Всеволод Буйтуров - Золотой Разброс 1. Слёзы Невидимых.

• Название: Золотой Разброс 1. Слёзы Невидимых.
• Автор: Всеволод Буйтуров
• Жанр: Фэнтези

На бескрайних просторах Сибири в месте слияния двух рек Невидимые Небесные Родители сотворили Племя своих Детей. В небывалом достатке жило, трудилось и преумножалось то Племя: Родители обильно проливали на Землю свои Слезы и от радости за своих чад, и от сожаления, если не могли уберечь их от неправедных поступков, а Слезы проявлялись в видимом мире как гигантское месторождение золота.

Дети мирно по-добрососедски делили охотничьи угодья и пастбища со своими соседями — Сибирскими татарами и Эвенами. Но случилось великое бедствие. По могучей Матери Реке приплыли на невиданных больших лодках люди, именовавшие себя Вольницей, до которых дошли слухи о небывалых богатствах Племени.

Во время осады городища Детей Невидимых по ходатайству Родителей Дух Земли и Дух Могучей Реки при поддержке Силы, данной Солнцем, таинственным образом переместили Детей в неведомом направлении вместе со скарбом и запасами Слёз. Но не все произошло так гладко, как предполагали Родители. Случился Великий Золотой Разброс, который коснулся и людей, разметав их во времени и пространстве.

На страницах романа предстоит встреча с людьми разных эпох, национальностей, культур, разного уровня развития и образования. Герои повествования – сын Хана Племени Фируз и прекрасная Лилия, в день нашествия Вольницы творившие свой Свадебный Обряд. А также, шаманы, дворяне, разночинцы, вельможи, куртизанки, кладоискатели, люди прошлых веков и нашего столетия, Духи, Водяные, Лешие, Русалки и другие яркие персонажи.

Ткань Пространства-Времени открывается читателю через сложную мозаику повествования, постепенно складываясь в единую картину, до конца сохраняя тайну и интригу.

---

В дореволюционном Чумске некий служащий телеграфа даже сочинил и издал роман под названием «Чумские трущобы», чем создал новый повод для муссирования темы в местном провинциальном обществе.

Рукотворность подземных сооружений подвергалась законным сомнениям. Слишком велики были объёмы. Когда в старом городе стали массово сносить «деревяшки», и началась эпоха многоэтажек, требовавшая предварительных геологических изысканий и большого объёма земляных работ, на месте возведения «дворцов для пролетариата», некоторые, шибко умные специалисты, натыкавшиеся на старинные ходы, выдвигали теорию о древних руслах нефтяных рек.

Купчины же только расширили, подравняли и приспособили эти русла для своих коммерческих нужд. Им было на руку, что все тоннели проложены были природой или людьми по направлению к Реке.

Учёных заклеймили как агентов империализма. (Так и до генетики можно докатиться! Где же нефть?). Обнаруживаемые входы в подземелья предписывалось наглухо бетонировать. Информацию не разглашать, как идейно невыдержанную и не отвечающую требованиям эпохи развитого социализма.

Что касается юного поколения, оно всегда готово было предпринять самые отчаянные изыскания лишь бы хоть краем глаза увидеть чудесные подземелья, полные тайн.

Говорят, некоторым удавалось. Например, Ванечке Козловскому, пропавшему на целых три дня, затем объявившемуся голодным и грязным. Был он с пристрастием допрошен родителями, выдран как сидорова коза и посажен до конца каникул за изучение литературы, рекомендуемой для самостоятельного чтения. Пропали каникулы!

Но не выдал паренёк своего главного секрета: в  щели постамента «Пограничника с Собакой» надёжно спрятал он свой подземный подарок. И ещё: хоть и знал, что будут пороть, решил про свой маршрут под землёй ничего не рассказывать. Заблудился, ничего не помню, есть хочу. И всё тут.

***

Великое озеро Онтарио порождает реку Святого Лаврентия. А там и Клондайк с его золотой лихорадкой недалеко! Джек Лондон — не из разбросанцев ли? А Чингачгук? А Следопыт?

И коренное население Аляски весьма этнически близко к остякам, издревле населяющим берега Могучей Реки (не всё так просто, если хорошенько подумать…).

Суров Север

Там, где начинались владения Духа Леса и Духа Могучей Реки, Племя Детей Невидимых Родителей поставило свои чумы. Ничего не скажешь, пришлось попотеть, прежде чем переняли у лесных жителей хитрую науку возведения жилищ из оленьих шкур.

Родители ведь заповедали им жить в удобных домах в городе, обнесённом надёжной стеной от лиходея и зверя лесного. Однако шаман и знающие люди посмотрели и решили: нет удобнее жилища для зимовья в дикой тайге, чем у кочевника-оленевода.

Минули годы, и вот уже казалось новым поколениям Детей, что их народ всегда жил в уютных, тёплых, пропахших дымом и звериным лесным духом чумах. Красота!

Трудно было в первые годы без любимых скакунов и тягловой силы. Голод не тётка. И не дядька. Лошади тоже голодали и всё равно бы пали от отсутствия кормов. Жизнь заставила, и Дети обучились искусству разведения и хозяйственного использования оленей, получившему столетия спустя научное название «оленеводство таёжного типа».

Да и колбаса из оленины оказалась не хуже конской. Почти. Даже стали считать оленье мясо своим национальным продуктом. А малочисленные этнические сородичи на Белой Горе, совсем запутавшись в племенных традициях, сокрушались, что не имеют возможности питаться, как заповедали родители. Оленину подавали только в дорогих ресторанах и недёшево.

Да не в оленине с кониной счастье. Главной мечтой, целью, о которой не давали забыть хранители памяти шаманы, было возвращение на Белую Гору, воспетую во множестве народных сказаний.

Не беда, что нынешние поколения Детей очень смутно представляли, что это за вожделенная Гора. И Невидимые Родители были слишком уж далекими и неясными фигурами. Но именно заботливые Родители и устроили во благо чад своих так, что жили они особняком от всего мира. Не вкушая скверны и пороков современной цивилизации, не усваивая пагубных нравов иноплеменников.

Давно были организованы оленеводческие и охотничьи колхозы и совхозы. Потом они канули в небытие. На Север пришла большая нефть. Слава Духам Рода! Никто не замечал Племя и не мешал ему. Дети тоже не ощущали присутствия соседей. Разве только Хан Тогизбей. Ну, ещё Шаман о чём-то смутно догадывался.

В общем и целом жизнь после переселения наладилась довольно быстро. Особенно хорошо пошли дела, когда из «зимнего подземного путешествия» возвратилась Великая Собака, принесшая во чреве щенков для возрождения поголовья. И были те щенки умны, выносливы и на удивление приспособлены к таёжной жизни.

А ещё по наставлению Родителей, преподанному через Шамана, стали выводить Собаку в окрестности стойбища и, накрыв большим золотым котлом, камлать и стучать призывно по этому котлу. Собака под котлом, лишённая света, своим чудесным даром, полученным от Невидимых, приводила Детей к месту, на котором следовало копать, и всегда там находилась изрядная порция разбросанного в баснословные времена Великого Перехода золота.

Следовательно, появилась у Племени казна, необходимая для покупки провианта, одежды и охотничьих припасов в ближайшей фактории. Совсем даже не бедно зажили Дети. Многие завидовали диким старателям. Шаман велел говорить, что нашло Племя золотую жилу. Оттуда и золотишко. А чужим хода к богатству нет. Его Духи Племени охраняют.

К счастью Детей, Невидимые предусмотрели, что обмен золота будет всегда происходить лишь с современниками Переселения. Люди в те времена были ещё чисты душой. Начни менять крупу и порох на золотые слитки в более поздние времена — вырезали бы добрые люди всё Племя ради Тельца Златого.

А уж заправилам нефтяного бизнеса и их подручным на местах совсем не полагалось знать о богатстве обитателей чумов.

Только последний Хан попал в водоворот современности. Отведал однажды снадобья шаманского, которое те давали правителям для мудрости и предвидения, да много, видать, хватил зелья. Вот и вынесло его прямо на буровую. Со всеми вытекающими последствиями. Пришлось осваивать бессмысленную для его первобытного сознания профессию нефтяника.

Но не дано понять смертному помыслы Великих. Думал, что к буровой попал по случайности. А оказалось таким путём указали Тогизбею Родители путь к далёкой Родине на Белой Горе. Теперь, окончив вахту, Тогизбей вертолётом добирался до Чумска.

Останавливался у коллеги по нефтепромыслу Шамиля, который сразу признал в нём соплеменника и родственника.

— Здорово, братан! Смотрю ты никак тоже из Монастырских татар? Далеконько же тебя занесло! Мне как сказали мужики, что из местных парня взяли на работу — что-то в сердце ёкнуло. Пойду, думаю, посмотрю. А сердце правильно подсказывало. Монастырского монастырский где угодно разглядит.

— А что такое монастырский? — озадаченно спросил Хан.

— Ну ты, братишка, совсем в тайге одичал. Ничего, прилетим в Город, я тебя с роднёй познакомлю. Поживёшь. Оклемаешься.

— Птицы летают. Людям не дано.

— Да-а-а! Дикий, первобытный человек. Ничего, очухаешься, родственничек.

***

Как-то поздним вечером, Хан, томимый бессонницей, вышел на монастырский двор. Мирно мерцали звезды. Луна заливала ровным светом храм, келейный корпус, надгробье Праведного Старца.

В свете Луны двор и все окрестности казались удивительно знакомыми.

«Я ведь жил здесь когда-то. Точно помню!», — успел подумать Тогизбей. Тут его внимание привлёк крадущийся в темноте человек. В руках у того была лопата, которой он не преминул воспользоваться. Комья земли разлетались в стороны с необычайной быстротой. Ночной землекоп явно торопился. Он то и дело нервно оглядывался.

«Боится. Не иначе, злой умысел имеет. Надо вмешаться: волей-неволей, а хозяин территории Игумен. Надо уважать и блюсти его интересы Он ведь родственникам приют даёт. Хоть и неохотно, но и на улицу пока не выгнал».

— Стой, разбойник! — зычно проревел Тогизбей, рванулся к незнакомцу, на ходу прихватив за неимением другого оружия метлу, оставленную каким-то нерадивым монахом-уборщиком.

— Пошёл ты! — услышал Хан совсем уж возмутительный ответ.

— Да я тебя голыми руками! — сообщил Тогизбей злоумышленнику, в ярости отбрасывая метёлку — Как смеешь так разговаривать со мною. Знаешь, кто Я?

— Чего орёшь! Сейчас вся братия повыскакивает. Жалко, видишь ли, если немного у них во дворе покопают интересующиеся люди!

— Не дело чужой двор лопатить! А что ищешь-то?

— Не твоё дело! Пошёл…

— Опять грубишь! Точно пришибу, — нахватался на нефтепромысле Хан светских манер, — Или рассказывай. Или…

— А сам не догадываешься? Только ленивый не знает, сокровищ тут зарыто неисчислимо в каждом углу. Только подступиться не дают.