Роман Днепровский - Мемуары

• Название: Мемуары
• Автор: Роман Днепровский
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

 - Не Государственной, - говорю, - а городской. И ещё не депутат, а только собираюсь, зарегистрировался для участия в выборах.

 - Клёво! - сказали гопники, - круто! Мы за тебя голосовать пойдём!

 Я стал им объяснять, что проголосовать за меня у них вряд ли получится: округ, от которого я шёл на выборы, находился в другом районе города. Но они меня не слушали:

 - Это... А у тебя есть эти... Ну, которые на стены лепят - как их? Афиши там, плакаты всякие?...

 - Листовки, - говорю, - есть, конечно же! Завтра из типографии забирать будем...

 - Клёво! - опять сказали гопники, - а давай мы тебе их поклеем! Ты только скажи, где клеить надо - а мы на машинах поедем и поклеем!

 Отказываться было глупо, но на то, что они расклеят мои листовки, я особо не рассчитывал. Поэтому на следующий вечер, когда они - человек восемь - завалились ко мне на порог, выдал им сотню листовок - да и забыл. А через неделю мне позвонили из участковой избирательной комиссии, и выдвинули претензию: мол, мало того, что "мои" люди клеят мои листовки в совершенно чужом округе, мало того, что они демонстративно уничтожают наглядную агитацию других кандидатов (которые, к слову, ни разу мне не конкуренты, ибо идут по совершенно другим округам) - так они ещё и запугивают тех, кто на этих кандидатов работает: кому-то даже нож показали. А каких-то мальчишек просто избили и порезали... До сих пор не могу понять, как после всего этого меня вообще не сняли с выборов.

 А в день голосования гопники устроили попойку в нашем дворе. Как выяснилось, по мою честь: они пили "за клёвого пацана Ромыча!"

 - Мы все голосовали за тебя! И корефанам всем тоже сказали, чтобы за тебя голосовали! - рассказывали они мне потом, - там, в бумажке этой, твоей фамилии почему-то не было написано - так мы сами тебя там вписывали, и голосовали!...

 Знакомый, работавший на одном из избирательных участков Центра, спустя некоторое время рассказывал мне, что среди испорченных бюллетеней, которые комиссия забраковала, ровно сотня было испорчено тем, что на них была выведена моя фамилия. Признаюсь: мне от этой популярности в среде околокриминального гоп-элемента сделалось не по себе...

Наши детские игры со смертью

 Я до сих пор не знаю, как мы тогда остались живы... Сейчас, когда я вспоминаю обо всех этих приключениях, у меня мурашки пробегают по спине: ведь сколько раз тогда и я, и мои друзья могли погибнуть! Погибнуть по-глупому, погибнуть совершенно нелепо. А если и не погибнуть, то уж, во всяком случае, остаться инвалидами на всю жизнь. Некоторые, кстати, и стали инвалидами: до сих пор иногда встречаю в городе Сашку и Серёгу - у Серёги половина лица в струпьях: следствие ожога. А у Сашки вместо кисти правой руки - чёрный кожаный протез. Потому, как руку взрывом оторвало.

 Нет, мы - никакие не "дети войны": наше детство пришлось на "благословенные" семидесятые и восьмидесятые годы - и вообще, "спасибо партии родной за наше счастливое детство!" Просто, в детские годы мы самозабвенно играли со смертью. Как? Сейчас расскажу.

 ...Помнится, лет восемь или девять мне было, когда случился у меня острый приступ аппендицита. Вызванная по телефону "Скорая" отомчала меня вместе с мамой в Городскую детскую больницу. Там нам сразу же сказали: готовьтесь, мол, морально - через сорок минут этого мальчишку хирург Урусов будет оперировать. А пока хирург Урусов (дай Бог ему здоровья и долгих лет жизни!) готовится к операции, мы с мамой сидим и ждём в какой-то комнате, напоминающей школьный класс.

 Откуда школьный класс в детской больнице? Нет, дело не в том, что у тамошних пациентов проводились школьные занятия - просто, здесь регулярно проходили практику студенты-медики, будущие детские хирурги и педиатры. И вот для них-то, в качестве наглядного пособия, на стене висит стенд под названием "Оружие детей мирного времени". И я, несмотря на острую боль, сижу и разглядываю этот стенд.

 Я не знаю, каким путём попали на этот стенд экспонаты - может быть, их передали сюда из детской комнаты милиции? - но "арсенал" выглядел достаточно внушительно! Здесь вам - и рогатки ("классические" деревянные и гнутые из проволоки), и достаточно профессионально сработанные арбалеты и самострелы, и самодельные духовые ружья, стреляющие заточенной велосипедной спицей, и деревянные дубинки, утыканные гвоздями... Вполне себе, такой "уголок юного киллера". Страшная коллекция.

