Иоанна Хмелевская - Роман века [вариант перевода Фантом Пресс]

• Название: Роман века [вариант перевода Фантом Пресс]
• Автор: Иоанна Хмелевская
• Издательство: Аванта+
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5-86529-007-X, 5-86529-005-3

Героиня романа «Роман века» волею обстоятельств оказывается втянутой в крупную аферу. Хитросплетения сюжета и небанальная любовная история, переплетаясь с детективной, держат читателя в напряжении, а чувство юмора, как и самоиронию, героиня романа Иоанна — авторское «я» писательницы — не теряет никогда, в каких бы сложных положениях она ни оказывалась.

---

В дом Мацеяков я вступила с опаской — а вдруг там меня ждет западня в лице настоящего мужа? В гостиной сидел уже знакомый мне субъект, только сильно похудевший. Увидев меня, он, ни слова не говоря, сорвался с кресла, кинулся к окну и принялся изо всей силы барабанить по стеклу. Того и гляди разобьет! Я поспешила снять туфлю и помахать у него перед носом.

— Успокойся, это я. Да перестань колотить по стеклу, а то самому же придется вставлять новое! Ты болел, что ли? Плохо выглядишь.

Убедившись, что пароль сработал, муж освободившейся рукой схватился за сердце.

— Езус-Мария, я инфаркт заработаю из-за этих проклятых спекулянтов! Знала бы ты, как я тут напереживался! Так это ты или не ты?

Заверив, что я, попросила успокоиться и рассказать, из-за чего это он так напереживался.

И муж начал свой эмоциональный рассказ, то бегая по комнате и ероша волосы, то хватаясь за сердце и падая в кресло.

— Когда я пришел, ты уже была здесь. То есть теперь я знаю, была не ты, а настоящая жена, но точь-в-точь ты Но это оказалась не ты, потому как, когда я принялся стучать по окну, она презрительно тоже постучала себя по лбу. Туфлей и не шевельнула, ничего не вытряхивала, посмотрела только с презрением, как на идиота какого. Хорошо, что сразу вышла, а то меня бы кондрашка хватила, когда я понял, что мне подсунули настоящую!

— А ты давно тут?

— Еще как давно, с самого утра!

— Ей ты что-нибудь говорил?

— Ничего, говорю тебе, чуть трупом на месте не пал, язык у меня отнялся. И ноги, наверное, тоже, так полдня у окна и простоял.

— И от этого ты так похудел? К мужу постепенно возвращалось спокойствие, он уже нормально дышал и говорить стал нормально:

— Нет, не от этого, просто всю эту неделю я вкалывал, как проклятый. Мы с корешем день и ночь штамповали ткань по нашему образцу, знала бы ты, какой на нее спрос! Говорю тебе, раскупается моментально, только успевай поставлять. Вот твоя доля, пока полторы тысячи. Мацеяк нанял меня на неделю, так я уж за эту неделю отосплюсь. Ждал только твоего прихода, чтобы убедиться, что явишься именно ты, и теперь могу спокойно спать.

— Как неделя? Мне капитан сказал, только на три дня! Так что спи интенсивнее, вместо недели придется тебе выспаться всего за три дня. Видишь, как мы умно поступили, придумав пароль! А больше ничего новенького?

— Не знаю, может, и есть, да бально спать хочется, слабо соображаю. Вроде в доме чего-то не хватает, но сейчас не пойму. Сама разбирайся.

Заинтригованная этим сообщением, я с интересом огляделась. Не хватало алебастровой вазы, которая стояла на старинном столике. Столика тоже не было. Вспомнив туманные намеки на генеральную уборку, почувствовав недоброе, я помчалась наверх, в спальню Басеньки. И сразу позвонила капитану, бросив на пол у телефона подушку с тахты.

— Пан капитан, — докладывала я, удобно устроившись на подушке и вытянув усталые ноги, — довожу до вашего сведения, что из дома Мацеяков исчезли следующие вещи: небольшая картина Ватто, возможно оригинал, два серебряных подсвечника в стиле рококо и комод в том же стиле. Наверняка они собираются переправить их за границу, хотя лично я не представляю, как можно комод… Что? Нет, не только. Отсутствует также алебастровая ваза, возможно восемнадцатый век, и старинный столик. Китайский, лакированный. Не обнаружила также старинных серебряных столовых приборов, ножей и вилок. Что? Были, точно были! Не хватает и картины из спальни мужа, но какой — не знаем.

Страшное известие капитан принял спокойно, только из вежливости поинтересовался:

— А комод тоже старый?

— Старый. Лет двести пятьдесят ему было, — подтвердила я и ехидно добавила: — Да и все остальное тоже не молодо.

С той стороны телефона помолчали, а потом капитан спросил, почему-то внезапно оживившись:

— А вы бы опознали этот комод?

