Джеффри Робинсон - Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире

• Название: Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире
• Автор: Джеффри Робинсон
• Издательство: Альпина Бизнес Букс
• Жанр: Публицистика
• Год: 2004
• ISBN: 5-9614-0072-7

В глобализованном XXI столетии, в условиях существования могущественных международных организованных преступных группировок и террористических организаций, отмывание денег выросло из узкоспециализированного преступления «белых воротничков» в индустрию, глубоко проникающую в законопослушный бизнес и государственные структуры.

В этом захватывающем журналистском расследовании, являющемся первым глубоким исследованием черной дыры глобального капитализма, Робинсон прослеживает движение грязных денег от улиц Манчестера и Карачи, Чикаго и Дубая, через Нормандские острова и до пляжей Антигуа, Кайманов и Тихого океана. Этот путь, в конечном счете, приводит к дилинговым залам Нью-Йорка, банковским хранилищам Цюриха и роскошным залам заседаний советов директоров лондонского Сити.

Грязные деньги приводят в движение значительную часть мировой экономики, но кем именно являются люди, руководящие этими туманными операциями?

Книга рассчитана на широкую аудиторию.

---

Позднее Роуз узнал, что один из руководителей «Эльдорадо» рассказал об этой тайной операции своему приятелю из управления федерального прокурора. Федеральные чиновники привыкли считать Уолл-стрит соей вотчиной и не любят, когда там появляются люди из окружной прокуратуры Нью-Йорка. Между тем однажды окружной прокурор Моргентау сказал некоему федеральному прокурору: «В последний раз, когда я выглядывал из своего окна, Уоллстрит находилась на Манхэттене». Поэтому, когда кто-то в управлении федерального прокурора узнал о тайной операции Роуза и о том, что тот работает на управление окружного прокурора, он решил напомнить нью-йоркцам, что федеральные власти нельзя игнорировать. Как-то окружная прокуратура арестовала женщину за инсайдерскую торговлю. В ближайший уик-энд помощник федерального прокурора навестил ее в тюрьме и уговорил признаться в федеральных преступлениях. В результате лавры за раскрытие этого дела достались федеральной прокуратуре. Впоследствии в статье, опубликованной в «Нью-Йорк таймс», было рассказано о том, как федералы набирали себе очки в этом деле. В последних двух абзацах сообщалось, что причиной всего этого явился некий спор с окружной прокуратурой по поводу тайного расследования, которое проводилось NYPD вопреки возражениям со стороны управления федерального прокурора.

Это не понравилось Роузу и Мариани. Не в восторге было и руководство «Эльдорадо», которое решило, что не стоит выводить из себя федерального прокурора, и отказалось участвовать в тайной операции Роуза. Не могло быть и речи об участии в ней и каких-либо членов «Эльдорадо». Так Роуз и его команда оказались в центре борьбы за власть между руководителями «Эльдорадо» и NYPD. Поэтому теперь, когда все было готово, NYPD просто отозвала своих ребят из «Эльдорадо» и продолжила операцию по разработке MLU, которая получила название «Голубая фишка». И с самого начала Роуз пустил слух, что они не собираются сами заниматься сбором денег. Он хотел, чтобы клиенты знали, что деньги должны доставляться в его офис. И не просто в фойе. Деньги должны были приноситься наверх, и только после того, как человек, осуществивший доставку, оказывался за дверями офиса, MLU соглашалась принять деньги.

«Мы поступали так по ряду причин, — продолжает Роуз. — Во-первых, это помогало подкреплять нашу историю о том, что мы были брокерами и инвестиционными консультантами, а не просто мелкими жуликами с улицы. Это показывало им, что мы знаем, что можем многое потерять, если не будем соблюдать правила. Это показывало также, что мы не намерены подвергаться опасности ограбления со стороны каких-то там отморозков. Мы не занимаемся инкассацией — это не наш стиль, — и на улицу мы тоже не пойдем. Во-вторых, это обезопасило моих ребят от возможности ограбления. Мы исключили ситуации, когда один человек сует тебе мешок с деньгами, а второй выходит из-за угла с пушкой и отбирает его. В-третьих, нам нужно было защититься от других сотрудников правоохранительных органов. Мы не хотели, чтобы нас арестовали в ходе операции, проводимой кем-то еще. Поэтому наши ребята никогда ни к чему не прикасались до тех пор, пока деньги не оказывались наверху, за закрытыми дверями, под объективами работающих камер».

Поскольку в любых тайных операциях необходимо внимание к деталям, Роуз разработал схему, по которой люди, работавшие в офисе, не занимались доставкой денег из офиса в банк. И никогда деньги не выносились в том же контейнере, в котором проносились в офис.

И все же, несмотря на все эти меры предосторожности и все напряжение, вызванное статьей в New York Times и политическими проблемами с «Эльдорадо», Роуз и Мариани вдруг поняли, что, хотя они прекрасно подготовились, заняться-то им нечем. Они внедрили в одну преступную группировку надежного агента, снабдив его 10 тыс. долларов на мелкие расходы, но в ответ получали одни лишь обещания.

