Мишель Пессель - Тигр на завтрак

• Название: Тигр на завтрак
• Автор: Мишель Пессель
• Издательство: ТЕРРА - Книжный клуб
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-275-01422-8

"Тигр на завтрак" — повествование о необычайных приключениях Бориса Лисаневича, одесского дворянина, курсанта Морского кадетского училища, эмигранта, выдающегося танцора труппы Русского балета С.П. Дягилева. Любознательный читатель будет поражен судьбой и приключениями этого неординарного человека, бывшего и знаменитым охотником на тигров, и приближенным королей и магараджей, и управляющим клубами и отелями в Индии и Непале, а также путешественником, авантюристом и другом покорителей вершин в Гималаях! В России книга о Борисе Лисаневиче издается впервые.

---

После захвата Тибета китайцами тибетское население долины Катманду значительно пополнилось в связи с притоком беженцев. Доведенные до крайней нищеты, многие из них стекались к отелю Ройэл. Там их встречала теща Бориса г-жа Скотт, которая, поторговавшись с ними на невообразимой смеси шотландского и датского языков, приобретала у них реликтовые изделия и драгоценности, которые они приходили продать.

Г-жа Скотт, приехавшая пожить со своей дочерью в Ройэл, быстро стала знаменитостью среди населения долины. Энергичная и полная жизни, хотя отнюдь не молодая, она контролировала отель в отсутствие Бориса. Ее «штат» располагался в маленькой, темной и сырой комнатушке на первом этаже, где она устроила свой собственный магазин тибетских изделий.

Зайти в это полутемное убежище, чтобы поболтать с г-жой Скотт, было всегда настоящим удовольствием. Ее гнездышко до самого потолка было набито тибетскими коврами, посеребренными седлами, бусами из человеческих костей, длинными медными трубами и бесчисленными идолами. От всего этого разило духом тибетского масла, что резко контрастировало с безукоризненной импозантностью самой хозяйки.

С щедростью «ма» (мамаши) Скотт могло сравняться лишь ее тонкое чувство бизнеса. С неподражаемым юмором она заламывала невообразимые цены за тибетские безделушки, которыми торговала в пользу беженцев. Не было случая, чтобы она не одарила нас массой сувениров, которые доставала из потаенных уголков своего гнездышка, когда ей удавалось заполучить от нас несусветную сумму за свои товары.

Для сувениров у нее всегда имелся запас прелестных вещичек, доставленных из Гонконга, таких как нейлоновые чулочки и другие западные товары, которых во всей долине нельзя было найти днем с огнем.

Самые свирепые тибетские воины и самые искушенные и опытные купцы из Лхасы вскоре стояли на цыпочках перед «ма» Скотт. По изворотливости ума она не уступала самым пронырливым клиентам, и было уморой видеть, как она выпроваживает грубых и нахальных тибетцев, подчас доводивших ее до кипения.

С течением времени обстановка, окружавшая нас, стала действовать нам на нервы. Дружба с Борисом, странная рутина жизни в отеле и, вероятно, непривычная высота, на которой находился Катманду, мало-помалу начали раздражать нас. Сначала мы жили относительно спокойно в белом бунгало, расположенном в парке отеля. Когда соседствовавшее с нами стадо свиней исчезло, мы ненадолго облегченно вздохнули.

Но наш покой продолжался недолго. Жена купила тибетского пса, потом еще одного, затем наши «хоромы» оказались под завязку забиты странными предметами искусства, разными деревяшками, стилизованными под драконов, тибетскими свитками и книгами. И это продолжалось до тех пор, пока мы не сочли необходимым приобрести двух миленьких несчастных медвежат по кличке Пугу и Пумо.

В мире найдется немного отелей, где вам разрешат держать в своем номере собаку. Однако в отеле Ройэл это не вызывало никаких возражений. Напротив. Тот факт, что с нами жили два маленьких тибетских терьера, не привлек никакого внимания. И лишь когда в нашем «питомнике» появились два черных медвежонка, Борис проявил к этому некий интерес, что выразилось лишь в том, что он прислал к нам еще двух служащих с рецептом детского питания и буйволиным молоком, чтобы помочь моей измотанной супруге кормить своих страшных бэби.

Говорят, что в Непале шесть времен года, но, исходя из погоды в период нашего полугодового пребывания в Ройэл, мы бы могли описать климат долины одним словом: «весна». Независимо от того, был ли это зимний или муссонный период, каждое утро солнце неизменно освещало покрытые росой лужайки отеля и согревало бодрящий, прохладный воздух долины. Круглый год цвели цветы, и на рисовых полях, окружающих город, ежегодно снимали два урожая — в июле и ноябре.

