Альфред Рессел - По дорогам войны

• Название: По дорогам войны
• Автор: Альфред Рессел
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

В наступление немцев через Бельгию не верили. Зачем немцам нападать на эту малую страну и тем самым увеличивать число своих врагов? Зачем им нападать на хорошо вооруженную и подготовленную бельгийскую армию?! Впрочем, если исходить из предположения, что Бельгия для Гитлера неприкосновенна, то в Европе остается лишь два возможных поля боя Голландия и Румыния. А из-за них войне не разгореться. Да здравствует мир! Война предотвращена! Так рассудили стратеги по обе стороны Ла-Манша. А трагедия начала разворачиваться.

Какая уверенность в победе! Когда министр Бонне, снедаемым беспокойством за Польшу, спросил двух генералов (руководителей управлений в министерстве обороны) , как обстоят дела с готовностью Франции к войне, потому что он, Бонне, должен знать наверняка, вести ли с немцами политику на сдерживание, чтобы выиграть время для вооружения Франции и спасения Польши, оба генерала независимо друг от друга ответили, что Франция полнистью подготовлена. Ну, так за дело! Но и здесь, на дипломатическом фронте, Франция потерпела поражение! Как могли эти солидные представители министерства обороны так оценивать жалкое состояние военных приготовлений Франции? Как? Причину следует искать в том, что они утратили чувство ответственностин, поэтому было возможно все.

Наступательное оружие в 1940 году стало в десять раз мощнее, а средства защиты - в десять раз слабее. И тут пришло спасение. Генерал Шовино, преподаватель военного училища в Париже, придумал надежное средство уничтожения противника. Достаточно лишь быстро сооружать малые бетонные пулеметные ячейки... И - конец вторжению! Прежде чем противник о боем овладеет одной укрепленной линией, можно построить следующую. Противник будет наталкиваться на все новые и новые линии, пока не исчерпает свои силы, неся потери. Потом контрударами защитников он будет отброшен назад. Но господин генерал забыл об одной малости: у противника могут быть свои методы быстрого преодоления укреплений, и он может быть столь дерзок, что после подавления ряда пулеметных гнезд, прорвав оборону, разовьет наступление на флангах в тыл оборонительных позиций. Как легко плодились французские доктрины! В действительности так оно и было: немцы никогда не наступали на линию обороны прямо, а всегда стремились обойти ее и взять в клещи.

"Только без кровавых жертв!" - провозгласил Га мелен. Франция не перенесет второго массового кровопускания, какое было в 1914-1918 гг. Бойню мы заменим войной по науке. Научной войной. Строго научной. Из-за этой "науки" французская армия пошла навстречу поражению.

Генеральный штаб тщательно готовился к наступлению на линии Зигфрида в духе принятой стратегии. Все рассчитали до мелочей, сосчитали тяжелые и сверхтяжелые орудия, которые потребуются при взятии немецких укреплений, заказали их в большом количестве за рубежом, но при этом забыли о противотанковых и зенитных орудиях, больше всего необходимых для боя в условиях современной войны. Все это стоило французским вооруженным силам многих жизней и привело к кризису доверия к руководству. В то время как немцы были вооружены первоклассными автоматами и легкими пулеметами, французская армия воевала винтовками. Даже пистолетов для личной защиты против десантников не оказалось. Пистолеты были заказаны в Италии.

На войну 1939-1940 годов политические и военные руководители смотрели так, как на войну 1914 года. Производственно-финансовые планы составлялись на четыре-пять лет вперед. Строились заводы, которые начали бы выполнять военные программы только в 1941 или 1942 году, хотя на существующих предприятиях производство можно было бы развернуть сразу. Вместо того чтобы путем заказов машин и оружия в Соединенных Штатах срочно высвободить производственные мощности для других важных военных заданий, эти мощности были перегружены, а мирные темпы труда накануне войны еще больше ухудшали положение.

Свирепствовал бюрократизм. Квалифицированных рабочих и инженеров, необходимых для производства самолетов, артиллерии и танков, из-за мобилизации сорвали со своих рабочих мест. В результате заводы Рено, в мирное время дававшие работу 30 тысячам человек, которые могли бы сыграть решающую роль в производстве танков и бронетранспортеров, после проведения мобилизации остались при неполных 8 тысячах. Прошли недели и месяцы, прежде чем рабочие и техники вернулись к своим станкам и кульманам.

А потом начался великий потоп. Беженцы миллионами в панике покидали места, оказавшиеся под угрозой, и запрудили все дороги перед отступающей армией, так что какое-либо продвижение воинских частей стало невозможно. А ведь достаточно было организовать несколько специальных подразделений и выделить самолеты-истребители, с особым заданием по охране дорог - и худшего можно было бы избежать! Работала и переодетая "пятая" колонна. Лишь смелость и решительный мужественный отпор превосходящим силам противника имели перспективу на успех.

