Оливия Лихтенштейн - Замужество и как с ним бороться

• Название: Замужество и как с ним бороться
• Автор: Оливия Лихтенштейн
• Издательство: Иностранка, Азбука-Аттикус
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-03947-6

Куда после многих лет брака уходит пылкая любовь юности и можно ли ее вернуть? А главное, стоит ли ее возвращать? Английская писательница Оливия Лихтенштейн с улыбкой говорит об очень серьезных вещах, создавая живой портрет современной женщины — сильной, уверенной в себе, но по-прежнему мечтающей о том, чтобы рядом был мужчина, готовый носить ее на руках.

Читатель найдет в книге блестящее исследование человеческой природы, сделанное с добротой и искрометным юмором, а кроме того — несколько эксклюзивных кулинарных рецептов.

---

— Краткость — сестра таланта, — лаконично заметила Рути, пока я насиловала кнопки телефона.

— Да знаю я. Но мне нужно ему это сказать. Это очень, очень важно! Я это только сейчас поняла, — отмахнулась я. Мне казалось, мои пальцы обрели собственный разум.

«Меня слишком ошеломил наш роман, вот я и подумала, что нам надо расстаться, но теперь я понимаю, как жестоко я ошибалась! С того самого дня я не испытываю ничего, кроме горя и тоски. Я так хочу увидеть тебя, моя любовь, так хочу вновь оказаться в твоих объятиях».

И перед тем, как нажать кнопку «Отправить», я в порыве накатившей вдруг на меня похоти добавила: «А еще хочу почувствовать тебя внутри себя, хочу, чтобы мы еще раз воспарили в облаках неземного наслаждения».

На следующее утро, вспомнив эти строки, я залилась краской. Истина в вине, говорите? Возможно. Глупость в наркотиках — вот это уж точно.

Я лежала в постели, пунцовая от стыда. Неуверенно протянув руку, ощупала кровать слева от себя. Пусто. Я взглянула на часы: час. Интересно, час чего? Дня, ночи? Сквозь шторы, до сих пор плотно задернутые, пробивался лучик света. О господи, да я проспала полдня! Во сколько я вернулась домой? Помню, в половине восьмого утра Рути открывала очередную бутылку вина. А потом встала Сефи, и мы отправили ее в соседнюю лавку за газетами и сигаретами. (Ночью нас вдруг осенило, что курить — это круто и по-взрослому.)

— Как это они продали тебе сигареты? — спросила Рути у дочки, когда та вернулась.

— Спокойно, — пожала плечами Сефи. — Я просто сказала им, что моя мама так напилась, что сама спуститься не в состоянии.

Эти слова нас немного отрезвили, и я каким-то чудом добралась до парка, в котором уже проходило утреннее собрание местных алкашей. Они валялись на скамейках, судорожно сжимая в руках банки из-под пива. Теперь я понимала, каково им; я очутилась среди своих. Я стояла перед входной дверью, ежась от холодного воздуха зимней воскресной ночи. Ключи я забыла. Постояв пару минут перед дверью, начала бросать камешки в окно нашей спальни. В окно я, конечно, не попала, зато залепила камнем по несчастному голубю (одному из любимцев Мадж), который пролетал мимо. Его жалобный крик разбудил Грега, и тот с мрачным видом подошел к окну. Затем спустился вниз и, не сказав ни слова, впустил меня в дом.

И вот я лежу в кровати. Рот как будто набили песком, в руки и ноги натыкали сотни иголок, а голову пару раз приложили о стену. В доме стояла тишина. Я нашла телефон и утянула его в свое убежище. Скрывшись под одеялами, набрала номер.

— Рути? — прохрипела я.

— Мне очень жаль, — послышался голос Рути. — Боюсь, ваша подруга мертва. Похоже, передозировка наркотиков. А я просто ее ходячий труп.

— Черт, Рути, мне так стыдно, что вчера так получилось.

— А мне нет, — откликнулась она. — Я даже рада. Это стало достойным завершением моей эпопеи. Я нанюхалась так, что аж затошнило. После того как ты вчера ушла, я подумала и поняла, что это ни разу не забавно, не остроумно и не круто. Я спустила остатки своих запасов в туалет, призналась во всем Ричарду и посетила собрание Анонимных наркоманов в Ноттинг-хилл-гейте.

— Знакомых не встретила?

— Ничего не знаю, я дала клятву, что ничего никому не расскажу.

— Какая ты зануда, — вздохнула я.

Мне было совестно, что вчера я подбивала Рути принять еще кокаина, хотя перед этим делала все, чтобы отвадить ее от наркотика. Значит, беседа, которую я втайне от подруги неделю назад провела с Ричардом, теряла всякий смысл. Я узнала, когда Рути не будет дома, и в один из таких дней отправилась к ее мужу. Он сидел у себя в кабинете, обложившись книжками по древнегреческой письменности. С Рути не все в порядке, сказала я, она пристрастилась к кокаину. Ричарда эта новость явно поставила в тупик, и я поняла, что мне придется привести пример из близкой ему области.

— Кокаин ведь известен человечеству уже многие века, — пустилась в объяснения я. — Может, древние греки были к нему так же неравнодушны, как и древние египтяне?

— Да, конечно, — сказал Ричард. Лицо его тут же просветлело, и он начал потирать переносицу, как делал всегда, когда хотел что-то сказать. — Учеными доказано, что во время Олимпийских игр некоторые атлеты использовали разные способы для улучшения результатов: пили, принимали стимулирующие препараты, жевали опиаты. Как ты, конечно, знаешь, в триста девяносто пятом году нашей эры Олимпийские игры отменили, а Олимпию разграбили и разрушили.

Я этого не знала, но все равно кивнула. Ричард на секунду замолчал и горестно покачал головой, по всей видимости сокрушаясь о печальной судьбе Олимпии.

— Когда в тысяча восемьсот девяносто шестом году в Афинах возобновили Олимпийские игры, — продолжил он, — некоторые их участники использовали в качестве допинга кокаин. — Ричард аккуратно положил книгу, предварительно пометив кожаной закладкой место, на котором остановился, и подошел к письменному столу. На нем серебристо сверкала дань современному миру: ноутбук «Эппл». Ричард открыл поисковый сайт и вбил слова «Кокаиновая зависимость». — Спасибо, что рассказала мне, Хло, — добавил он. — Я знаю, в последнее время Рути не слишком-то счастлива.

Я попросила его не выдавать меня, но, по-моему, он меня не услышал. Я ушла, а он остался изучать проблемы зависимости от кокаина и заносить свои заметки в изящную черную записную книжку.

— …И как Ричард реагировал? — спросила я у Рути, опасливо думая, не настучал ли он на меня.

— Вроде бы даже обрадовался, что я наконец рассказала ему, из-за чего последние месяцы была такой мегерой. Обнял меня, сказал, что любит и сделает все, что в его силах, чтобы мне помочь.

— Выходит, какой-то смысл в мужьях все-таки есть? — заключила я.

— Ну, не будем торопиться. Хотя признаю, на данном этапе мой муж не совсем бесполезен.

— Господи, — охнула я, вдруг вспомнив события вчерашней ночи, — как же тебе повезло, что ты уже умерла. Завидую.

Я достала свой мобильник из запертого шкафчика, куда убрала его вчера вечером, несмотря на то, что была вдрызг пьяна. Мои сообщения Ивану никуда не делись — лежали себе спокойно в папочке «черновики». Слава богу, я их не отправила! Проснувшись, я твердо решила, что не буду с ним общаться. Нашим отношениям пришел конец. Бесповоротно. Финиш. Вдруг телефон в моих руках зажужжал. От неожиданности я подпрыгнула. Может, Иван? Нет, это было всего лишь сообщение от Грега: «Напиши, когда соизволишь встать». М-да, очевидно, я впала в немилость. Я отправила ответное сообщение: «Я проснулась».

Никогда раньше мне не доводилось видеть женщину, что смотрела на меня тем утром из зеркала: какая-то незнакомка, притом намного меня старше. Черные круги вокруг глаз, в которых сквозило отчаяние, сальные волосы, свисающие на опухшее лицо, которое ни при каких условиях нельзя назвать красивым. Я напустила в ванну воду, прокралась через пустой дом (который на каждый мой шаг отзывался жалобным скрипом половиц), набрала овощей и холодных мокрых чайных пакетиков. Все это я аккуратно разложила на краю ванны. Обычным огурцом тут явно не обойдешься; в таком состоянии мне понадобится целый продуктовый набор, чтобы умерить красноту воспаленных глаз. Я добавила в воду эфирного масла, залезла в ванну, расслабилась и взмолилась, прося матушку-природу нейтрализовать вред, нанесенный алкоголем и наркотиками. А как хорошо все начиналось! Мой разум считал, что я все еще подросток, но вот тело… Тело безапелляционно заявляло, что я — женщина средних лет, которой подобное издевательство над организмом уже не по силам. Ни одно из привычных средств не помогало. Я устала, чувствовала себя совершенно разбитой, подумывала даже показаться врачу, но потом одернула сама себя: вряд ли он одобрит мой загул. Может, ПП права? Может, секс и вправду служил мне топливом? И вот теперь бак пуст, и скоро мой двигатель закашляет, зарычит и умрет.

Глава двадцать первая

Пирог «Унижение» (он же пирог с потрошками) по рецепту Хлои Живаго

История названия этого пирога восходит ко временам правления Вильгельма Завоевателя. За обедом феодалу подавали мясо оленя, а прислуге доставались лишь внутренности — сердце, печень, почки и все прочее. С тех пор английское выражение «есть пирог с потрохами» стало синонимом слова «унижение». Я не очень-то люблю потрошки — на мой взгляд, никакой проступок не заслуживает столь жестокого унижения, — так что я сжульничала и заменила потроха говядиной. Конечно, этот пирог больше подходит принцу, чем нищему.

Для начинки:

1 столовая ложка муки, смешанной с солью, перцем и чайной ложкой корицы;

700 г качественного стейка, порезать на кубики и потушить;

1 столовая ложка оливкового масла;

1 измельченная средняя луковица;

5 морковок, порезанных на брусочки (я обычно беру морковь сорта «Шантене», высшего качества);