Дэвид Хьюсон - Седьмое таинство

• Название: Седьмое таинство
• Автор: Дэвид Хьюсон
• Издательство: АСТ, Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Триллер
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-063120-9, 978-5-271-31224-3, 978-5-4215-1427-5

Семилетний сын знаменитого профессора археологии Джорджио Браманте загадочным образом исчезает в храме персидского бога Митры, культ которого был распространен в свое время наравне с христианством.

Найти ребенка не удалось. От горя Браманте едва не теряет рассудок и попадает в тюрьму за убийство студента, которого считает виновным в случившемся.

Но вот проходит четырнадцать лет, и кто-то начинает убивать всех свидетелей пропажи ребенка, и делает это в точном соответствии с жестоким ритуалом жертвоприношения Митре.

Подозрение падает на недавно освободившегося из заключения профессора, однако опытный детектив Лео Фальконе знает наверняка: все не так просто. Чтобы распутать цепочку загадочных убийств, ему приходится снова поднять дело о пропаже маленького сына Браманте…

---

В дальнем конце офиса обозначилось движение. Они с Фальконе одновременно оторвались от лежащей на столе стопки рапортов и посмотрели в сторону двери. По проходу шли Джанни Перони и Тереза Лупо, раздавая направо и налево пакеты с panini[27] и банки с колой — прямо-таки парочка Санта-Клаусов, явившаяся на детский утренник.

Лео засмеялся. Открыто, свободно — такого смеха Коста от него уже давненько не слышал. Смех человека, вернувшегося наконец в знакомую среду.

— И чего это он взялся их подкармливать? — весело спросил инспектор. — В конце концов, они в любой момент могут сбегать домой. Можно подумать, что мы тут в осаде сидим. Что нас насильно тут держат. Ерунда какая-то!

— Для тебя это вовсе не ерунда…

Фальконе удивленно поднял брови.

— Он мог вас убить сегодня утром, — пояснил Ник.

— Да, мог. И почему он этого не сделал?

— Не знаю. Может, считает, что это тоже своего рода ритуал. Все следует делать соответствующим образом. Ни один из убитых не умер легко и сразу. Мощная струя воды внутрь грудной клетки…

— Их он ненавидел больше, чем меня, — уверенно возразил Фальконе. — Не спрашивай, откуда мне это известно. Просто знаю. В сущности… — Он покачал головой, как будто расстроенный собственной проницательностью. — Бог ты мой! Было бы совсем неплохо освободиться сейчас от всех эмоций. И мыслить четко и непредвзято. Как, по-твоему, я веду дело, Ник? Только честно! Я, наверное, чересчур подозрителен, но у Бруно достаточно причин поручить это расследование именно мне. Да, ты можешь сказать, что это по праву мое дело. Но если я его провалю, как провалил Мессина-старший, ему совсем не трудно будет таким же образом отдать меня на заклание, не правда ли?

Об этом Коста не подумал. Внутренние интриги и разборки обычно не привлекали его внимания.

— Думаю, мы делаем все, что в наших силах. Людей нам дали, действуем привычными методами. Если кто-то увидит Браманте…

— Теперь никто, в сущности, не знает, как он выглядит. За исключением того, кто ему помогает — кто бы это ни был. Мы, конечно, будем выполнять все рутинные маневры, но надежды мало. И что тогда?..

Старый полицейский трюизм, который большинство копов всегда старается забыть, потому что он некоторым образом принижает важность этих самых «рутинных маневров». Их все равно никак не избежать при ведении обычного расследования.

— Статистика все же обнадеживает… Таких часто ловят на улице… Когда они думают о чем-то совсем другом. О своих дальнейших планах. Или… — Ник заставил себя это добавить: — Или о путях отхода.

Фальконе с энтузиазмом покивал. Его обширная лысина за зиму утратила свой обычный загар. В этом году Лео будет пятьдесят, и он выглядел вполне на свой возраст.

— Совершенно верно. Но вот тебе другая статистика: хотя сегодня такое редко прочтешь в газетах, но на самом деле ребенок подвергается гораздо большей непосредственной опасности в собственной семье или среди друзей, нежели со стороны какого-нибудь чужака. Обычно детям нужно бояться не человека за углом. И даже не какого-то там любителя побродить по Интернету. А тех, кто рядом с ними.

Коста кивнул. Конечно, он знал. Но с самого начала сложилось мнение, что Браманте — образцовая семья среднего класса, крайне фотогеничная, и это в глазах многих означало, что трагедия делалась еще более ужасной.

— У нас ведь никогда не возникало подозрений, что Джорджио или его жена издевались над своим сыном, не так ли?

— Нет, не возникало, — пожав плечами, согласился Фальконе. — В семьях среднего класса такого обычно не бывает, верно ведь? По крайней мере чтобы это становилось известно.

— Если вам кажется, что мне следует этим заняться…

— Уже занимались. — Инспектор ткнул пальцем в папки, лежащие на столе, синие, какими в квестуре не пользуются.

