Ольга Чигиринская - Мятежный дом

• Название: Мятежный дом
• Автор: Ольга Чигиринская
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Новый роман Ольги Чигиринской «Мятежный дом» — долгожданный сиквел космооперы «Сердце меча» — продолжение истории об экипаже и пассажирах «Паломника».

---

— Без всяких сомнений, это тот самый человек, который за убийство цукино-сегун был казнен. Это не дух и не призрак, это он и он жив.

— Ман, как такое возможно? — спросил один из морлоков. — Сам видел, как ему сердце пронзили, как его вода унесла!

— Не знаю, как такое возможно, — покачал головой ися. — Может быть, он вам скажет. А может быть, вам скажет этти — на нем тоже полно шрамов точно такой же давности.

— Если это он, — подхватил цепь рассуждений третий морлок, — и он жив, то получается — дух цукино-сёгун не успокоен еще! Значит, кто-то должен доделать дело, ведь так?

— Это решать не нам, — оборвал прыткого товарища капрал. — Такие дела люди должны решать. Мы ничего не можем с ним сделать — только людям отдать.

— Попробуйте поднять на него хвост — и я съем ваши печенки! — Рэй подался вперед, но Дик остановил его, упершись в грудь рукой.

— Что бы ни стало со мной — ты никого здесь не зацепишь даже когтем! — сказал он. — Ты вернешься в Салим и будешь продолжать наше дело, потому что моя судьба — не в твоих руках и не в их, а в руках Бога. Если на то не будет Его воли — они мне ничего не сделают. Ему нетрудно будет спасти нас опять, если Он того захочет, а если нет — в одиночку тебе с сотнями морлоков не управиться. И еще: ты человек и христианин, поэтому будешь разговаривать как человек и христианин.

Рэй опустился перед ним на колено, коснувшись кулаками земли, и проворчал:

— Слушаюсь, сэнтио-сама.

— Так он не этти, — проговорил капрал. — Он твой.

— Он не мой, — возразил Дик.

— Я подчиняюсь сэнтио-сама не потому что я его морлок, — Рэй снова воздвигся во весь рост. — А потому что я его лейтенант. До того момента, когда бриг «Паломник» достигнет Санта-Клары, — он оскалился в усмешке. — А значит — навсегда.

— Ты — офицер? — На этот раз капрал выдал удивление не только голосом, но и мимикой. — Настоящий?

— По законам Империи — самый настоящий, — сурово сказал Дик. — Капитан и шкипер корабля подписали его патент как положено.

Некоторое время морлоки переваривали информацию. Ися смотрел на Дика во все глаза, и юноше было неловко — он никак не мог понять, что же такое знакомое в этом взгляде.

— Послушайте, — сказал он, борясь с желанием обхватить себя за плечи и растереть немеющую от страха кожу. — Арестуете вы меня или нет, никому ведь не будет хуже, если я сначала скажу вам то, что должен сказать. То, зачем я послан.

— Осторожнее! — сказал капралу тот морлок, что стоял сзади. — Отрыжка от его речей с резьбы соскочил. Нужно сразу ему рот завязать и к туртану вести.

— Его имя Майлз, а не Отрыжка! — голос Дика стар разом на пол-октавы ниже и резче. — Он был человеком и носил имя, как человек, пусть недолго, и сейчас он сидит в чертогах Небесного Отца, пьет пиво и жалеет тебя, потому что у тебя нет имени. Майлз — значит «воин». Он был настоящий воин, потому что стоял один против всех. Ты можешь сделать со мной, что считаешь нужным — но ты не смеешь называть его Отрыжкой!

Морлоки переглянулись. Человек, не принадлежащий к их командному составу, крайне редко решался говорить с ними «как власть имеющий».

— Всегда его так называли, — пожал плечами капрал.

— Сколько тебе лет? — спросил Дик все тем же командным голосом.

— Одиннадцать, — сдвинул брови морлок. — Сандзю — старший прайда.

— Это номер, — качнул головой Дик. — А какое у тебя прозвище?

— Коготь.

— Коготь… — повторил юноша. — Знаешь, Майлз сам попросил меня дать ему имя. До этого я ничего ему не рассказывал. Но он знал, что уходит, и не хотел уходить номером… или Отрыжкой. Вы ведь ждали меня. Вы сказали Рэю, что хотите встретиться со мной, просили вызвать мой дух… Ну вот, я здесь! И не только дух, а весь, целиком и полностью. Что такого может мой дух, чего не могу я?

— Это другое дело! — выкрикнул еще один морлок. — Дух великой жертвы силен, он перед Госпожой в небесных чертогах заступается! А теперь хито-сама вовсе не жертва!

— А кто же я?! — в голосе Дика снова зазвенели командирские частоты. — Если я стоял у столба жертвы — кто я? Спросите у него, — Дик показал на ися, — Кто я?

— Но никто трофея не взял, — возразил капрал. Не очень уверенным голосом.

— Да, не взял, а знаете, почему? Потому что это он вышел на арену сражаться за меня, и победил! — Рэй при этих словах встал в морлочью стойку «смирно»: ноги на ширине плеч, руки, сжатые в кулаки — у талии. — А вы знаете, почему Небесный Отец дал ему победить, а потом выжить в воде и вытащить меня? Потому что не нужны Ему такие жертвы! Они Ему до смерти надоели, вот что Он велел вам передать! И я вложу это в ваши головы, хоть бы вы потом настрогали из меня лапши своими когтями, потому что за этим меня Он сюда и послал! Послушайте, ведь ваша жизнь в том, чтобы защищать дом Рива, да?

— Так точно, — сказал капрал.

— Но вы не сможете спасти его всей своей силой и всей своей отвагой, когда Империя обрушится на него. Небесный Отец не даст вам победить. Скажите, хотите вы спасти дом Рива? Да или нет?

— Дому принадлежим. Чего еще можем хотеть? — пожал плечами капрал.

— Чего угодно! — Дик ткнул его пальцем в грудь. — Вы люди и можете хотеть всего, чего угодно. Победы. Смерти. Чести. Позора. Все в ваших руках.

— Честь Дома — честь морлока, — отчеканил капрал.

— Брехня! — юноша скривился. — Когда вы деретесь и кто-то одерживает верх, а кто-то проигрывает, он может потерять честь? А Дом может от этого ее потерять?

Капрал насупился, подыскивая ответ, который все никак не давался.

— Вот видишь, — сказал Дик. — Когда они оставляют тебе зазор, где можно думать самостоятельно, ты можешь сам чего-то хотеть, принимать решения и даже иметь собственную честь. Или ты не имеешь?

Капрал в ярости несколько раз ударил хвостом о пол, взбивая фонтанчики песка, и прорычал:

— Я не терял честь! Хито-сама может спросить кого угодно — задирал ли Коготь хвост перед противником, если проигрывал! Никогда этого не было!

— Я верю, — спокойно сказал Дик. — Я просто хотел показать тебе, что ты, как и всякий человек, можешь иметь честь и желать ее сберечь, верно? А теперь скажи: много ли чести будет тебе, если погибнет дом Рива?

— Если погибнем раньше — не будет позора. Будем нести службу в небесных чертогах.

— А если был способ спасти Дом? Был, но вы им пренебрегли? Как называют солдата, который из страха что-то потерять упустил возможность выполнить долг? Между нами, людьми, такого называют трусом, верно?

— Слушаю тэнконина, — сказал капрал. — Все слушают.

— Кроме ися, — вставил, фыркнув, четвертый морлок. — Он глухой.

— Тогда пусть читает по губам, — сказал Дик. — Вы люди! Вы — люди, и должны взять на себя ответственность за дом Рива. Настало время гемам стать людьми и спасти обычных людей. Вы можете принять мою помощь — а я послан сюда, чтобы научить вас быть людьми. Вы можете отказаться — и больше вам никто не поможет. Решайте.

— Предупреждали против таких речей, — сказал капрал. — Шпионские речи. Таких людей, которые говорят их, передавать надо в СБ или к синоби, это тайные имперские шпионы.

— Дурацкая морда! — Дик рявкнул голосом заправского сержанта. — Как я могу быть тайным имперским шпионом, если я тебе, не скрываясь, сказал, кто я? Передать меня синоби? Да синоби же меня сюда и притащил! Синоби вложил мне в руку меч, которым я прикончил цукино-сёгуна! Как такой бестолочи дали капральский знак? Ты свой-то хвост без карты находишь? Разуй глаза и посмотри на меня! Сколько, по-твоему, мне лет? Я, по законам Империи, даже в сохэи поступить не могу, не то что в шпионы!

— И Небесный Отец назначил человеческого щенка своим посланником? — хмыкнул один сообразительный черт.

— Небесный Отец один раз выбрал такого щенка сёгуном для Своего народа, — пожал плечами Дик. — Он смотрит не на возраст и не на рост. Разве кто-то из вас спрашивает «Почему я?», когда туртан отдает приказ? Нет, вы просто идете и выполняете. Разве Майлз или его напарник спрашивали — почему они? Но они мертвы, а мне дана жизнь, и пока Небесный Отец не решит, что пора ее взять — ее никто не возьмет.

— Если решим сейчас убить тэнконина, — прищурился капрал, — не сможем?

Дик улыбнулся:

— Проверь, — и протянул капралу свой флорд.

— Сэнтио-сама, — прохрипел Рэй, но с места сдвинуться не смог, словно попал на гравиполе тройной силы, такое, что искривляет и замедляет само время — так что ты ничего можешь, только стоять чурбан чурбаном и смотреть, как капрал выпускает лезвие, отводит руку назад, целясь в голый живот капитана — и резким движением выбрасывает ее в беспощадном колющем ударе, от которого кажется, нет спасения — а этот отчаянный и не собирается спасаться, хотя, наверное, мог бы уклониться вправо или влево, но нет! Он стоит, принимая удар, несчастный дурак!