Роуз и Мариани понимали, какие результаты может принести тайная операция подобного уровня, поэтому пытались получить согласие на расширение своего предприятия. Но те, кто располагал такими полномочиями, не решались на столь серьезный шаг. Создание филиалов не входило в план операции — это означало, что их боссы не могли прикрыть свою задницу в том случае, если бы что-то пошло не так, — и они все время кормили Роуза и Мариани отговорками типа: «Дайте информатору время», «Давайте подождем результатов» или «Подождите, может, подвернется что-нибудь еще». Однако ничего не подворачивалось.

Прошло несколько месяцев, и единственным результатом операции «Голубая фишка» оставался парень, обратившийся в MLU с предложением продать им какие-то сомнительные парагвайские облигации.

Роуз и Мариани, не желая сдаваться, получили разрешение на использование своих собственных контактов. Они связались с определенными людьми и распустили слух, что MLU может делать такие вещи, за которые не возьмется никто на Уолл-стрит. И вот тогда-то раздался звонок от человека, который знал кое-кого, кто мог бы заинтересоваться такими возможностями.

Детектив Джимми Рикарте, тайный агент со знанием испанского языка, оставив Роуза и Мариани в тени, договорился с посредником, у которого был друг в Колумбии, имевший кое-какие деньги. Эти деньги были припрятаны в оптовом магазине одежды на среднем Манхэттене. Посредник объяснил, что, если люди из MLU хотят вести дела с его другом колумбийцем, им придется самим забрать эти деньги.

Рикарте сразу же объяснил, что забором денег они не занимаются, заявив посреднику: «Мы брокеры и мешки с деньгами не таскаем». Но посредник настаивал, а Роуз чувствовал, что контакт с колумбийцем может привести к чему-то большему. Чтобы облегчить сделку, Роуз сообщил Рикарте о своем согласии, и тот передал посреднику, что проведет инкассацию, но только один раз. К сожалению, Роуз и Мариани лишь через некоторое время узнали, что этот оптовый магазин одежды находился под наблюдением подразделения NYPD по борьбе с распространением наркотиков. К счастью, когда один из людей Роуза забирал деньги, «наркокоманда» ему не помешала.

Как только деньги оказались у Роуза, Рикарте позвонил сам колумбиец — назовем его Хорхе. Он сказал, что хотел бы работать с ними, но, поскольку он не знает их, а они не знают его, им нужно познакомиться, прежде чем двигаться дальше. Хорхе предложил им встретиться в Колумбии, но для Роуза это было невозможно. Роуз хотел, чтобы Рикарте встретился с Хорхе в Штатах, однако это было неприемлемо уже для «плохих ребят», которые на этот раз предложили Панаму. По совету Роуза, Рикарте предложил компромиссное решение — встречу на острове Кюрасао. Встреча на этом голландском острове неподалеку от побережья Колумбии не должна была представлять собой опасности, потому что у Роуза имелись связи с местными правоохранительными органами. Кюрасао, кроме того, был офшорным банковским центром, что автоматически давало Рикарте предлог и возможность сказать, что он отправился туда по делам бизнеса.

Хорхе согласился, и встреча состоялась, как и было намечено. Хорхе сказал Рикарте, что является брокером, выступающим посредником в финансовых сделках. Роуз и Мариани пока не могли понять, насколько важной фигурой является Хорхе, потому что подобные люди всегда стараются выставить себя намного более важными персонами, чем есть на самом деле. Но даже мелкий брокер мог заниматься перекачиванием десятков миллионов долларов. К тому же тайная операция MLU пока не дала никаких других результатов. В ходе встречи на Кюрасао Рикарте напомнил Хорхе, что перевозка денег не их бизнес, что они занимаются инвестициями, но он, возможно, захочет заработать кое-какие деньги, переводя их для серьезных инвесторов. Так Хорхе стал первым клиентом MLU.

«Установление контакта с Хорхе было большим шагом вперед, — отмечает Роуз. — У этих ребят есть дружки, которым всегда требуются возможности для перекачивания денег. Когда они кого-то находят, они никогда не говорят об этом своим друзьям, потому что в этом случае их друзья смогут работать напрямую. Напротив, они выступают посредниками в сделках своих друзей. Мы перегоняли его деньги, он доверял нам, а его друзья доверяли ему. Вскоре мы с его помощью перекачивали деньги уже для многих других людей, осуществляя переводы во все уголки не только Соединенных Штатов, но и мира — Гонконг, Шанхай, Италия, Лондон. Благодаря этому парню мы проникли в самый центр гигантского черного рынка песо».

* * *

Черный рынок песо был той самой усовершенствованной мышеловкой. Основанный на древней системе бартера, которую на Востоке называют «хавалла», он был доведен до совершенства в Западном полушарии контрабандистами, которым для того, чтобы добиться успехов в преступном бизнесе, необходимо было совершать двусторонние сделки.

Проще говоря, это система, в которой перемещаются товары, а деньги играют роль залога. Наркодельцы, сталкиваясь с возрастающими трудностями при перемещении денег, ухватились за эту идею в середине 1980-х годов. К 1990 году они усовершенствовали систему до такой степени, что колумбийский черный рынок песо стал «базаром» с оборотом в 5 млрд. долларов. Сегодня можно лишь гадать, каков реальный объем этого рынка, но оценки, в два-три раза превышающие уровень 1990 года, вполне могут оказаться реальными. По оценке одного официального колумбийского источника, деньгами, обращающимися на этом рынке, оплачивается до 45% ввозимых в страну потребительских товаров.