Роман Днепровский - Ироническая проза. Ч. 1

• Название: Ироническая проза. Ч. 1
• Автор: Роман Днепровский
• Жанр: Юмористическая проза

---

- Фамилия? Тэк-с, Иванов, значит?… А не ты ли тут в июне за Ельцина громче всех агитировал?… Не ты, говоришь?… Ну, всё равно, запишем… — и рисовали в тетрадке какой-то каракуль.

Ближе к обеду, эти два идиота умудрились запугать целый завод: конечно же, они обошли далеко не все цеха, и не к каждому работяге приставали — но слух о том, что на заводе появился свой собственный Комитет по Чрезвычайному Положению, уже пошёл в массы…

Ближе к концу рабочего дня к ним в кабинет, на дверях которого они суриком вывели буквы «ЗКЧП», стали робко стучаться некоторые работяги и служащие заводоуправления: пряча глаза и говоря, что они «зашли на минутку… просигнализировать…», они исчезали за дверью — а на краешке стола после их ухода оставались наскоро написанные бумажки с текстом… К концу первого дня анонимок скопилось около полусотни.

Двадцатого утром, ни свет, ни заря, к ним заявился некий дедуля — при орденах и в парадных усах a-la Stalin. Дедуля заявил, что он — вытиран партии, имеет золотой значок «50 лет в капээсэс» — и готов, в меру своих сил, помогать Заводскому Комитету по Чрезвычайному Положению «искоренять дерьмократическую заразу» на родном заводе… Быстренько поблагодарив деда, записав его координаты и выпроводив за дверь, эти двое переглянулись уже с тревогой: то, что они учудили, как шутку и прикол, принимало серьёзный оборот — да и стопка анонимок на столе говорила именно об этом. Кажется, только тут до двух идиотов дошло, что они встряли по полной…

Но — раздумывать было некогда — на столе, который они вчера застелили красным сукном, уже звонил телефон: директор завода спешил сообщить в Заводской Комитет по Чрезвычайному Положению, что только что на завод прибыл представитель горкома КПСС — и что он, директор, перенаправил этого самого представителя в этот самый Заводской Комитет. Отчитавшись на одном дыхании, директор робко спросил, какие будут инструкции…

Первой их мыслью после этого звонка было — бежать! Бежать к чёртовой матери с этого завода, да и из города — куда-нибудь в тайгу, в зимовьё… Но бежать было поздно: на пороге возникла тошнотворно-номенклатурная комсючья харя инструктора комунячьего горкома.

- Так, товарищи! — объявил инструктор, — райком благодарит вас за бдительность и правильное понимание текущего момента! Молодцы! Сами, не дожидаясь указки, создали на предприятии Комитет по Чрезывчайному Положению! Сами-то, наверное — передовики производства?…

- Передовики, ага. И новаторы… — едва успели выдавить из себя ученики помощника младшего токаря, которые за всё своё время работы здесь ни разу и к станку-то близко не подходили.

- Очень хорошо! — обрадовался инструктор, — будем с вами взаимодействовать! А теперь я проведу с вами инструктаж…

Инструктаж затянулся до конца рабочего дня, и по его итогам выяснилось, что партия приказывает этим охламонам составить списки всех неблагонадёжных сотрудников — тех, кто сдал партбилеты и вышел из капээсэс — а также, тех, кто публично выражал симпатии к недавно избранному Президенту России Ельцину — и передать эти списки в горком. Кроме этого, им вменялось завтра с самого утра собрать общезаводской митинг, на котором нужно принять Резолюцию (текст прилагается) с одобрением действий Государственного Комитета по Чрезвычайному Положению. Когда же инструктор дошёл до того, что им вменяется в обязанность сформировать из «особо надёжных товарищей» какие-то «дружины содействия заводскому комитету» и замкнуть на себя заводскую ВОХРу, у них было только одно желание — чтобы эта самая ВОХРа их расстреляла. Желательно, прямо здесь — и, желательно, сразу же в их бедовые головы…

После ухода инструктора райкома они напились. В хлам. В дым. С горя… И — совершенно напрасно: если бы они, вместо того, чтобы напиваться — в стельку, в дрова, в зюзю — так вот, если бы они вместо этого смотрели телевизор, то они бы узнали, что уже двадцатого августа вечером дело уже шло к развязке. Но они не смотрели телевизор, и ничего не знали. А наутро они не могли продрать глаза и поднять с подушек свои тяжёлые головы. А когда подняли — узнали всё, о чём не узнали вечером — и поспешили на завод, уничтожать свой «Заводской Комитет»…

…Ну, знамёна и плакаты со стен они посрывать, предположим, успели — а вот выйти незамеченными с территории завода им не удалось. И, в результате, их чуть было, не линчевали сами работяги — правда, линчевать не линчевали, но по мордасам врезали душевно. И — по шеям. Вот если бы они не устроили это своё дурацкое хождение по цехам с тетрадочкой, то, может быть, и обошлось бы и без рукоприкладства — а так…

Короче говоря, всю свою, мягко говоря, нелюбовь к совецкой власти, к капээсэс, к очередям-талонам-партсобраниям здешние пролетарии выместили на двух придурках, которые и сами-то видали Совок в том самом месте — да просто, неудачно пошутили… Но альтернативы у работяг не было: к сожалению, тот самый горкомовский инструктор, что проводил накануне инструктаж и обещал назавтра прибыть на митинг, в тот день на заводе так и не появился. И вообще больше никогда не появился — будто бы и не было его. А работягам пришлось лупить тех, кто под руку попался.

…Человек, который рассказал мне об этом эпизоде, сам смазывал синяки на физиономиях членов «Заводского Комитета по Чрезвычайному Положению» зелёнкой и мазью Вишневского — ибо, он был, в аккурат, начальником заводского здравпункта — а пока он смазывал их синяки и ссадины, они облегчали перед ним души, рассказывая о том, что угораздил же черт так глупо поприкалываться!… если б они только знали!…

А уже на следующий день об этой истории все на заводе, почему-то, забыли. Уж и не знаю, почему — но решили забыть. И больше никаких последствий для этих двоих охломонов за их «инициативу» не последовало. Один из них даже совершенно безнаказанно спёр из комнаты бывшего парткома и бывшего «ЗКЧП» бронзовую фигуру большевика Валериана Шайбышева — и когда мы познакомились с ним через два-три года, пытался сбагрить мне этот сувенир. Я отказался.

Правда, когда мы познакомились, и выяснилось, что мой новый знакомый — это один из тех самых «заводских чрезвычайщиков», я насел на него с требованиями подробностей тогдашней истории. Ничего нового он мне не рассказал — за исключением, пожалуй, того, что тот старый дедуля — ну, помните, тот самый вытиран капээсэс — потом ещё месяца два-три ходил за ними — призывал сформировать «Подпольный Заводской Комитет по Чрезвычайному Положению» — и им стоило большого труда каждый раз сбрасывать его с хвоста…

Сумерки боговъ

Древнегреческое сказание в вольном переводе

От переводчика: Настоящий фрагмент древнегреческого сказания был обнаружен мною летом 2012 года в Египте, на развалинах Александрийской библиотеки. В предлагаемом ниже вольном пересказе легенды неизвестного автора о Сумерках Богов все персонажи — разумеется, исключительно мифические. Возможные совпадения с реальными лицами — одна сплошная случайность и недоразумение, ответственность за которые несут древние греки…

* * *

…- Всё! Пусть теперь Аид будет Громовержцем! — вскричал, очнувшись после очередной вакханалии, Зевс, — А я устал! Я ухожу!…

И ушёл, метнув на прощание пару молний в сторону Критского Лабиринта.

… После победы над старшим богом Кроносом, пожиравшим своих детей, а также — других богов, и даже свободных граждан, Зевс на радостях устроил грандиозную вакханалию. Вакханалия так понравилась ему, что Зевс решил повторить её. А потом — ещё раз… И — ещё… В конце концов, Зевс назначил Вакха членом Ареопага, а эпоху своего правления объявил одной сплошной Вакханалией.

Постепенно, вокруг Громовержца сложился новый Ареопаг: Харибда получила должность Блюстительницы Олимпа — и развернула на священной вершине грандиозное строительство: былые храмы были срочно демонтированы, а на их месте предполагалось отстроить новейший храмовый комплекс, состоящий из пирамид. Для строительства пирамид Харибда велела согнать на Олимп всех, болтавшихся без дела, циклопов — и работа закипела.

Роль ближайшей советницы при Зевсе стала выполнять Сцилла: она усердно подливала в чашу Зевса амброзию, следя, чтобы чаша ни на минуту не оставалась пустой — и, время от времени, давала дельные советы. Так, к примеру, это Сцилле принадлежала идея отправить на Крит Тесея, чтобы тот, наконец, поставил на место обнаглевшего Минотавра: к великому неудовольствию Зевса, Минотавр окончательно перешёл все границы и стал требовать для себя ежедневно по дюжине самых красивых девушек Эллады. Вот Сцилла и присоветовала: пусть-де, Тесей съездит на Крит — да пообломает рога обнаглевшему быку…

Правда, ничего хорошего из этой затеи так и не вышло: потеряв нить Арианды, Тесей попросту стал разносить лабиринт в поисках Минотавра (по другим сведениям — выхода) — а Минотавр, укрывшийся в самом сердце лабиринта, время от времени, осуществлял оттуда вылазки, устраивал Тесею подлянку за подлянкой, да воровал красавиц по всей Древней Элладе…