Пять тысяч танков и десять тысяч самолетов, не произведенных вовремя, погубили Францию. Против машин воевать трудно. Лучше обычное вооружение армии во время войны, чем совершенное и современное после нее. Но и обычного оружия не хватало.

В минуту, когда страх и страдания заглушили любовь к родине, французская демократия восстала сама против себя и оказалась неспособной завоевать военную победу.

Плохо были использованы восемь месяцев затишья, которое Гитлер подарил союзникам.

В конце концов времени не хватало повсюду. Девиз "Спокойствие!" как заклинание инициативы и активности тоже сыграл свою роль в поражении. "Спокойствие!" - звучало все время. Произносилось ли это слово вслух или в уме - оно было повсюду. На все требовалось время. Из-за этого-то времени и потеряли время.

Андре Моруа был прав. Это было так.

III. Наша последняя надежда

Потерпевшие кораблекрушение

Море под нами шумело. Непроницаемая смоляная чернота ночи подчеркивала опасность. Выдержать долго в каюте было трудно. Я вышел на падубу и, облокотившись о перила, стал смотреть в пустоту. Вдруг темноту прорезала вспышка, за нею - другая, третья. Желтоватый свет на секунду вырвал из тьмы горизонт и тучи на небе. Светлые вспышки появлялись откуда-то из-за горизонта и под острым углом к поверхности уходили куда-то в ночь. Через какое-то время в противоположном направлении возникали другие вспышки, вправо от первых. Потом до моего слуха донесся отдаленный гул ударов. Игра света повторилась, потом гул начал слабеть и вскоре затих совсем. Я невольно стал отдаленным свидетелем ночного боя на море. "Можно себе представить, сколько завтра утром, средь бела дня, при полной видимости, будет здесь вражеских судов и самолетов", - мрачно подумал я. Но ничего не произошло. Не знаю, заметил ли кто, что случилось ночью, но я никому ничего не сказал, а на то были причины.

В полдень, чтобы сократить путь к Гибралтару, мы проследовали проливом между Испанией и Балеарамт, а в 17 часов уже в спокойном настроении прошли о. Ивису и Питиузские острова. На "Мохаммеде" нас было примерно 200 офицеров и 1000 сержантов и рядовых. С нами ехало примерно сто членов наших семей - женщин и детей. Конвой состоял из двух кораблей, а в двух километрах за нами шел наш защитник - британский эсминец "Кеппел ". Он кружил вокруг нас, как овчарка, охранявшая стадо. Только утром стало видно, как нас много. Сидели на всем, на чем только можно, лежали на палубе, носу и корме.

На другой день, 26 июня, погода стояла такая же прекрасная, и море было спокойным. В 11.30 на судне произошла трагедия. Пани Р., жена летчика, эвакуированного из Бордо в Англию, в припадке буйного помешательства выбросила из каюты в море свою трехлетнюю дочурку и собиралась сама прыгнуть вслед за нею, но ей помешали. Очаровательная и милая девочка, как мне потом рассказывала жена, упала на воду, ее юбочка раскрылась как парашют и держала ее на поверхности порядочное время. Но прежде чем большое судно остановилось и вернулось к месту несчастья, ребенка уже скрыла вода.

В полдень из прибрежных туманов показались ледяные вершины Сьерра-Невады, а к вечеру на юге мы увидели горы Северной Африки. На западе картина не менялась - голое испанское побережье под Сьерра-Невадой.

В 22.30 мы бросили якорь в порту Гибралтар. Но еще задолго до того, как мы увидели эту характерную отвесную скалу, у подножия которой лежал город, нами овладело лихорадочное возбуждение. Каждый хотел первым увидеть эту скалу. Люди бегали от одного борта к другому, но скала долго не показывалась. Мы видели затуманенную полосу побережья, которое на правой, европейской, стороне предстало нам в виде могучей дикой горной гряды Сьерры; на левой же, африканской, - в виде низкой кулисы спокойного профиля. Так мы плыли до сумерек. Эта скала появилась как-то вдруг. В сгущавшихся сумерках начал вырисовываться контур большой громады. Становясь все более материальной и мощной, она поднималась перед нами в образе грозной, неодолимой крепости. А мы были еще в пятнадцати километрах от нее. Мы прошли минным полем и с опаской приближались к горе, которая угрожающе вздымалась в небо. Невольно подумалось, как ?ке там размещаются те силы, которые должны ее оборонять. Но это, конечно, был обман зрения. Через несколько минут медленного хода вдоль скалы перед нами открылась незабываемая картина. Над входом в порт мерцали тысячи огней города - от подножия до отвесных склонов Гибралтара, и все эти огни длинными беспокойными отражениями тянулись к нам с суши по воде. Все это создавало сказочно прекрасную панораму. До нас не доносилось ни звука. Кругом - лишь блуждающие огни в ночи субтропиков.