— Перед тем как ты пришел, я связался со службой социальной помощи. Ничего, как и следовало ожидать. Но нам все равно нужно прошерстить факты более внимательно, чем прежде. Мы позволили себе отвлечься, уйти в сторону — это журналюги виноваты. То направление расследования, которому мы следовали, было нам навязано общественным мнением. Офицер полиции должен идти своим путем. Вместо правосудия погнались за местью, а это гнусная практика, которая не щадит никого — ни виноватого, ни правого. И самое любопытное здесь вот что. У меня сложилось впечатление, что Джорджио Браманте был отнюдь не против такого развития событий. Он уже знал, что будет делать, еще до того, как мы направили дело в суд.

И Лео рассеянно осмотрел полную полицейских комнату. Некоторые из них пересмеивались с Перони и Терезой, но большинство сидели, вперившись в компьютеры.

— Ну и вот, прошло почти пятнадцать лет, и теперь мы надеемся, что на сей раз нам удастся получить какие-то ответы от машины. От компьютера. Прогресс… Ну, что ты думаешь, Ник? Как нам раскрыть это дело?

У Косты уже сложилось готовое мнение по этому поводу.

— Браманте не обычный убийца. Он, видимо, и не рассчитывает, что ему в конечном итоге удастся от нас уйти. Может, полагает вновь стать героем. Дескать, его будут считать отцом, с которым обошлись несправедливо, а он вернулся, чтобы осуществить правосудие в отношении тех мерзавцев, что в предыдущий раз ушли от суда.

Фальконе кивнул:

— А также в отношении офицера полиции, которого считает виновным. Об этом ни в коем случае не следует забывать.

— Возможно, — ответил Коста.

— Возможно?! — переспросил Фальконе.

— Вы ж сами так сказали. Не думаю, что это было направлено непосредственно против вас. Или Тони Ла Марки. Или Дино Абати, или как его там теперь величают. Это связано не лично с каждым из вас. Прежде всего связано с самим Джорджио Браманте и с тем, что произошло с его мальчиком. Если бы мы только сумели понять ход его мыслей…

Лео вновь засмеялся и свободно откинулся на спинку своего огромного черного кресла, заложив руки за голову.

— А знаешь, ты недаром практиковался под моим руководством. И где теперь тот юный невинный офицер полиции, которого я чуть не выгнал пару лет назад?

— Понятия не имею, — тут же отреагировал Коста. — Наверное, свалил туда же, куда отправился этот циничный старый урод, инспектор полиции, который сидел в этом кабинете до вас, инспектор.

— Поосторожнее на поворотах, агент. Мне еще пять лет служить. Не больше. Может, даже значительно меньше. И хотелось бы думать, что, когда я отсюда уберусь, мое кресло займешь ты.

Ник почувствовал, что краснеет. О повышении по службе он стал бы думать в последнюю очередь. И в последнюю же очередь об этом стал бы думать офицер вроде Фальконе, на которого в последние годы свалилось столько неприятностей. Да и нынешнее его положение вряд ли располагало к подобным предложениям.

— Как я понял, комиссар Мессина уже напоминал тебе, что экзамены на получение должности начальника отдела будут нынешним летом. Значит, пора садиться за книги. Таким образом, к свадьбе получишь прибавку к жалованью. Неплохая вещь…

— Инспектор!..

Коста был очень благодарен Перони и Терезе, что они подошли в этот самый момент. Джанни держал в одной руке нечто, более всего напоминавшее остатки гигантского сандвича с сыром и помидорами, а в другой — сумку с напитками в банках.

— Питание на все время наших бдений. Мы с Терезой проверили, куда нас поселили. Номер люкс «ГУЛАГ» достался нам. А вы можете занять все крыло «Абу-Грейб».[28] Также снабдили все номера мылом и свежими полотенцами, поскольку то, что там было…

Перони замолчал, подыскивая нужные слова, но Тереза сразу подхватила:

— Скажем, так, джентльмены. Я бы и пальцем к ним не прикоснулась. Даже в перчатках.

— У-у-х! — Здоровяка даже передернуло. — И почему мы не можем уходить домой, понять не могу…

— Джанни! — вскричала судмедэксперт. — По городу шатается человек, вымывший кому-то сердце из груди с помощью струи высокого давления! Всего лишь вчера вечером! И у него есть наши фотографии!

— И мы присоединились к этой бодяге, чтобы заработать популярность? — спросил Перони.

Лео недовольно крякнул.

— Если комиссар Мессина говорит, что мы на казарменном положении и с ненормированным рабочим днем, стало быть, так оно и будет. И хватит болтаться без дела!

Агент поднял плечи в знак смирения.

— Я вполне серьезно, Джанни, — жестко добавил Фальконе. — Он сделал эти фото с какой-то определенной целью.

— Да знаю я, знаю. Ну, что-нибудь новенькое есть?

Инспектор и Коста не ответили.

— Ох, — вздохнула Тереза. — Но мы ведь ненадолго тут застряли? Я так и не поняла, почему мне нельзя было уехать в Орвьето с прочими дамами.

Лео поднял длинный указательный палец жестом человека, который вдруг вспомнил нечто такое, о чем никогда не должен забывать. Лупо отреагировала мгновенно: