Рагнар Квам-мл. - Тур Хейердал. Биография. Книга II. Человек и мир

• Название: Тур Хейердал. Биография. Книга II. Человек и мир
• Автор: Рагнар Квам-мл.
• Издательство: Весь Мир
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-7777-0488-7

Вторая книга трехтомника о норвежском путешественнике Туре Хейердале охватывает период с октября 1947 г. по 1970 г. Путешествие в Полинезию на бальзовом плоту «Кон-Тики» сделало Хейердала знаменитым. Книга и фильм об этом плавании превратили его в самого известного норвежца, принесли финансовый успех. Но существенно труднее было убедить в серьезности научной концепции Хейердала о заселении Полинезии академический мир. Титанические усилия Хейердала в этом направлении составляют значительную часть повествования Рагнара Квама. Подробно и очень занимательно рассказывает биограф о поисках Хейердалом следов индейцев Южной Америки на Галапагосских островах и об экспедиции на остров Пасхи. Описаны им и две попытки пересечь Атлантический океан на тростниковой лодке («Ра-I» и «Ра-II»). Со страниц книги общественная и семейная жизнь Хейердала предстает многогранной. Он был не только фанатичным путешественником, одаренным исследователем, но и истинным «гражданином мира», стремившимся привлечь внимание ООН к проблеме загрязнения мирового океана, соединявшим в своей команде людей из разных стран.

---

Алисон также обсудила материальное положение Лив со своим старшим сыном Лейфом, сводным братом Тура. Они пришли к выводу, что ей очень нелегко «из-за огромной платы за жилье». Поэтому мать попросила Тура помочь Лив с оплатой жилья, поскольку забота о детях пока не позволяла ей «найти где-то работу».

Алисон хотела прийти к согласию с Туром, указав, что «Лив может быть неразумной». Но главное, необходимо найти какое-то решение, чтобы «ради мальчиков все шло мирно и благополучно». В конце она выразила надежду, что Тур не воспримет это письмо как критику с ее стороны. «Я уверена, Лив не сказала никому ничего такого, что могло бы повредить тебе, Тур», — повторила она{267}.

Вскоре после развода Лив поняла, что уже больше не сможет жить на хуторе под Лиллехаммером. В лесу было так одиноко, и если она хотела начать новую жизнь и встретить нового человека, чему была бы рада, то она должна отсюда уехать. С тех пор как Лив была студенткой, она больше не жила в Осло. Теперь она хотела туда вернуться.

Домохозяйке Лив не оставалось ничего другого, как жить на алименты от Тура. Но 700 крон в месяц покрывали только повседневные расходы, а как только цены начали расти, денег не стало хватать и на это.

Чтобы облегчить восстановление после войны, правительство Герхардсена установило так называемый стабилизационный курс. В двух словах это означало держать цены и зарплаты на низком уровне и, если необходимо, платить субсидии. Такая политика первое время была успешной. Но Норвегия зависела от импорта, и, когда дефицит товаров на мировом рынке заставил цены взлететь, правительство больше не могло удерживать нормальное положение в стране за счет субсидий. От стабилизационного курса пришлось отказаться, и с осени 1949 года цены росли с такой скоростью, какой норвежский народ еще не видел.

Тур понимал положение Лив и хотел ей помочь. Кроме того, он думал о своей престарелой матери. Жизнь в Рустахогде была трудной, и лучше всего было бы, если бы и она могла поселиться в Осло, желательно недалеко от своей бывшей невестки. Они поддерживали тесную связь, и, учитывая бесконечные разъезды Тура, Алисон со временем становилась все более значимой фигурой для мальчиков и поэтому лучшей поддержкой для Лив.

Поначалу долги экспедиции на «Кон-Тики» задержали осуществление всех планов насчет жилья. Но, когда с успехом книги и фильма начали приходить деньги, Тур смог отложить необходимые средства. Typ-младший и Бамсе не хотели покидать школу и друзей в Лиллехаммере, но Лив не обращала внимания на их протесты. Летом 1951 года она забрала сыновей и переехала в дом на улице Свингевейен в Рёа. В то же время Алисон смогла обосноваться в квартире на улице Майорстувейен, в нескольких остановках от них.

Лив вздохнула с облегчением, но жизнь в столице была дороже, чем в сельской местности. Тур выплатил залог за дом с самыми лучшими побуждениями, но материальное положение Лив оставалось трудным. Квартплата намного превосходила ее расходы в Свиппоппе, и уже через несколько месяцев бюджет затрещал по швам.

Для Тура-младшего и Бамсе перемены оказались особенно болезненными. Они рано поняли, что их материальное положение гораздо хуже, чем у одноклассников. Мальчики чувствовали себя бедняками. Неприятное чувство, учитывая, что все знали, кто такой Тур Хейердал, и что у него много денег{268}. Газеты писали, что он скоро станет миллионером.

То, что Лив пошла к соседям просить еды, а Тур обратился к матери, расстроенный тем, что получил как бы удар в спину, показывало, насколько далеки были бывшие супруги друг от друга. По крайней мере, ради мальчиков они должны были найти какое-то решение, о чем настойчиво просила Алисон. Но какое?

