Олег Дивов - Сборник "След зомби"

• Название: Сборник "След зомби"
• Автор: Олег Дивов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-35166-4

Дебютная трилогия Олега Дивова - сплав фантастического триллера и жесткой прозы, - берет за душу искренностью и романтизмом. История о любви, верности и дружбе, рассказанная с молодой злостью и отвагой, сделала "След зомби" нестареющим лонгселлером. Первую часть трилогии автор посвятил любимой собаке. И кавказская овчарка Карма (роман "Мастер собак") стала одним из самых ярких "женских" образов в отечественной фантастике. Так начинался писатель Олег Дивов. Не так, как все. Для кого-то это добротно сделанные "страшилки". Для кого-то - история психотронной войны, рассказанная одним из очевидцев. И то и другое отчасти верно. Три знаменитых фантастических триллера Олега Дивова - в одном томе. Содержание: Мастер собак (роман) Стальное сердце (роман) Братья по разуму (роман)

---

Кем-то нужно пожертвовать. Конечно, Гаршин Татьяну любит, он фактически научил ее писать, он привык к ней и именно ей передал бы свое кресло в случае возможного повышения. Конверт жег руку, и Гаршин ее убрал. Кого-то нужно отдать. Пусть это будет она, а не он. У него семья. Еще у него язва. От этой проклятой работы, от этой бестолковой жизни. А у нее? Да ничего серьезного. Какой-нибудь богатенький мальчик, который гордится тем, какая у него красивая игрушка. Ну, родители… При мысли о родителях Гаршин поежился. «Стоп! С какой стати я решил, что это так опасно? Она бывала уже в опасных местах, и все обходилось. А здесь материал фактически заказной. Все! Они хотели женщину – они ее получат. А что они с ней будут делать, это от нее зависит. Не маленькая». Он вдохнул побольше воздуха и представил себе, как разбегается и запросто прошибает лбом воображаемую стену.

Таня, оправившись от причиненного ей Гаршиным расстройства, ждала указаний. Отразившееся в глазах начальства смятение чувств она правильно увязала с содержимым конверта и теперь старалась прожечь взглядом плотный картон. В конверте явно бомба. Судя по размеру – фотографии. Давай, начальник, показывай. Ты-то знаешь, как удивлять. Ты еще при большевиках снежного человека ловил – и тебе ведь разрешали… А раз не поймал – значит, и не было его. Такая вот сложная социальная функция у «аномального» репортера – зацепиться за бредовую идею и доказать народу одно из двух: да или нет. А то, что в обоих случаях тебе не верят… издержка профессии.

– Так! – выдохнул Гаршин. – Нам поставлена задача удивлять и наводить на размышления. Я предлагаю эту установку выполнить, а лучше всего – перевыполнить. На сто процентов. Даже приказываю! – Тут Гаршин внезапно сбавил набранные было обороты и кисло заключил: – Будем пугать. И наводить ужас…

– Не впервой, – утешила Таня. – Погоди, начальник, а почему это тет-а-тет?

– Потому что касается только нас с тобой. Считай это признанием твоего профессионализма. Здесь нужно будет сработать четко, оперативно и с холодной головой. Беллетристы вроде господина Кузьмина не справятся. И более того – пока не сдашь материал и не получишь мое «добро», никому ни слова. Ясно?

– Нет, – сказала Таня. Порядком обескураженно сказала.

– Поясняю. Срок – неделя, объем – сколько можешь. Возможно – полоса. А тема – вот…

Гаршин открыл конверт и передал Тане несколько фотографий. Таня машинально пересчитала их – пять. Картинка была неясная, вся в мелкой «крупе», снимали ночью, на плохо освещенной улице, возможно – с большого удаления, «телевиком». И была эта картинка на всех листах одна и та же, только в развитии, в движении, ее «отстреляли» профессиональной камерой с автоматической протяжкой ленты. Между кадрами было, наверное, по полсекунды – значит, всего на фотографиях поместилось не больше трех секунд действия. И действие это поглотило Таню с головой.

С одной стороны, на первой фотографии не было ничего сверхъестественного. Корма большой машины, явно джипа. Трое мужчин в зимней одежде, похожей на армейскую, – пухлые куртки с широкими воротниками из искусственного меха. И глядящая прямо в объектив здоровенная лохматая псина.

В то же время снимок кишел загадками. Там, где у нормального джипа имеется заднее колесо, у этого было два! Куртки мужчин, похожие на зимние танковые комбинезоны, обтягивала сложной конструкции портупея, вся увешанная плохо различимыми приспособлениями. В то же время головные уборы у всех были разные: у одного что-то вроде шлемофона, у другого – просто ушанка, у третьего – вязаная шапочка с легкомысленным помпоном. Тот, что в шлемофоне, держал в руке длинный плоский футляр – почти как от электрогитары. И собака… На первый взгляд ничего особенного. Таня легко поняла, что это за зверь. Но ростом этот зверь был побольше метра!

Следующая картинка. Собаки нет – только в нижнем обрезе торчит пышный, загнутый кверху хвост. Видимо, собака движется к оператору. Что ж, соболезную. Мужчины стоят на месте. Тот, что в шапке, указывает рукой в объектив. Все-таки отчаянные ребята фотограферы. Я бы са-амым краешком глаза посмотрела на такую компанию – и ножками, ножками…

Еще снимок. Почти без изменений. Хвоста уже не видно, мужчина в шлемофоне, кажется, раскрывает свой футляр.

