял ладонь, останавливая собеседника. — Видите ли, по очевидным причинам я больше не могу работать ночным референтом. Меня переводят обратно в управление. Служба внешней безопасности.

Очевидные причины… Неет, варкоiжко моя, неочевидные причины. У меня ведь все-таки есть знакомства в управлении. Пост начальника внешбеза — прямая дорога в председательское кресло. Твой предшественник, Ставский, считался отменным специалистом — ему сунули золотую пайцзу, сдвинули его в сторону, освободив место для

постороннего, а управление… молчит. И сам Ставский молчит. Он был хорош, он был лоялен, его убрали — а он молчит. У этой задачки только один ответ. Ставский годился для мира. А советнику нужен консильери для войны. Ему нужен консильери для войны, но ты все еще носишь стальную блямбу, майор. Или не майор — раз сидишь на генеральской

должности?

— Майор. — сказал Габриэлян, оправдывая очередную порцию слухов. — Мне еще год не положено. А табель о рангах переживет. А вот вам я хочу предложить понижение, подполковник. У господина советника трагически пустует место ночного референта.

Если бы на стол перед Тымишем уронили живого птеродактиля, он вряд ли бы удивился больше.

— Вы с самого начала были в списке кандидатов. У меня нет сомнений в ваших профессиональных качествах. Если бы и были, они бы рассеялись две недели назад. Вы очень хорошо обошли нас с «Незабудкой», вас засекли в последний момент — и я думаю, что вы на той стадии против этого ну никак не возражали. Я знаю, чем вас держал Андриевич — с его смертью этот вопрос решен. Ваше имя известно в Омске и далее — но это, — улыбнулся Габриэлян, — можно пережить. Вы уже частично в курсе вещей. Вы чужой в здешней иерархии.