Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 7 2012)

• Название: Новый Мир ( № 7 2012)
• Автор: Новый Мир Новый Мир
• Жанр: Современная проза

Ежемесячный литературно-художественный журнал http://magazines.russ.ru/novyi_mi/

---

У Тухачевских бабушка брала книги Писемского, Достоевского, Глеба Успенского и кого-то еще, кого я не запомнил. Мне кажется, она Достоевского не особенно-то и выделяла, но часто вспоминала: «Народ на Троицу гуляет, а я лежу в саду под яблоней и читаю „Братьев Карамазовых”».

А когда ей уже было за шестьдесят, из всей мировой литературы она открывала только одну книгу — «Войну и мир». Она читала роман, как сегодня смотрят сериалы. Прочитывала в день несколько страниц, а потом пересказывала нам за обедом. И надо сказать, что мои родители, а потом и я очень живо включались в обсуждение, какая же все-таки сволочь Анатоль Курагин, и как неправ был старый граф, и как хороша Наташа Ростова, и почему же эта графинюшка такая «русская душою». В очередной раз, дочитав книгу, бабушка ее откладывала на пару лет, а потом открывала снова. Так и читала, до тех пор пока позволяли зрение и память.

Вот этой-то бабушкиной привязанностью к Толстому я однажды и воспользовался — совершенно бессовестно и в самых корыстных целях.

 

Окончание следует

На расстоянии огня

Новикова Юлиана Валентиновна родилась в городе Северодонецке Луганской области. Закончила Литературный институт им. А. М. Горького. В 2004 году вместе с мужем, поэтом Денисом Новиковым (1967 – 2004) эмигрировала в Израиль, закончила израильский Открытый университет. В настоящее время работает специалистом по альтернативной медицине в  поликлинике города Беэр-Шевы. Автор двух поэтических книг. В “Новом мире” публикуется впервые.

               

              Юлиана Новикова

              *

              НА РАССТОЯНИИ ОГНЯ

 

              *     *

                  * 

На каком угодно берегу

Я сижу и в сердце берегу

Солнце, восходящее невольно,

И светло, и радостно, и больно.

Пролетит доверчивый листок,

Загремит в порожний водосток,

Где-то встрепенется птичья стая —

Легкая, проворная, простая, —

Тут же разлетится в пух и прах.

Дикий ужас и животный страх

Обретут покой под сердца глыбой.

Чем здесь пахнет? Морем? Мертвой рыбой?

 

              *     *

                  * 

Держись подальше от меня —

На расстоянии огня,

Того, что в руки не дается,

А так, в печурке тесной бьется.

Он жрет поленья и смолу.

Он точно прикипел к стволу,

Ты думал — елки? Револьвера.

Иная стать. Другая мера.

Взводи же спусковой курок,

Из дула извлекай урок,

Что ни скажи — одна брехня.

Да ты не слушаешь меня!

 

              *     *

                  * 

Приладить лоскуток на пяльцы.

Иголку к нитке приковать.

Глядеть сквозь слезы иль сквозь пальцы

На неприступную кровать.

Бывало, девки вышивали,

И пели, и лучину жгли.

Слезу скупую вышибали

И щедрую, когда могли.

Не все ль равно, каким сюжетом

Судьбы открылось полотно,

Ведь ухо режущим куплетом

Или другим каким предметом

Оно, увы, повреждено.

 

 

              *     *

                  * 

Ф. Ч.

Время летит вперед.

Путается и врет.

Всякое обещает,

Если его припрет.

В камерной тишине

Тенькает на стене,

Циферками помечает,

Сколько осталось мне.

Будет тебе юлить,

Воду на мельницу лить,

Мутная это водичка,

Кто ж ее станет пить.

Лучшее ждет впереди.

Стрелочку переведи.

Переступи порожек.

Поле — перекати.

 

 

 

              *     *

                  * 

Он приходил навеселе,

Седьмой водой на киселе

Покачиваясь, Христа ради.

Открытый взгляд — а не войдешь.

Да он, видать, и так хорош,

При полном, так сказать, параде.

При свете звезд оно видней,

Что на миру всего красней —

На добром молодце рубаха

Иль эта странная на вид,

Что под деревьями сидит,

С косою узкою деваха.

При свете том о том молчок.

В темницу заточен зрачок,

Чтоб невзначай не расколоться.

Проснулся филин — дева спит,

Тьма-тьмущая в глазах стоит

На самой глубине колодца.

 

              *     *

                  * 

То не черная птица влетела

В обагренное солнцем окно.

Лето красное, мне не смешно,

Я тебя откровенно пропела.

Надо мною склонилась крапива,

Ей вослед изогнулся репей:

Нашу чашу до капли испей,

Каплей в море останься красиво…

Я останусь, хоть гиблое дело,

Хоть вердикт откровенно суров,

Хоть из басни не выбросить слов,

Хоть из башни не вышвырнуть тело.

              

 

              *     *

                  * 

Выброшу Вас из головы

Прямо в траву.

Чтоб из травы видели Вы,

Что я живу.

Что я храню даже с лихвой

Ваш пьедестал,

Чтоб Вас однажды кузнечик лихой

Не обскакал.

Да не коснется Вас впопыхах

Злая ступня.

Чтобы всегда в Ваших руках

Видеть меня.

 

              *     *

                  * 

Я. Петренко

Что это я, о чем?

Прошлого не вернуть.

Не заманить калачом,

Булавками не пристегнуть.

Что это ты вообще

Делишь здесь пополам?

Не из папье-маше

Этот халам-балам.

Тот, кто был с детства глуп,

В голову не берет,

Как это хула-хуп

Делает оборот.

Замкнут порочный круг,

Спрятан надежно ключ,

Здравствуй, мой старый друг,

Выходи из-за туч.

Скрепка

Буланников Валерий Станиславович родился в 1960 г. в Чимкенте (Казахстан). В 1983 г. окончил филологический факультет Харьковского госуниверситета. Работал учителем в школе, редактором технической литературы в издательстве «Высшая школа». В 1990 г. в альманахе «Новый Круг» (Киев) опубликовал подборку стихов. В 1992 г. выехал на жительство в США, где в 2000 г. закончил Св.-Тихоновскую духовную академию (штат Пенсильвания), тогда же был рукоположен в сан. Служил настоятелем храма Рождества Богородицы г. Менло-Парка под Сан-Франциско. В 2006 г. вернулся в Россию. Служит клириком храма Св. Николая в Отрадном. В «Новом мире» печатается впервые.

 

 

ПНИ

 

— У тебя крестик есть?

— Был, да куда-то пропал. А у тебя?

— Тоже пропал. Уже год, как нет.

— Надо у батюшки спросить, когда придет.

— Я уже спрашивала, он сказал, что принесет.

— Принес?

— Сказал, что забыл.

— А когда он опять придет?

— Был после Пасхи. Теперь, значит, после Троицы придет. Если дождь будет.

— А если не будет?