Айлин Уитфилд - Мэри Пикфорд

• Название: Мэри Пикфорд
• Автор: Айлин Уитфилд
• Издательство: Русич
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-8138-0079-4

Историю мирового кинематографа невозможно представить себе без имени Мэри Пикфорд. В начале XX века эта американская актриса — уроженка канадского города Торонто — пользовалась феноменальной популярностью и была известна практически во всех уголках земного шара. Книга А. Уитфилд рассказывает о ее судьбе и месте в киноискусстве, взлетах и падениях ее творческой карьеры.

---

Она обожала его как художника. «Гриффит говорил, что я такая сумасшедшая, что если поджечь дом, посадить меня на крышу и заставить прыгнуть, то я прыгну. В некоторых отношениях я очень послушная; сама покорность». Но талантливые люди знают себе цену, и иногда Пикфорд бунтовала. Она терпеть не могла, когда на съемках Гриффит вдруг вскакивал со стула и, по своему обыкновению, начинал показывать актрисе, как ей нужно играть любовницу. «Он очень утрировал, — вспоминает Дороти Гиш. — Напускал на себя страшный вид и делал то, что никто не в силах был повторить». Мэри нередко отказывалась подчиняться режиссеру. «Я считаю, что такая игра оскорбляет зрителей», — говорила она.

Как-то объектом спора стала пресловутая «пляска святого Витта». Мэри сравнивала ее с безумным бегом гуся, у которого отрезали голову. «Я — девушка, и не хочу впадать в экстаз», — протестовала она. «Вы сделаете это или отправитесь домой», — говорил Гриффит. «Прекрасно», — отвечала Пикфорд и направлялась к дверям, но не успевала выйти в коридор; «Его Величество» догонял ее.

Иногда он акцентировал ее внимание на мельчайших деталях. «Поверни голову, посмотри сюда». Эти детали — поворот головы, движение рук — могли означать и любовь, и гнев. Мэри понимала их значение и прибегала к ним в течение всей своей карьеры. Она уверяла, что Гриффит превратил ее «в автоматическую куклу». «Если он говорил мне двинуть правой ногой, я делала это».

В 1978 году журналистка Адела Роджерс назвала Гриффита и Пикфорд двумя «властелинами, которые никогда не ладили». Искры летели во все стороны. Оба художника исповедовали то, что критик Джеймс Аги называл «средним уровнем чувств» — верность мимолетным, но точным деталям, которые передают опыт. Театральная игра, балансирующая между полюсами агонии и экстаза, не вписывалась в это эмоциональное поле. Годы спустя Пикфорд придет к мысли, что из нее не получилось великой трагедийной актрисы. «Телосложением, темпераментом и внешностью я не подходила для высокоэмоциональных ролей». Под «эмоциональными ролями» в те годы понималась сценическая игра, при которой актеры спотыкались или падали. В кино Пикфорд пользовалась мелкими, хорошо продуманными движениями — она кусала губы или трогала шаль.

В одном из фильмов ее костюм состоял из жуткой шляпки с изъеденным молью пером и ужасно короткого, не по росту, пальто. Когда камера начала снимать, Мэри вошла в комнату и бросила свою одежду на кровать. Гриффит остановил съемку и сделал ей выговор перед всем актерским составом. Он сказал, что она ведет себя не так, как должна вести себя бедная, но гордая героиня. Затем съемка продолжилась, и Гриффит обронил: «Больше я не скажу вам ни слова, но не тратьте пленку попусту». Опять войдя в комнату, Мэри сняла шляпу, подула на перо, с любовью выпрямила его, затем встряхнула пальто, пригладила бархатный воротник и осторожно повесила пальто на спинку стула. «Теперь все замечательно», — сказал Гриффит.

К несчастью, между ними часто возникало необъяснимое напряжение. Имея дело с актрисой, которая являлась для него идеалом, Гриффит часто становился раздражительным и несговорчивым. В свою очередь, Пикфорд, ощущая силу своего творческого потенциала, проявляла такую непокорность, которую никогда не могла позволить себе в присутствии Шарлотты. В ноябре 1909 года разразилась катастрофа.

Снимался фильм под названием «Во имя спасения ее души» (1909), в котором Пикфорд играла певицу хора. Ее ухажер (Артур Джонсон) был помощником приходского священника. Когда Пикфорд начинает петь на сцене сомнительного заведения, Джонсон заходит туда и видит свою любовь в откровенном платье. Она ведет себя развязно и в какой-то момент встает на стул с бокалом шампанского в руке. «Сведенный с ума ревностью, — гласят титры, — он готов убить ее во имя спасения ее души». Джонсон выхватывает пистолет. Во время репетиции Мэри сочла этот момент неубедительным: «Артур любил подурачиться за обедом и махал пистолетом, словно это был поливальный шланг». Да и сама она чувствовала себя неловко в бархатном платье с глубоким вырезом и шлейфом. Когда Мэри не могла прочувствованно сыграть ту или иную сцену, Гриффит хватал ее за плечи, тряс и кричал: «Я покажу тебе, как надо играть! Играй же с чувством, черт побери! Ты прямо как кусок дерева!»

Так он поступил и на этот раз, однако ответ Мэри был, мягко говоря, оригинальным. «Я наклонилась и ударила его — в первый и последний раз за все время нашего знакомства». Лотти, в этот момент вошедшая в студию, с криком «Как вы смеете так обращаться с моей сестрой?!» прыгнула Гриффиту на спину, схватив его за уши. «Сэр, — с апломбом заявила Мэри, — если я не актриса, то вы не можете силой заставить меня быть ею. Какое право вы имеете прикасаться ко мне? Я больше не желаю иметь какие-либо дела с вами и вообще с кино». Гриффит стряхнул с себя Лотти и недоуменно уставился на сестер. «А я не хочу иметь дело с такими дикими кошками, как вы!»

Девушки удалились в гримерную, где Мэри освободилась от костюма; затем они с Лотти вышли на улицу. Вскоре Гриффит без шляпы догнал их. «Извините, — сказал он. — Я вел себя дурно. Вы должны простить меня. Я знаю, что вы можете играть эту сцену. Давайте попробуем еще раз».

Мэри вернулась, все еще вне себя от злости, и Гриффит велел ей сниматься без репетиции. «Вперед! — кричал он. — Покажите мне настоящую Пикфорд! Я знаю, что эта роль вам по силам!»

В такой наэлектризованной атмосфере и началась съемка. Джонсон, впав в истерику, направляет на свою любимую пистолет, потом вдруг сбивает со стола вазу с цветами. Напуганная Мэри падает на пол и ползет, как собака, которая боится, что ее ударят. В отчаянии она пытается успокоить своего ухажера, обнажая плечо; другими словами, она пытается показать ему, как она сексуальна. В 1909 году это шокировало публику; в наши дни актрисе нужно играть обнаженной, чтобы достичь такого же эффекта. Наконец Пикфорд целует руку Джонсона, и он стыдливо прячет взгляд. Воодушевленная его смущением, она берет его руки в свои. Джонсон прячет пистолет, и парочка обнимается.

При помощи Гриффита Мэри нашла для себя тип ролей, который на многие годы определил ее карьеру. Время от времени она играла маленьких девочек. В фильме «День экзаменов» (1910) показана целая компания детей, среди которых наиболее убедительно выглядит Пикфорд. В «Зове рук» (1910) она отдает должное мальчишеским ролям, которые ей часто приходилось играть на гастролях, пряча волосы под парик. Пикфорд также часто играла служанок и тихих, боязливых дочерей, которые покорно несут бремя своих страданий. Исполненная чувством вины, Мэри играла такие роли с почти мазохистской покорностью. Ярким примером является «Дева из Аркадии» (1910) — в двенадцатиминутной трагедии Мэри играет служанку Присциллу, которая ходит так, будто кто-то водит ее на поводке, и благодарно кланяется, приседая, когда Сеннет, играющий ее ухажера, дарит ей поцелуй.

В не меньшей степени она потрясает зрителей, играя любовниц. В таких фильмах она харизматична: нежная и горячая, миролюбивая и неистовая, остроумная и исполненная скрытой сексуальности. Мэри очень привлекательна в гневе: хлопает дверями, пинает стулья и крутит свои локоны. В фильме «Своенравная Пегги» (1910) она защищается от поклонника кулаками. Вариации на эту тему встречаются в течение всей ее карьеры. Например, через пять лет, исполняя главную роль в фильме «Шутки», она очищает бар от публики, размахивая стулом. Еще два года, и вот героиня Мэри отказывается целоваться с негодяем и бьет его по лицу дохлой рыбиной. Такие значимые эпизоды создали Пикфорд образ страстной волевой актрисы комедийного жанра. Такой ее воспринимала публика.

Трудно точно определить, в чем заключается суть комической игры. Определенная техника, умение использовать нужный момент и чувство юмора значат немногое, если нет веры в свою игру и умения сделать ее естественной. Эту тональность не сумели уловить артисты, снимавшиеся в фильме «Ее первые бисквиты»: их комичное поведение кажется весьма надуманным. Похоже, этим недостатком грешил и Уильям А. Квирк, актер, который часто играл в паре с Мэри. В фильме «Побег влюбленных» (1909) он и героиня Мэри, его возлюбленная, пытаются пожениться. Квирк берет девушку за руку, и они бегут по саду ее родителей; Мэри, опьяненная чувством побега, дарит воздушные поцелуи цветам, мимо которых они пробегают. Но с этого момента вся идиллия рушится. У повозки, в которой влюбленные отправляются в дорогу, отваливается колесо. Они продолжают путь на автомобиле, но он взрывается. Вскоре они бегут, причем Квирк жестикулирует, как сумасшедший, а Мэри выглядит чертовски усталой. Наконец Квирк сажает ее в тачку и сворачивает к озеру, где пара садится в каноэ, которое опрокидывается. На протяжении всего фильма Мэри только и делает, что изображает усталость и страдание, но в финале играет куда смешнее, чем Квирк с его гротесковыми, призванными привлечь внимание зрителей жестами.