Марина и Сергей Дяченко - Рубеж. Пентакль

• Название: Рубеж. Пентакль
• Автор: Марина и Сергей Дяченко
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41507-6

Они встретились: заклятый герой-двоедушец и чернокнижник Мацапура-Коложанский, отважная панна Сотникова - и мститель-убийца Иегуда Бен-Иосиф, Блудный Ангел и волшебница Сале Кеваль. Они встретились на своем последнем рубеже, и содрогнулись величественные Малахи, чья плоть - свет, а души у них нет. Они встретились: ведьма-парикмахерша и черт, сидящий в компьютере, упырь - председатель колхоза и ведьмак-орденоносец. Здесь по ночам на старом кладбище некий Велиар устраивает для местных обитателей бои без правил. На таинственном базаре вещи продают и покупают людей. Заново расцветает панская орхидея, окутывая душным ароматом молоденькую учительницу биологии. Они встретились: "философский боевик" Г.Л. Олди, тонкая лирика М. и С. Дяченко, криптоистория А. Валентинова - звездный состав авторов. Раз в пять лет они встречаются все вместе, чтобы создавать шедевры: "Рубеж" и "Пентакль". В дорогу, читатель! Содержание: Рубеж (роман), стр. 5-602 Пентакль (роман), стр. 603-1020

---

Сказано в толковании каббалистов Цфата, чьи имена не называют вслух, к Книге Берешит, иначе Бытие:

«В час, когда приступил Святой, благословен Он, к сотворению первого Адама, увидел Он праведников и нечестивцев, что произойдут от него. Сказал: «Если Я сотворю его, то выйдут из него нечестивцы. А если не сотворю, то как появятся из него праведники?» Что сделал Святой, благословен Он? Убрал Он от своего лица дорогу нечестивцев. И призвал к участию в нем Свойство Милосердия, и сотворил его. Об этом написано в Тегилиме, иначе в Псалтыре: «…ибо знает Господь путь праведных, а дорога нечестивцев исчезнет…» И в час, когда приступил Он к сотворению первого Адама, советовался Он с бейт-Малахами, иначе Ангелами Служения. Сказал им: «Сделаем человека в образе Нашем, по подобию Нашему». Сказали Ему: «Адам? а каковы его свойства?» И еще сказали Ему: «Что человек, коль ты вспоминаешь о нем?» Сказал им: «Человек, которого я собираюсь сотворить, более мудр, чем вы». И еще сказал им: «Восстанут из него праведники». Это то, о чем сказано: ибо знает Господь путь праведных. Ибо показал Господь путь праведников бейт-Малахам, иначе Ангелам Служения. А «дорога нечестивцев исчезнет…» значит, что не открыл им Святой, благословен Он, что восстанут из Адама нечестивцы. Ведь если бы открыл Он бейт-Малахам, что восстанут нечестивцы из него, сотворенного по образу и подобию, то не позволило бы Свойству Суда сотворить Адама…

Когда же Адам согрешил, покинув вместе с Хавой эдемские сады, и начали расти на земле колена Адамовы, являя праведников и грешников, – увидев это, сказали двое из Существ Суда, имена которым Аза и Азель: «Если бы мы были на земле, то не согрешили бы!» И, навсегда облачась в плотские одежды, дабы не искушаться возвращением в свет, сошли на землю Аза и Азель, входя к дочерям человеческим и зачав от них исполинов.

Взирая на них из сияния Эйн-Соф, говорили при этом иные Существа Суда: «Вот, потомки Азы и Азеля силой правят сыновьями Адама. Разве таков был замысел Святого, благословен Он?!» И в гордыне своей сочли они, что постигли Его замысел, решив исправить ошибку. Оставшись светом, пали Существа Суда в мир телесный и разделили его на части Рубежами, дабы по мере сил оградить свободных сынов Адама от владычества исполинов. А самих Азу с Азелем в их плотских одеяниях приковали Существа Суда железной цепью (ибо считали, что вправе вершить суд именем Его) к скале Каф, дабы более не плодили они потомства; и по сей день стоят там мятежные ангелы, прикованные, и сведущие люди, взыскуя тайных знаний, приходят к ним учиться запретному.

Но в рвении своем, даже оставшись светом, лишили бейт-Малахи себя возможности вернуться, пока существуют люди и есть что от кого ограждать. Скорбный удел: служить благу потомков Адама, не любя их, ибо было сказано: «Человек, которого я собираюсь сотворить, более мудр, чем вы». Впрочем, известно Существам Суда о том, что в конце времен исчезнет плотский мир и вместе с ним – тела людские, души же возвратятся в Свет Эйн-Соф, сделав излишними Рубежи и служение бейт-Малахов. Ныне же держится мир силами праведников, и едва число их станет меньше положенного – тут и настанет конец земной юдоли.

И тогда здраво рассудили Существа Суда: «Мы разделили мир Рубежами, дабы оградить одних от других, и силу от силы, и знание от знания. Но ведь может статься, что внутри какой-либо из огражденных частей окажется меньше праведников, чем требуется для поддержки мира на краю бездны? Тогда исчезнет эта часть в огне гнева Его, и души людей освободятся от гнета бренных тел, устремившись к Свету, – о, вот способ помочь исполнению замысла Святого, благословен Он! Спасем же целое от гнета бренной плоти, очищая по частям!»

