Люциан Воляновский - Жара и лихорадка

• Название: Жара и лихорадка
• Автор: Люциан Воляновский
• Издательство: Наукв
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1977

Известный польский журналист рассказывает о своей поездке по странам Южной и Восточной Азии, где он работал среди сотрудников Всемирной организации здравоохранения. Он наблюдал, как мужественные врачи из всех стран мира борются за жизнь миллионов людей.

---

Я делаю подряд несколько снимков, мой попутчик тут же напоминает, что я могу перезарядить свой аппарат только в Корате… Магнитофон записывает церемониальные заклинания…

Перед нами ставят маленькие мисочки с хлебом, кусочками мяса, с четвертушкой цыпленка и другой едой. Это и есть ужин для духов умерших жителей деревни.

Главный распорядитель, держа за лапы связанного живого петуха, размахивает им над нашими головами и произносит заклинание. Списанное затем с магнитофона и переведенное с помощью двух переводчиков, оно звучит примерно так: «Гости, я нахожусь здесь, чтобы приветствовать вас. Я размахиваю этим жертвенным петухом над вашими головами, чтобы соблюсти обычаи предков. Если кто-нибудь из вас видел плохие сны или заметил, что над вами висит проклятие, это изменит вашу судьбу. Вы прибыли к нам из дальних деревень. Вас видно. Здесь с нами духи наших предков. Они между нами. Их не видно. Я приношу им эту жертву. Я здесь для того, чтобы молить духов о благословении и достатке для вас и для нас. Благословения на долгие годы…»

Неожиданный взмах ножа, крик петуха, и каскад его цветных перьев знаменует собой и конец речи и конец жизни жертвенного петуха. Он дергается, кровь его брызжет на мисочки с едой для духов. Девушки подают нам новые чарки с напитком, а обрызганные кровью мисочки с едой ставятся на порог дома.

Начинаются танцы, которые длятся несколько часов. Танцует главный распорядитель, танцуют девушки, отдельно — мужчины. Танец рассказывает обо всем, что имеет значение в повседневной жизни даяков: о ссорах, о сборах риса, об охоте, о любви и смерти.

Сонные ребятишки снуют по углам и наконец засыпают где попало, но только не в своей постели. Молодые девушки сначала сторонятся чужестранцев, но время и вино делают свое дело. Праздник в «длинном доме» заканчивается весельем; отныне нельзя вспоминать тех, кто ушел из деревни, ушел туда, где вечно счастливые даяки охотятся на зверей, где они всегда сыты, веселы и никогда не болеют.

Малярия вчера, сегодня и завтра

Прозаическая действительность «длинного дома», которая неотвратимо наступит на рассвете после окончания пиршества, очень далека от того рая, где даяки не будут знать никаких болезней.

Путешествуя по странам, где люди болеют малярией, я вспоминал некоего американского журналиста Джозефа, заведовавшего отделом путешествий журнала «Эсквайр». Когда я с ним познакомился, он был уже человеком пожилым и, кажется, наездил столько километров, сколько не налетал ни один летчик регулярных авиационных линий.

Джозеф рассказывал, что во время нападения Японии на Китай он находился в Чунцине. Однажды к нему явился его родственник, кстати, его коллега по профессии, который в клубе для иностранных журналистов во всеуслышание заявил, что приехал собрать материал для своей книги о Китае. Он собирался пробыть там три дня и снова вернуться в Штаты.

— Дружище, — обратился к нему кто-то из присутствовавших, — Китай — это ведь древняя страна, огромная территория, множество народностей, сложные проблемы. А ты хочешь три дня просидеть в одном городе и написать книгу о всей стране.

— Да, — ответил он, нисколько не смутившись, — все, что я хочу сообщить читателю, я выражу в одном заголовке…

— Хм… и какой же будет заголовок?

— «Китай вчера, сегодня, завтра».

Над моей повестью о малярии нависла угроза повторения такого же заголовка. Как кратко написать о том, что с незапамятных времен губило человечество?

Перечислять «бедствия», описанные еще в китайской и халдейской литературе, длинно и нудно. Как же коротко написать о положении в Македонии во время первой мировой войны, когда осенью 1916 года главнокомандующий французскими войсками сообщал в Париж, что малярия «уложила его армию в госпиталь», когда в английской армии болели в том же году 30 тысяч человек, а через год уже 70, когда малярия настигла и немецкие войска, т. е. практически все армии в Македонии были выведены из строя?

Как вкратце передать драму, о которой рассказал сэр Гордон Коуэлл? Во время первой мировой войны, когда он служил в Восточной Африке, на каждую тысячу солдат приходилось 1422 заболевания — некоторые побывали в госпитале не один раз.

А сколько томов заняло бы описание поисков действенного лекарства! Если бы у немцев во время первой мировой войны был хинин, они бы не искали заменителя. В 1939 году они получили хлорокин, но при дальнейших исследованиях обнаружили его токсичность и отказались от применения этого лекарства. Французские же армии правительства Виши, находившиеся в Африке, они продолжали снабжать хлорокином. Там он попал «в плен», т. е. в руки американцев. Последние установили, что опасения немцев были напрасны, и защищали им свои войска от малярии.

Мне хочется в этой главе написать о людях, которые жертвовали собой ради спасения человечества. Из целой армии безымянных героев я выбрал и описал судьбы только очень немногих.

Пусть на века останется память о докторе Мансоне из Лондона. Он подсадил комара, насосавшегося крови малярийного больного, на плечо собственного сына. И личная трагедия врача, искусственно заразившего сына, стала его победой, ибо он доказал, что болезнь передается именно таким путем. Нетрудно представить себе, какие противоречивые чувства терзали тогда его совесть.

Эти рассказы послужили бы лишь эпизодами главы «Малярия вчера». В главе «Малярия сегодня» я рассказал бы об историческом решении скоординировать усилия народов всего мира в борьбе против малярии, о том, что происходило на фронтах сражений. Ну, а глава «Малярия завтра»?

С 80 комарами вокруг света

Выглядело это несколько таинственно. Повторялись одни и те же сцены, хотя по разным сценариям, но в одном режиссерском решении и с одним и тем же актером в главной роли. Место действия — аэропорт в Лондоне, Женеве, Нью-Дели, Вашингтоне или любой другой, лежащий на оживленной международной трассе. Реактивный лайнер готовится к дальней дороге: заправляется горючим, принимает почту, багаж, продовольствие для пассажиров.

За полчаса до отлета в самолет поднимается худой, седовласый пожилой человек с картонными коробками из-под мороженого. Если мы к ним приглядимся, то увидим, что у коробок вместо крышки и дна — частая металлическая сетка.

Этого человека, который первым поднимается в самолет, зовут Вильям Н. Салливан, он энтомолог; Всемирная организация здравоохранения «одолжила» его у министерства сельского хозяйства США. Доктор Салливан здоровается с экипажем, а потом «представляет» пассажиров, которых везет в клетках (коробки действительно напоминают клетки). В них — живые комары трех видов, и, поверьте, один вид хуже другого. Комары, естественно, кусаются, но самое страшное не это, а те болезни, которые они разносят, потому что за короткий срок могли бы отправить на тот свет весь род человеческий.

Доктор Салливан обращается к экипажу с просьбой помочь ему в интересном эксперименте. Его результаты могут представлять интерес для тебя, читатель, для меня и для всех людей на земле.

«Убрать шасси!»

Ученый разместил свои клетки в местах, где — как показывают наблюдения — охотнее всего пристраиваются комары, когда они путешествуют по собственному желанию, а не в клетках, но с не объявленным в декларации багажом в виде заразных болезней.

Заняли свои места и пассажиры. Им объявляют о проводимом эксперименте, который должен начаться или, вернее, продолжиться на очередном отрезке намеченной трассы.

Итак, стюардессы ходили по проходу с аэрозолем нового типа. Время начала эксперимента с жидкостью которая не содержит ни ДДТ, ни продуктов нефти, выбрано не случайно. Опыт начался, когда закрыли двери и прозвучала команда «убрать шасси!» (отсюда и название эксперимента).

После приземления самолета д-р Салливан собрал клетки и передал их поджидавшим его людям. Те тщательно пересчитали комаров, погибших от аэрозоля, и передали ученому следующую партию живых комаров, которым — ради науки — предстояло лететь дальше.

Неутомимый доктор подписывал акты о безвременной кончине комаров, прощался с коллегами и снова поднимался на борт самолета с новой партией насекомых, норовивших вылететь из клеток. Процедура повторялась. Двери закрывались, и начинал шипеть аэрозоль…

Этот эксперимент проводился по решению очень авторитетной инстанции — ассамблеи Всемирной организации здравоохранения, которая рекомендовала всем странам — членам ВОЗ начать последовательную и беспощадную борьбу с насекомыми в самолетах. Аэрозоль обеспечивает равномерное распыление. Он прост в употреблении, стюардессам стоит лишь пройтись по салону, как тут же начинают падать бездыханные трупы. Подсчитано, что четыре стюардессы за три минуты пятьдесят секунд могут отправить на тот свет всех комаров, вздумавших прокатиться на «Боинге-707».