Тур связался со своим сводным братом Лейфом, поскольку мать уже обсудила дела с ним. Лейф был ее ребенком от первого брака, он носил фамилию Линг Брююн и работал начальником отдела в Департаменте социальных дел. Лейф сказал, что попробует найти решение, но подчеркнул, что делает это не ради Лив, Тура или мальчиков, а ради матери. Сложные взаимоотношения Тура и Лив сделали семидесятивосьмилетнюю женщину настолько несчастной, что ее было почти не узнать{269}.

Лейф был старше Тура на шестнадцать лет, они выросли в разных местах страны: он в Тронхейме, Тур — в Ларвике. Если они в какой-то мере общались, то это случалось по переписке или во время обеда, когда Тур изредка бывал в Осло. Но, хотя сводные братья нечасто виделись, они уважали друг друга. Для Тура Лейф стал своего рода связующим звеном с родственниками из Тронхейма.

Лейф понимал, что если он хочет добиться примирения, то в первую очередь надо воздействовать на Тура. Поэтому Тур считал, что брат выступает на стороне Лив, и, обидевшись, оказывал сопротивление. Поскольку Тур постоянно был в разъездах, между братьями велись телефонные переговоры, и ощущение, что он мучает Тура, заставило Лейфа чувствовать угрызения совести. Наступило Рождество 1951 года, и каким подарком для Алисон было бы примирение враждующих сторон перед праздником! Тур находился в Швеции, и Лейф решил взять быка за рога. «…Ты не должен считать, что я не учитываю и твою точку зрения, — писал он. — Я убедился за все эти годы, что Лив не хватает порядка и экономического чутья, — это, кстати, неудивительно, зная, в какой среде она выросла, а также либо постоянно разъезжала, либо жила на даче в неустроенных условиях, с тех пор как она вышла замуж. Поверь, я говорю и всегда говорил это ей, когда видел, что это может помочь».

Тур должен был понять, что «совершенно невозможно» свести концы с концами, имея менее 1250 крон в месяц, или 15 тысяч крон в год, если Лив «будет жить с мальчиками в современной квартире в западном районе, и жить достаточно благополучно, исполняя предъявляемые ей требования».

И далее, уже без обиняков: «Я понял из нашего последнего разговора, что ты был так долго вдали от нормальной жизни в городе со всеми его повседневными и высокобуржуазными заботами, что тебе трудно понять, из чего состоит повседневная жизнь». Он посоветовал Туру заключить с Лив соглашение, в результате которого она получала бы твердую сумму раз в год, «настолько приличную», чтобы она и мальчики могли на эти деньги жить. Тогда ни одна из сторон не сможет предъявлять друг другу претензии, и Лив придется соответственным образом строить свою жизнь{270}.

Это подействовало. Тур ответил, что готов выплачивать Лив постоянную сумму — 15 тысяч крон до налогов. Лейф пригласил Лив на обед, чтобы обсудить предложение.

В тот же вечер Лив достала чернила и бумагу. «Дорогой Тур! Только что вернулась от Лейфа, который рассказал о твоем предложении, и меня оно устраивает. Этих денег нам хватит, большего мне не надо. Мне действительно стало легче, и я очень рада».

Через несколько дней она отправила другое письмо. «Мне не нравится, что между нами существует некая обида. Ты должен понять, что не всегда легко быть одной и заботиться о мальчиках, а я постараюсь понять, что для тебя тоже не всегда легко быть самим собой и что, конечно, многие предъявляют к тебе требования. Давай начнем новый год с дружбы и понимания. Сердечный привет от Лив».

Не зная, где Тур и Ивонн будут проводить Рождество, она добавила: «Пожалуйста, сообщи свой адрес, тогда мальчики смогут послать поздравление к Рождеству».

Тур поручил своему адвокату разобраться с новым договором с Лив. 19 декабря 1951 года он послал ему письменную инструкцию, к которой прилагался чек на 15 тысяч крон на следующий год. Из этой суммы должны были вычитаться плата за квартиру, налоги и страховка, и Тур попросил адвоката следить за тем, чтобы эти суммы выплачивались непосредственно, а не через Лив. Денежные переводы для нее должны были осуществляться 1-го и 15-го числа каждого месяца. Тур настаивал на том, чтобы Лив «никогда не имела возможности взять аванс»{271}.

Тур Хейердал по своей природе был щедрым человеком. Это заметили и ребята с «Кон-Тики». Еще до того, как построили плот и Тур сам испытывал материальные трудности, он подписал контракт с участниками экспедиции. Там значилось, что, как только экспедиция принесет приемлемый доход, каждый участник получит сумму в 25 тысяч крон{272}. Как только долги были выплачены и появился доход, Тур выполнил свое обещание до последнего цента. Для многих из них дальнейшие перспективы в материальном плане оставались ненадежными, и Тур дал понять своим друзьям, что он не замедлит помочь, если им срочно понадобятся деньги.

Никогда в жизни Тур не желал, чтобы Лив и мальчики просили милостыню, и так случилось не из-за его низости. Причиной стало непонимание того, что требуется для нормальной жизни, о чем прямо заявил ему брат Лейф.

Тур так много путешествовал, что перестал понимать, чем живет норвежское общество. Он так мало общался с сыновьями, что не видел, в каком трудном положении они оказались. Занятый своими делами, он считал само собой разумеющимся, что другие, а именно Лив и Алисон, позаботятся о мальчиках. Для сыновей отец оставался тем, о ком они слышали, но кого никогда не видели.