Множа поводы ограждения – царя от царя, демона от демона, жреца от жертвы и знающего от глупца – бейт-Малахи стали множить Рубежи; и впрямь случалось так, что огражденные участки гибли в пламени гнева Его, ибо не хватало праведников для спасения части от участи.

Когда же разверзлись небеса всеобщим потопом, возрадовались Существа Суда, сказав: «Вот! сейчас освободимся мы от служения». Но воды схлынули, вновь обнажив лоно земли. «Плодитесь и размножайтесь!» – вновь прозвучало в мире, и стало бейт-Малахам недоставать сил, чтобы удержать все возведенные Рубежи, желая сверх того строить новые! Вот тогда и позавидовали они черной завистью мятежным Азе и Азелю и их потомству, детям свободного выбора. Ибо кто избрал Свободу взамен Служения, тот ближе к Адаму, чем к Существам Суда; потому и тянет наследников Азы и Азеля, наследников их мятежа, к смертным женщинам, а не к богиням, или демоницам, или безымянным созданиям! Самим же Существам Суда потомства иметь не дано: оставшись светом, бесплодны суть!..»

– Ты доволен?

– Нет, мудрый рав Элиша. Я не доволен. Ты сказал слишком много для ответа на простой вопрос: «Почему меня тянет к смертным женщинам?» И одновременно слишком мало – ибо твой ответ породил во мне другие вопросы. Если количество Рубежей непрестанно растет, а бейт-Малахи не в силах иметь потомство от дочерей человеческих, то как они, Ангелы Служения, исполняют заповедь «Плодитесь и размножайтесь»?!

Нет ответа.

Только легкий храп и присвистывание.

Ухожу в колонну.

Я принесу ему самый тихий сон, который сумею найти, – если, конечно, успею.

Сале Кеваль, прозванная Куколкой

…Сквозняк, заигрывая, прошуршал страницами. Сале протянула руку, и этот бастард ветра и щели всем телом приник, распластался вокруг запястья.

«А что это у вас, дражайшая Сале?..» – беззвучно осведомился сквозняк, лаская гладкую кожу.

Женщина, не ответив, улыбнулась.

Прохлада была приятной.

Если до сих пор она плохо понимала, чем Жилистый Понедельник, он же Мертвецкий Велик-день, отличается от прочих пятниц, четвергов и вторников, вместе взятых, то сегодня все стало на свои места. Голову с утра словно мокрым полотенцем обвязали. В висках сухо стучали молоточки, беспрестанно хотелось пить, и трепетно билась жилка под левым веком – отчего казалось, что женщина все время игриво подмигивает.

Знать бы еще – кому?

Сале заставила себя пробежать глазами абзац, затем другой. Речь шла о каком-то невезучем шляхтиче Матковском, сожженном суеверными жителями села Гуменец по обвинению в насылании мора. Поскольку бедный шляхтич вовсю голосил, что просто ходил с уздечкой по полям, отыскивая пропавшую с вечера лошадь, было решено замазать ему рот свежим навозом, а глаза завязать смоченной в дегте тряпкой. Меры помогли, и Матковский голосить перестал. Присланный к нему священник сообщил же гуменчанам следующее: «Я до души, а вы до тела, жгите как можно скорей!»

Женщина зевнула; перелистала страницы.

Время убивалось туго. Минуты растягивались в часы, а часы и вовсе прикидывались неделями. С трудом удалось прочитать еще абзац-другой, повествующий о черниговском полковнике, позднее – генеральном обозном Василии Бурковском. Этот прославился двумя вещами: при жизни участвовал под командованием гетьмана Мазепы, прозванного за женское угодничество Мартоплясом, в разгроме под Полтавой войск «Дракона Московского», а после смерти разъезжал в карете шестерней по Красному мосту, пока под гнетом проклятия не провалился в Стрижень.

Жизнеописание лихого полковника (включающее и малую толику бытия загробного), а также перечень некоторых его милых привычек, интереса опять не вызвали. После тесного знакомства с веселым Стасем… Наверное, все-таки хорошо, что все эти дни пан Станислав практически не вылезал из замка. Интересно, что он там ест? что пьет? с кем спит?

Ничего, сегодня выясним, если не стошнит.

Захлопнув скучную книгу, Сале встала и подошла к знакомому портрету.

Худосочный молодчик на этот раз смотрел ей в глаза с неприятным сочувствием. Тайное полотенце вокруг головы налилось ледяной влагой, молотобойцы внутри черепа мерзко зачастили своими кувалдами. « Гревская площадь… – вдруг уловила Сале верхним чутьем, обострившимся с самого утра; и еще раз, вдвое тише: – Гревская… площадь…»

Она смежила веки и привычно сосредоточилась.

Действительно, пан Станислав был прав: сегодня особенный день. С четверга ей ни разу не удалось всерьез выйти за пределы себя. Судорожно, доводя себя до исступления и обморока, она все это время пыталась связаться с Самаэлем, предупредить Ангела Силы о времени нелегального выхода в Порубежье, о спутниках, которых следовало пропустить невозбранно в отличие от прочих… Тщетно. Ничего не получалось. Женщина неизменно вылетала душой в ночные небеса, где бессмысленно носилась верхом на дурацком ухвате. Светила луна, рой стихийных духов хихикал вслед, а вокруг мельтешили рогатые шуты с собачьими харями. Свита? зеваки? конвой?! Наконец один из них, самый наглый, одетый в мундир с длинными фалдами, хватал луну и совал себе за пазуху – становилось темно, хоть глаз выколи, и Сале с криком падала в пропасть.