Нина Хоффман - За гранью снов

• Название: За гранью снов
• Автор: Нина Хоффман
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-018223-6, 5-271-06077-2

На протяжении всей своей жизни злой колдун искал и захватывал тех, кто владел хотя бы долей магической силы. Он пообещал своему будущему ученику, что его младшие брат и сестра никогда не будут испытывать холода и голода, и хитростью запер детей в хрустальное сердце…

Мэтт Блэк умеет разговаривать с вещами и слышит мысли людей. Она вступает в контакт с удивительным домом и вместе со своими друзьями помогает дому совершить перевоплощение.

---

Через мгновение темнота замерцала красками, зазвучала музыка. Краски сменяли друг друга, картинки появлялись и исчезали, аккорды следовали один за другим… и остановились.

Хуанита долго сидела молча, глядя туда, где только что вспыхивали все цвета радуги, потом повернулась к Джулио.

— Что это было? — шепотом спросила она.

— Это его искусство.

Она протерла глаза.

— Это было красиво, mijo.

— Спасибо, — ответил Табаско.

Джулио чувствовал его смущение.

— Мы пытаемся решить, как нам жить вместе, — сказал чуть погодя Джулио, — и все, до чего я додумался — это попросить его делать вид, что его вовсе нет. Но это несправедливо. Ему тоже есть, что сказать.

Она взяла его голову двумя руками и заглянула ему в глаза мягким, ищущим взглядом.

— Вы оба в одной голове. Может быть, просто постараться быть одним человеком?

— Я не понял, как это? — отозвался Джулио.

— А, может, я сама не понимаю, что говорю, — закончила она, потом наклонилась и поцеловала его в лоб. — Спасибо, что показал мне музыку. До завтра. В одиннадцать мы должны уже быть у Ларсенов.

— Хорошо, — ответил Джулио. И тут у него в желудке забурчало. — Ох! Опять? Мам, я пойду сделаю себе что-нибудь поесть.

— Вот теперь ты ешь, как растущий мальчик, — ответила она. Она, бывало, дразнила его за небольшой рост, пока они оба не поняли, что он, видимо, и не вырастет больше пяти футов трех дюймов. Она и сама была невысокой — пять футов. Она никогда не говорила ему о росте его отца, и вообще ничего о его чертах. Все, что он знал о нем — это то, что он ушел. — Спокойной ночи, mijo, — сказала она.

Да, определенно, надо будет найти еще какую-то работу, чтобы поддерживать эти пламенные привычки.

Он встал, оделся, отправился на кухню и приготовил тосты. Хватило трех кусочков, чтобы утолить голод, вызванный картинами Табаско. Еще какое-то время он посидел за столом. Кончиком пальца он дотрагивался до хлебных крошек, и они сгорали, превращаясь в пепел. Он чувствовал их вкус через кожу: обугленные, хрустящие, вкусные.

Все это так дико!

Идти спать? Нет. У него еще много вопросов.

Он увидел, что из-под двери маминой комнаты не пробивается свет. У нее тоже был длинный день. Очень может быть, что она уже спит. Он как можно тише выскользнул из квартиры и отправился гулять по безлюдным улицам маленького приморского городка.

Свет от фонарей серебрил туман, поблескивал на каплях росы. Воздух пах морской солью, древесным дымом, холодом. Джулио сунул руки в карманы и сжал плечи. Уходя, он накинул куртку, но ночь сегодня была холодной.

И вдруг он согрелся. Он расправил плечи.

«Что случилось?»

«Тебе же не нравится мерзнуть. Тогда зачем это делать?»

«Что?» — И тут он вспомнил обугленные отпечатки на кухонном столе и подумал, что теперь у него был внутренний обогреватель, такой горячий, что мог расплавить металл. Так зачем же мерзнуть?

Мимо проехала патрульная машина, и Джулио спрятался в дверях магазинчика. У следующего перекрестка он свернул с главной улицы и направился к побережью. Через три квартала он подошел к зачарованному дому.

Туман вбирал в себя городские огни и висел над головой, тускло освещая окружающие предметы.

Джулио дотронулся руками до ворот, вспомнив, как дом позволил ему проникнуть под поверхность и как-то почувствовать, кто идет, какая погода, температура воздуха, какое время суток и многое другое.

Ворота открылись. Он прошел мимо зарослей черники к крыльцу и остановился на пару минут. Потом сел на ступеньки. Облокотился спиной о стену и положил ладони на пол.

— Дом, — позвал он.

— Да, Джулио.

— На этот раз ты меня узнал?

— Да.

— В тот раз, когда ты позволил мне стать частью тебя, мне понравилось.

— Мне тоже.

— А когда я вернулся, ты не узнал меня… — Джулио снова испытал это странное чувство потери, отчаяния, тем более глубокого, что дом был таким приветливым, когда ему это нужно было больше всего.

— Но ты и в самом деле был кем-то другим, Джулио.

— А теперь я кто?

— Джулио-Эшуе.

Табаско вздрогнул.

— Джулио-Эшуе-Шиака, — пробормотал дом совсем тихо. Джулио спиной почувствовал, как его будто ощупали пальцами, а его руки будто погрузились в ступеньки крыльца.