Еще два снимка. Две фазы одного движения. Двое быстро смещаются вперед, а третий разворачивается к объективу, сжимая в руках диковинную штуку. Даже по тому, как он ее держит, ясно, что это оружие. Длинный прямоугольный ствол, какие-то рукоятки, вот выступ наподобие магазина, кажется, есть приклад. Таня сменила фотографию, и ей открылся первый снимок – оказывается, она уже пролистала всю пачку.

– Ну, как? – спросил Гаршин, пристально наблюдавший за Таниной реакцией.

Таня постаралась вести себя профессионально.

– Жалко, нет следующего кадра, – сказала она.

– Там белое пятно. Затвор открылся как раз в тот момент, когда эта штука, – Гаршин ткнул пальцем в оружие на снимке, – выпалила прямо в объектив.

– Кому это так повезло?

– Одному свободному художнику. Ты его не знаешь, он у нас почти не публиковался. Специалист по аномальным съемкам. Давно охотился за этой милой компанией. И вот – отснял…

– Да-а, – протянула Таня глубокомысленно. – Это тебе не летающие тарелки.

– Точно, – подтвердил Гаршин. – Это симпатичные добрые ребята. И прелестная собачка.

– Собачка – кавказская овчарка. Только очень уж большая. Даже слишком. Весит, наверное, килограмм под сто.

– Откуда ты знаешь? – удивился Гаршин. – Кавказская?

– Всегда мечтала о собаке, – объяснила Таня, – да вот как-то не получилось. Лучше всего разбираются в собаках те, у кого их нет. А кавказы – вообще моя слабость.

– И этот пес, ты считаешь, чересчур велик?

– Трудно сказать. Большой. Но они бывают даже выше метра в холке. А так – сантиметров восемьдесят… девяносто. Меньше дога, например. Но рост здесь не главное. Это очень серьезные песики, начальник. Пай-мальчики таких не заводят.

– Ну, что ж, – сказал Гаршин. – С этой стороны ты подготовлена. Это хорошо. Я, например, собак побаиваюсь. А серьезных – особенно. Что еще заметила?

– Ничего. – Таня снова перелистала снимки. Ей стало вдруг не по себе. «Да, будит воображение, ничего не скажешь. Собаки, которые сразу бросаются, и люди, которые без раздумий стреляют. И из чего, хотелось бы знать? И главное – зачем?»

– В последнее время, – начал Гаршин издалека, – в нашем милом городке появилась одна интересная достопримечательность. Тебе машина эта не знакома?

– Какой-то джип… но я никогда таких не видела. У него ведь шесть колес, да? – спросила Таня, и Гаршин понял: она уверена, что я сейчас разгадаю ей все загадки. Он до боли сжал челюсти. «Хотел бы я сам понимать, в чем тут дело».

– Я не знаю, куда ты смотришь на улице в ночное время…

– Я не хожу по улицам ночью, – сказала Таня. – Не имею такой опасной привычки.

– Прости, – смутился Гаршин. – В мое время молодежь была несколько беднее… и романтичнее. Оттого, наверное, что беднее. Да и ночью в городе было, конечно, не так, как сейчас. А ты заметила, что по всем сводкам, даже неофициальным, в последние три года уличная преступность снизилась? И в городе стало гораздо меньше нищих…

– Я заметила, что там страшно. – При этих словах Таню слегка передернуло. – Я просто физически ощущаю, что с наступлением темноты улицы затоплены страхом. А уж о подворотнях и говорить нечего. И раньше так страшно не было. Это, наверное, в нас самих. Мы так напугались за прошлые годы, что стали трусливы.

– Ладно, – сказал Гаршин. – Отвлекись. Так вот, милая моя опасливая сотрудница, довожу до вашего сведения. Машина эта действительно о шести колесах, и действительно это джип, и называется он «Рэйндж Ровер». Точнее, это редкая модификация старого «Рэйндж Ровера», у которого в оригинале колес нормальное число. Особенность этого автомобиля применительно к Москве – в том, что днем ты его на улице не увидишь.

Таня пожала плечами. Мало ли чего днем на улице нет.

– На это обратили внимание ночные извозчики, – продолжал Гаршин, – и от них информация прошла в нашу группу происшествий. А оттуда уже ко мне. Итак, факт номер раз: по ночам на улицах города появляются черные – все черные! – шестиколесные джипы, которые ездят быстро, даже нагло, и их никогда не останавливает милиция. Для себя еще отметим, что «Рэйндж» – машина дорогая, а уж такой и подавно. Их на заказ для арабских шейхов делали. Факт номер два: люди-то в машинах ездят, судя по снимкам… но вот только снимки отщелканы в момент, когда этих людей увидели впервые. Потому что стекла у машин то ли очень тонированные, то ли односторонней прозрачности, что тоже, согласись, любопытно. И факт номер три: у меня записаны номера этих самых машин. И задался я целью выяснить, а чьи же они такие? Номеров у меня четыре разных – значит, и машин этих минимум четыре. Хотя их больше, наверное. Ты знаешь, какой у меня отличный источник в ментовке. На этот раз он меня долго мурыжил, а потом сказал, что номеров таких в природе не существует.