— Если не реставрируют, опознаю. У него есть особые приметы. А что, вы держите его у себя? Грубиян не ответил. Опять помолчав какое-то время, он дал мне странное поручение. А именно: начиная с завтрашнего дня, отправляясь под видом Басеньки за покупками, я должна посещать все попадающиеся мне по дороге мебельные магазины, особенно антикварные, антикварные же частные лавки, столярные мастерские и тому подобные учреждения. Даже сообщил несколько адресов, велев записать. Цель — отыскать знакомый комод. Если я его где увижу, ни в коем случае не должна бросаться к нему с криками радости, наоборот, не показать, что заметила, никому никаких глупых вопросов не задавать, а вернуться домой и сразу позвонить куда надо, то есть ему, капитану. Не знаю зачем, капитан несколько раз повторил: действовать тактично, дипломатично, не нахально. Я решила не обижаться, тем более, что данное задание было мне очень приятно. Я и раньше, без всяких заданий, любила заходить в антикварные магазины и любоваться старой мебелью.

Муж, как и обещал, уже завалился спать. Оставив его храпеть на весь дом, я отправилась отбывать барщину на скверик. Правда, теперь делала это совсем с другим настроением.

Естественно, я сообщила Мареку о переменах, которые застала в доме Мацеяков. Его тоже заинтересовало это обстоятельство. И почему-то тоже наибольший интерес вызвал комод. Он принялся меня расспрашивать о нем:

— А большой был комод?

— Довольно большой. Вот такой ширины, вот такой вышины…

— А сколько он мог стоить?

— Точно, конечно, не скажу, но думаю, никак не меньше ста тысяч. Что я говорю! Больше! Намного больше!

— А насколько намного?

— Этого я не знаю. Да и вряд ли кто знает. На такие вещи постоянной цены нет. Главным образом потому, что таких вещей нет.

Нет, я не забыла, я очень хорошо помнила наставления полковника о необходимости соблюдать полнейшую тайну и никому, ни слова о нашем общем деле, но ничего не могла с собой поделать. Приходилось полковника и его слова старательно загонять в самый дальний угол сознания. И еще я оправдывала свою болтливость тем, что комментарии любимого человека помогут нашему общему делу. Надежды не оправдались. Комментарии любимого человека сводились в основном к заверению, что я в своем натуральном виде гораздо больше нравлюсь ему, чем в виде Басеньки. Признаюсь, приятно было слышать такое, но в нашу аферу это ничего нового не внесло.

Следующий день прошел спокойно, без происшествий. Я бы сказала, что в доме царили тишина и спокойствие, если бы не храп мужа, от которого сотрясались стены. В течение дня я посетила несколько столярных мастерских, но ничего интересного там не нашла. На вечернее свидание я отправилась раньше времени, но Марек уже ждал. Разговор он начал со странной фразы:

— Из сказанного тобой вчера я делаю вывод, что ты интересуешься старинной мебелью. Есть у меня кое-что на примете, возможно, тебя заинтересует. О поручении капитана я ему ни словечка не сказала, клянусь! Опять сам по себе догадался? Нет, тут что-то не так… Решила воздержаться от вопросов и ограничилась коротким поощряющим:

— Ну?

— На Познанской, в подворотне, есть небольшая столярная мастерская, они занимаются главным образом реставрацией старинной мебели. Мне почему-то кажется, тебе имеет смысл сходить туда…

Я так настроилась увидеть в той мастерской Басенькин комод, что, увидев его, нисколько не удивилась. Голубчик стоял себе скромненько у самой стенки. Его почти совершенно закрывали два вольтеровских кресла в очень плохом состоянии, о которых мне пришлось довольно долго беседовать с владельцем мастерской, чтобы, не возбуждая его подозрений, как следует рассмотреть комод. Сообщив капитану о находке, я утаила от него источник информации. И в самом деле, не могла же я рассказать о Мареке, когда сама еще толком не знала, кто он такой. Расспрашивать, откуда у него сведения о комоде, было совершенно бесполезно, как всегда, отделается шуточками. Скажет, что узнал от меня, хотя я сама искала комод и не имела ни малейшего представления, где он находится. Ведь никогда ничего конкретного я от него не слышала…

…И услышала на следующий же вечер. Вопреки своему обыкновению он начал с конкретики:

— Твои хозяева выбросили бедный комодик на помойку.

Сказал он это небрежно, глядя в сторону, как о вещи, совершенно неинтересной. Просто упомянул мимоходом, вот и все.

Я, естественно, взъерепенилась:

— Быть того не может! Ведь ему цены нет! И потом, мой милый, откуда тебе это известно? Не знала, что имеешь обыкновение шляться по помойкам. В таком случае надо было и меня пригласить. А как он оказался у столяра? Погоди, давай с самого начала. От столяра к помойке или наоборот?

— Я же говорю — сначала твои хозяева выбросили комод на помойку.

— А оттуда он сам прибежал в столярную мастерскую, потому как на помойке ему не понравилось? Интересно, кто станет выкидывать на помойку несколько сотен тысяч злотых?