Он ощутил, как его руки обволокла лазурь. Со смущением он смотрел, как его руки проникают в дерево.

— Дом?

— Ты же хочешь попасть внутрь?

— А разве я могу сделать это, оставаясь в своем теле? — Он попробовал пошевелить пальцами и не смог. Но ощущение было не такое, что они застряли в дереве, а, скорее, будто их кончики исчезли, вплавившись в энергию дома.

— Не знаю, — ответил дом.

Все это было так странно.

— Может быть, Натан сможет разобраться во всем этом или, по крайней мере, объяснит мне, что происходит.

— Натан на эту ночь ушел.

Ах да, сеанс. Он на целый день и ночь освобождал Натана от связи с домом, и, возможно, он проведет это время с кем-то, кто разорвал круг во время сеанса. Джулио стал гадать, кто из колдунов будет на этот раз, но понял, что не узнает, пока не спросит у них.

— Дом, ты сердишься на меня?

— Нет, — ответил тот, — я просто хочу тебя съесть.

— Что? — засмеялся Джулио. Потом взглянул на свои запястья, поглощенные деревом.

«Чего он хочет? — спросил Табаско. — Он хочет нас обидеть?» — Джулио почувствовал, как в груди у него разгорелся огонь: Табаско собрался все жечь и крушить. — «Он знает мое имя».

— Эй, Джулио, хочешь попасть внутрь? — Дерево обхватило его щиколотки, добралось до колен и выше, к поясу. Руки тоже по локоть погрузились в древесину.

Дом медленно засасывал его. Или он тонул в нем? Он уже должен был бы провалиться сквозь крыльцо, но он не чувствовал ногами землю внизу, а наоборот, все его тело под поверхностью древесины перестало осязать что-либо. Все, что он чувствовал — это обволакивающее тепло.

Дерево дошло до подбородка и остановилось.

— Джулио?

Он совсем не чувствовал ни рук, ни ног. Он больше не ощущал свое тело. Странно было смотреть на все. Должно быть, таким видится окружающий мир кошке. Прямо перед его глазами начинались трещины в половицах, уходящие и стирающиеся вдали. И если бы кто-нибудь сейчас прошел по крыльцу, он бы смотрел прямо на его ботинки.

— Ах да, конечно.

Джулио закрыл глаза, прежде чем дерево добралось до них.

И вот он стал большим, как дом.

Его нервы протянулись по изношенным, ободранным проводам, галька кое-где покрывала его тело, как драконья чешуя; доски стали его костями, а каждая комната была словно легкое; старые трубы превратились в его кровеносные сосуды, связавшие его с водопроводной системой города. Его бетонный фундамент, как ноги, зарылся в песчаную почву. Камин был сердцем дома. Его стены были полны тайн, воспоминаний, магии. Тени, повсюду таившиеся в доме, только и ждали, когда их призовут, чтобы воплотиться во что-то осязаемое. И снова Джулио ощутил, будто он растекся за пределы дома, через заросли черники, за забор, под тротуаром до середины улицы.

Но он знал, что он не один. Они с Табаско вместе исследовали свое новое тело, а за ними следовала тень, словно старший брат или сестра, идущие за малышом, который учится кататься на велосипеде.

Они чувствовали тепло, приветливость и еще многое другое. Дом все это знал.

— Вот ты и внутри, — сказал он.

— Я заметил.

— Получилось! Я съел мальчика. Я никогда раньше этого не делал, не считая Натана, но он уже был мертв тогда.

— А тебе хотелось?

— Иногда. — Голос дома звучал весело. — Только особенных людей.

— Теперь, когда ты съел меня, это означает, что я должен остаться здесь до конца жизни?

Дом не ответил. Джулио подумал, что скажет мама, если он не явится помогать ей обслуживать вечеринку у Ларсенов. Как же он ей скажет, что с ним случилось? Ее это не обрадует. Ему и самому это не нравилось, но Джулио казалось, что было бы грубо попросить дом отпустить его, пока он поглощал его, да ему и самому хотелось, чтобы его проглотили. Почему? Сейчас он и сам не знал. Но если дойдет до худшего, он может попросить Эдмунда передать все это Хуаните…

Но все это казалось таким смехотворным, что он не мог пока отнестись к этому серьезно.

В своем новом воплощении ему почти нечем было двигать. Дом мог открывать и закрывать двери и окна. Может, попробовать это? Он попросил Табаско помочь ему, и они вместе проникли в дверные петли входной двери, чувствуя переход от дерева к металлу. «Как заставить одну поверхность двигаться по другой? Как двигать предметы, не имея мускулов?» — задумался Джулио.

Табаско ответил:

— Это легко; надо только пощекотать немного магией. — И он показал.

Дверь со скрипом открылась.

Дом засмеялся.

Они попробовали щекотать дом еще в нескольких местах, и все втроем смеялись. Двери, шкафчики и ящики открывались и закрывались. Джулио вспоминал места, куда следовало бы заглянуть, а Табаско придумывал, как добраться до них. В конце концов Джулио осознал, что у дома была целая незримая нервная система, нервная сетка магии, в узлах которой пересекались отдельные нервы и скапливался лазурный свет.