*   *   *   *   *

 Но меня, помнится, она не вдохновила. Да и не могла меня вдохновить эта коллекция: ведь здесь были представлены только образцы, так сказать "личного вооружения" - а артиллерийских орудий, вроде того, что мы собрали во дворе у Сашки, здесь не было и в помине!

 Пушка, которую изготовили мы в Сашкиной кладовке (вернее, изготовил-то её Сашка, а мы просто рядом крутились и наблюдали за процессом) была самая настоящая! Саня где-то разыскал железную трубку длиной сантиметров тридцать или сорок, и изготовил из неё ствол орудия, нарезав с одного конца резьбы, и завинтив в эту резьбу длинный винт. Потом он немного заплющил с боков то место трубки, где был вкручен винт, просверлил сбоку отверстие для фитиля - и ствол готов! Но он ведь ещё вырезал лобзиком лафет для своей мортиры, приделал к нему какие-то колёса - кажется, от детского грузовичка - одним словом, придал ей вид самого настоящего артиллерийского орудия, только маленького.

 А потом состоялись испытания орудия. Эти испытания проходили, опять же, в Сашкином дворе. Этот Сашка жил в замечательном старинном деревянном доме, по соседству с нашим домом - и дом Сашкин был всем хорош, за исключением одного: все "сантехнические удобства" находились во дворе за домом, и представляли собою щелястую деревянную будку, поставленную над выгребной ямой и побеленную белой известью. Это уже потом, когда Сашкин старший брат стал работать сантехником в ДЭЗе, он "подцепил" свой родной дом и к центральному отоплению, и к водопроводу, и к канализации - а тогда, в 1980-м году, все "удобства" располагались именно на заднем дворе. И именно эти "удобства", именно этот щелястый сортир и был выбран в качестве "главной цели" при испытании только что сотворённой гаубицы.

 Сашка забил в дуло пушки заряд, представлявший собой средних размеров охотничью картечину - "ядро" - которую он для этих целей, скорее всего, спёр у отца. Затем достал из кармана коробок спичек, навёл дуло пушки на "главную цель", и поджёг фитиль. Когда фитиль прогорел до конца, сначала ничего не произошло, а потом грянул выстрел. В следующий момент из сортира с воплем выскочил Сашкин сосед Виталий Георгиевич, который одной рукой пытался натянуть брюки, а другой рукой прикрывал голову. Виталий Георгиевич рухнул в крапиву, взвыл и пополз куда-то. Затем замолк и притаился. А ещё через минуту-другую, убедившись, что стрельба прекратилась и опасность миновала, встал на ноги и, страшно матерясь, побрёл восвояси, на ходу застёгивая ширинку. Нам, помнится, было очень смешно наблюдать за ним сквозь щель в двери Сашкиной кладовки...

 Когда Виталий Георгиевич, наконец, ушёл, мы отправились исследовать "объект" на предмет попадания заряда в цель. Картечина, которой пальнул Саня, навылет прошила и заднюю, и переднюю стенки сортира, и застряла в заборе на уровне полутора метров от земли. Несчастному Виталию Георгиевичу просто сказочно повезло, что в тот момент, когда случился выстрел, он сидел, извиняюсь, на корточках, а не стоял в полный рост. Повторяю: ему просто сказочно повезло!

 Мы потом долго не могли понять, за что же это Виталий Георгиевич, работавший сторожем в располагавшемся в нашем дворе детском саду, возненавидел нас самой настоящей, какой-то взрослой ненавистью? Плохо приходилось тому, кто, пробравшись на территорию детского сада, попадал ему в руки: надранными ушами дело не обходилось - запросто можно было получить и тяжёлого, увесистого пинка! Он возненавидел нас, мальчишек - а мы, в ответ, возненавидели его, и однажды "в отместку" взорвали у него на крыльце бутылку из-под шампанского, набитую карбидом кальция.

 ...Прошло, наверное, лет двадцать, или ещё больше, и с Виталием Георгиевичем, состарившимся и превратившимся в маленького сухонького старичка, мы каким-то непонятным образом сдружились. Случилось это в самом начале "нулевых": летним вечером, возвращаясь с работы, я увидел его сидящим на том самом крылечке, на котором мы когда-то приготовили для него нашу "подлянку". Сначала мы поздоровались, потом он что-то спросил, и мы разговорились - а ещё через пять минут я уже сбегал до ларька за пивом, и мы вместе расположились на крылечке, о чём-то болтая.

 Постепенно мы сдружились со стариком, и я, возвращаясь с работы летними вечерами 2000-го года, уже сам покупал в киоске пиво, и спешил на крылечко к своему старшему другу - а Виталий Георгиевич, со временем, вытащил из своей кладовки и подарил мне антикварные сокровища: довоенный патефон, какие-то старинные альбомы с фотографиями, ещё что-то... Наши "посиделки" с пивом в тот год продолжались всё лето, и вот однажды постаревший сторож детского сада, гроза и ужас нашего мальчишеского детства Виталий Георгиевич сказал мне: