Роман Днепровский - Мемуары

• Название: Мемуары
• Автор: Роман Днепровский
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

  У моего деда со времён Второй Мировой остался очень своеобразный трофей: три германских креста - Железные I и II класса, и Рыцарский крест с мечами. В апреле 1945 года эти награды отдал ему пленный немецкий полковник, которого дед допрашивал. Полковник тот был уже в возрасте, был он каким-то военным инженером, в плен попал совсем уж не в боевой обстановке - поэтому, максимум, что его ждало в совецком плену - это несколько лет на "стройках народного хозяйства". Но награды свои он отдал моему деду - совецкому "герру официру", который вёл себя с пленным, не в пример многим, вовсе не как зверь... Дед награды сохранил, и даже была у него мысль: как-нибудь разыскать того полковника и переслать ему его ордена. Увы, ничего из этого не вышло. 

  Так или иначе, но все три креста достались мне. В коллекцию. Правда, я. грешным делом, не совсем хорошо представлял себе их коллекционную стоимость, поэтому и прицепил Железный Крест II класса на ошейник своей собаке - к радости дачных приятелей. Пёс целый день носился по посёлку, повергая дачников в шок, а на следующий день меня выловил Иосиф Лазаревич:

  - Ромочка, можно вас на минутку?... Я Вас очень-очень прошу: таки, не нужно, чтобы ваша собачка бегала с такой наградой на ошейнике. Нет, таки я всё понимаю: конечно, немцы - они враги, таки да... Но ето - ето очень, очень серьёзная награда! Её просто так не давали - только за храбрость, за большой подвиг, да! Откуда Ви знаете, за что тот немец такой орден получил? Может, он спас раненного товарища, и за ето такой орден получил? Ето ведь - всё равно, шо на собачку совецкий орден надеть, ви понимаете? Совецкие, немецкие - таки, какая разница? Солдат ведь жизнью рисковал, да... Таки. я ведь был на войне, я ведь знаю...

  Я был ошеломлён. Конечно же, Железный Крест тут же был снят с ошейника Тори и убран в карман. А потом дед рассказал мне, что да мол, наш сосед Иосиф Лазаревич воевал на передовой. В штрафной роте...

  ...После своего возвращения из эмиграции Иосиф Лазаревич Розенбаум прожил всего два или три года. А потом скончался от сердечного приступа. За те годы, что он прожил в Израиле, он начитался каких-то дурацких газет, в которых сообщалось, что в России, едва ли, уже не начались еврейские погромы. Вот этих погромов он и ждал - решив, что я каким-то боком связан с обществом "Память", он стал зазывать меня на свою фирменную самогонку, и исподволь интересоваться, не готовится ли в ближайшее время какой-нибудь небольшой еврейский погром, и "...шо тогда же делать?". Я от души смеялся над его страхами, и уверял старика, что если какой погром в нашей стране возможен - то исключительно, погром вино-водочного магазина. Причём, громить будут те, кому не досталось. А для старика всё это было гораздо серьёзнее - и вот однажды осенью, увидев в своём подъезде толпу каких-то пьяных или обкуренных подростков, которые крикнули ему что-то обидное, он испугался, и умер от сердечного приступа.

 *   *   *   *   *

 Сколько помню себя, никакого забора вдоль границы нашего участка и участка соседей не было. Вместо забора и с нашей, и с соседской стороны росли кусты смородины и крыжовника, и каждую осень и мы, и соседи снимали с этих кустов урожай – каждая семья со стороны своего участка – совершенно не заморачиваясь на предмет того, кому эти кусты принадлежат и кто их высаживал. А строго посередине этой зелёной изгороди, словно большие ворота, стояла П-образная деревянная конструкция, на которой висели качели: две парашютные стропы с дощечкой-сиденьем. Эти «ворота» и служили нам воротами: через них мы ходили к соседям в гости за «спичками-солью», а они, в свою очередь, к нам. Соседская семья была, по всей видимости, из тех, о которых говорят: «семья с традициями»; я очень хорошо помню старшее поколение этой семьи – троих бабушек-сестёр Анну Фёдоровну, Марию Фёдоровну и Елизавету Фёдоровну. Уже потом, в более старшие годы, я обратил внимание на то, что имена-отчества моих дачных соседок соответствуют именам русских Императриц. К тому моменту, когда я застал их, они были уже глубокими старухами (за исключением младшей сестры, Елизаветы Фёдоровны) – все они были из того, до-октябрьского поколения, и мне теперь кажется, что это совпадение их имён с именами наших цариц не случайно…

 …Так вот, о качелях. На этих стареньких деревянных качелях я провёл немало времени в свои дошкольные годы: они служили, как бы, естественным продолжением той небольшой детской площадки, которую обустроил для меня дед. Очень хорошо помню свою шестигранную, похожую на большую-пребольшую гайку, песочницу, которую дед сколотил для меня под кустом сирени – до соседских качелей от неё было метров пять, и я, соответственно, воспринимал эти качели, как продолжение своей «вотчины». Соседи против этого не возражали – а наша семья ничего не имела против того, что через несколько лет соседские ребята, которые были на года три-четыре младше меня, играли на нашем участке в бывшей моей песочнице. Правда, потом она заросла травой, и, в конце концов, её засыпали землёй, и в аккуратном деревянном шестиграннике под кустами сирени была разбита клумба с ирисами и белыми ландышами.

 Мне было уже лет двенадцать, когда я решил построить свои собственные качели – и не на солнцепёке, как у соседей, а в той части леса, что примыкала к нашему участку. Там росли (и до сих пор растут) вековые, в два обхвата, сосны, на которых можно было бы закрепить верёвки для качелей – и, если соседская конструкция была высотой всего метра два, то среди сосен качели можно было подвесить достаточно высоко, чтобы увеличить амплитуду.

 Решение было принято, и я, вооружившись молотком, гвоздями и какими-то старыми бельевыми верёвками, полез на сосну с целью воплотить в жизнь свой инженерный проект. Моя младшая сестрёнка, которая принимала деятельное участие в обсуждении этого проекта, тут же побежала, радостная, сообщать домашним о том, что сейчас, вот сейчас старший брат сделает для неё большие-пребольшие качели, что это будет просто замечательно!...

 Через несколько минут под сосной, на которую я взгромоздился, уже был мой дед:

 – Роман, погоди, ничего там пока не прибивай! – донеслось снизу, – слезай, сейчас всё обсудим.

 Вот за что я бесконечно благодарен своему деду, так это за то, что любая моя «творческая инициатива» в детские годы не только находила у него отклик, но и подвергалась таким вот «обсуждениям», которые позволяли мне избежать не только ошибок, но, зачастую, и травм. Вот и в тот раз дед начал своё «обсуждение» с краткого курса по техника безопасности:

 – Хорошо ты придумал, – начал он, – если качели подвесить повыше, то качаться на них будет – одно удовольствие! И я так думаю, не только вам, но и всей семье! Вот только… – дед с сомнением ощупал верёвки, которые я нашёл в кладовке и на которые собирался крепить свои качели, – вот только я сомневаюсь, что эти старые верёвки выдержат даже тебя. Идём-ка со мной в кладовку!

 Ещё через некоторое время из кладовки были извлечены куски толстой-претолстой резины, мотки толстой алюминиевой проволоки, тяжёлые цепи и мотки монтажного троса.

 – Слушай и запоминай, – говорил мне дед, – перво-наперво, вокруг ствола дерева на той высоте, где ты будешь крепить качели, нужно обернуть эту резину и закрепить её проволокой: качели будем вешать на цепи – для надёжности – а резина нужна для того, чтобы не повредить кору дерева и не убить его. Понимаешь? – я кивнул, а дед продолжал: – Дальше пропустишь вокруг ствола эти цепи, соединишь их между  собой болтами с шайбами – так будет надёжнее – а уже потом к цепям прикрепишь вот этот трос. Как его крепить, я объясню, а пока – действуй!

 Пока я «действовал», взобравшись на сосну и выполняя дедовы инструкции, дед принёс откуда-то старое кабинетное кресло со сломанными ножками. Когда я, наконец, закрепил на стволах сосен цепи и спустился вниз, дед указал мне на это кресло:

 – Вот смотри: его уже всё равно, не починишь, но если отпилить эти ножки, вот здесь и здесь просверлить отверстия и продёрнуть через них монтажный трос, то качели получатся – просто люкс! – я стоял, глядя во все глаза на это кресло и представляя, какие же экстра-люкс-супер-качели теперь у меня получатся – а дед, выдав мне пилу и дрель, произнёс только: – Улавливаешь? Значит, действуй!

 Качели у меня вышли – всем на зависть! И многие годы дачники, проходя по лесной тропинке, которая проходила вдоль границы нашего участка, останавливались и спрашивали, нельзя ли немного покачаться на наших качелях? Да ради Бога! Нам не жалко, качайтесь на здоровье!...

*   *   *   *   *

 …Помню, как в тот же год – а может быть, и уже на следующее лето – я сидел на этих качелях с книжкой. Стояла середина июля, день был яркий, солнечный – я наслаждался хорошей погодой и ничегонеделанием – одним словом, это был один из таких специальных дней, которые созданы именно для того, чтобы развалиться в дачном гамаке или на качелях (как в моём случае) с книжкой, и ничего-ничего не делать. Этакий специальный дачный день.