В сухой сезон здесь практически не бывает дождей, в связи с чем проводится много священных церемоний по «вызыванию дождя». На берегу реки Багмати мы наблюдали одну из самых поразительных церемоний такого рода — дойку коров. Молоко этих священных животных смешивают с водой сильно обмелевшей реки, а поскольку Непал до сих пор является страной магии и суеверий, после такого ритуала боги должны обеспечить приход благословенных ливней.

По словам Бориса, за те двенадцать лет, что он провел в этой стране, еще не было случая, чтобы подобная церемония обманула ожидания людей.

Практически еженедельно в долине отмечался тот или иной праздник, придававший городу какой-то необыкновенный вид. В ноябре наступал праздник Девали, когда все храмы и здания иллюминировались мерцающими огнями и масляными лампадами. Затем наступал праздник Холи, продолжавшийся три дня.

В это время все население долины, включая иностранцев, принимало вид рыжих, краснолицых монстров. Дело в том, что все дети и взрослые посыпали друг друга ярко-красным порошком, стряхивать который считалось осквернением духов.

Во время некоторых других праздников по узким улицам торжественно проезжали огромные пятиметровые колесницы с тяжелыми деревянными колесами. В соседнем Патане нам посчастливилось присутствовать на празднике Панчдан, который проводится раз в пять лет. На это торжество на улицы города выносят золотые и серебряные статуи Будд. Это те же самые удивительные, богато убранные божества, которые были немыми свидетелями коронации короля.

Во время других праздничных церемоний из окружающих сел пригоняют сотни коз для того, чтобы принести их в жертву фаллическим святыням с изображением Шивы. Вот в такой необычной атмосфере Борису приходится заниматься повседневными делами.

Последние дни нашего пребывания в Непале были такими же волнительными, как и первые. Единственной рутиной нашей жизни было то, что постоянно происходило что-либо необыкновенное и неожиданное. Невозможно было даже поверить, что когда-то Борис был танцовщиком балета, завсегдатаем популярных у художников парижских кафе и душой общества в Калькутте.

Обычно волнение начинается каждый день с рокотом самолета, наблюдаемого в прозрачном воздухе. При этом все жители долины сверяют свои часы. «Небесные лодки», как их называют тибетцы, играют жизненно важную роль в Катманду, т. к. с ними появляются почта и новые лица — две главные заботы иностранной колонии и единственная связь между долиной и внешним миром. Для Бориса прибытие самолета означает неожиданный сюрприз, т. к. олицетворяет целый мир: почти с каждым рейсом прилетает какой-нибудь старый знакомый или друг Бориса либо какая-нибудь важная персона.

На верхней площадке обманчивой винтовой лестницы, ведущей к укромной квартирке Бориса, у ее дверей дежурят два непальца в белой одежде с голубыми кушаками и черных шляпах. Едва самолет приземляется, как слышится рев двигателей автомашин, которые быстро подвозят к отелю вновь прибывших гостей. Тут же раздается стук в дверь Бориса, свидетельствуя о том, что, возможно, из Одессы прибыл какой-нибудь его старинный друг, коего он не видел целую вечность, или какой-либо знакомый по Калькутте, решивший, наконец, посетить Непал. Не успевает дверь закрыться за этим посетителем, как снова раздается стук. На этот раз заходит собирающийся отправиться в горы антрополог, чтобы взять с собой десять приличных образцов фруктового торта а-ля Борис. Затем приходит немецкий посол, которому требуется другой номер. За ним с жалким видом является кто-нибудь из обслуги с просьбой о повышении зарплаты на десяток центов. Потом приходит почта: письма от Национального географического общества, просьбы альпинистов дать те или иные рекомендации и зарезервировать туры в страну.

Следующим посетителем оказывается повар, работавший у Бориса в Калькутте. Пока Борис демонстрирует антропологу тибетских Будд, он одновременно диктует повару суточное меню и раскладывает письма в беспорядочные кучки, в которых они остаются до того момента, пока Ингер не наберется сил, чтобы рассортировать их так, как должно.

Потом заходит садовник, и Борис, с утра ходивший в шортах, идет в свою комнату и надевает свою походную рубаху с вертикальными полосками. Затем он вприпрыжку сбегает вниз по гремящей винтовой лестнице, натыкается на какую-нибудь важную персону, приветствует ее, жестом просит трех непальцев с портфельчиками присесть и подождать, и идет к столику администратора.

Там он подписывает ряд бумаг и отправляется вместе с садовником в свой персональный опытный сад, чтобы проверить созревание клубники, цветной капусты, бобов и роз, соответственно произрастающих на длинных грядках и клумбах на широкой открытой лужайке.

Для него типично сажать многие растения и совсем забывать о сборе плодов, когда они поспевают. Зорким взглядом он осматривает мелкие отростки и срезает пару цветов. Затем он прыгает в заезженный лендровер, на борту которого все еще видна надпись «Из Солихалла в Непал». В долине всем известен некий захолустный Солихалл, хотя кроме него и Лондона они ничего не знают об Англии.