Бэри Ковард - Оливер Кромвель

• Название: Оливер Кромвель
• Автор: Бэри Ковард
• Издательство: Ростов-на-Дону: «Феникс», 1997. — 320 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-222-00005-2

У каждого может быть свой Тулон, своя Ирландия, свое Приднестровье… С точки зрения Истории это ненаказуемо. Но она жестоко мстит, если чей-то Тулон разбухает до консулата, принципата, протектората или даже до «диктатуры класса-гегемона». Историю эти эвфемизмы обмануть не могут. По ее почти стандартному сценарию их авторы либо выволакиваются для посмертных разборок из могил, либо вовсе лишаются их, оставаясь «вечно живыми» в каком-нибудь смотровом павильоне.

Эта книга — о возможностях установления диктатуры и се неизбежных последствиях. На примере Оливера Кромвеля.

«То, что достигается силой, я не ставлю ни во что!». Да, это Кромвель. Он очень не любил прибегать к силе. Ну разве что в самых крайних случаях, на какие-то два-три дня, и только по воле Божьей, и только во имя народа. Потому что — имел такую возможность. Сегодняшнему читателю книга подскажет: если какой-нибудь политически динамичный муж получит, к примеру, возможность на какие-то два-три дня, и только по воле народа и во имя народа «заткнуть похабные глотки средств массовой информации», — завтра он расширит свои возможности до получения права на персональный мавзолей.

Прочтите эту книгу со вниманием, уважаемый читатель.

---

Глава 3

ПОИСК СОГЛАСИЯ

(1646–1649)

В январе 1649 Кромвель был ревностным активистом среди крошечной клики, ускорившей осуждение и казнь Карла I вопреки парламентскому большинству. И все же он провел два с половиной предыдущих года, неутомимо работая над послевоенным соглашением, главной целью которого было возвращение к власти Карла I. Решение о поддержке тех, кто намеревался свергнуть короля, пришло к нему на самом последнем этапе, в конце названного им впоследствии «памятным» 1648 года. Почему Кромвель так долго занимался поисками соглашения с Карлом I, гораздо дольше, чем другие военные, например, его зять и друг армейский офицер Генри Айртон? Почему и когда Кромвель окончательно решил, что он не будет больше работать над монархическим соглашением, а скорее займется тем, что было невообразимо совсем недавно: суд и казнь короля?

До дебатов в Патни

Нет оснований предполагать, что до завершения «дебатов в Патни» на Совете армии в ноябре 1647 года Кромвель предусматривал что-либо другое, кроме монархического послевоенного соглашения. Как было видно, к концу войны цель Кромвеля — «дело» — стала больше чем когда-либо отождествляться с заслуженным материальным вознаграждением солдат и свободой вероисповедания для протестантов в послевоенной Англии. Но так же неотделимы от «дела» были требование регулярной работы парламента и выполнения парламентского соглашения с королем. Когда летом 1646 года он вернулся в парламент, то вскоре обнаружил, как и в 1644 году, что его толкование «дела» разделяли не все и что была сильна парламентская враждебность по отношению к армии и религиозной свободе. Однако почти двенадцать месяцев Кромвель работал в Вестминстере, стараясь предотвратить раскол между парламентом и армией. К концу мая 1647 года стала ясна невозможность этого, и Кромвель, как будет видно, не имел альтернативы отъезду из Лондона в армию.

Чрезвычайно удивительно (в свете всего этого) то, что драматическое развитие событий не заставило его переменить политическую тактику, которой он придерживался с конца войны: в течение шести месяцев с июня 1647 года до завершения «дебатов в Патни», которые показали превращение армии в главную независимую политическую силу, он продолжал работать со своими союзниками в Вестминстере, также в армии для создания договорного соглашения между парламентом, армией и королем.

Время пребывания Кромвеля в армии с марта 1645 до июня 1646 года было периодом отдыха от фракционных конфликтов и политических интриг в Вестминстере. Когда он вернулся в парламент, то обнаружил, что разногласия, возникшие во время политических споров зимой 1644–1645 годов, стали серьезнее и глубже, хотя на первый взгляд это не было очевидным. Парламентское большинство объединилось на основе условий, которые предполагалось предложить королю как базу для соглашения. Опубликование переписки Карла I, перехваченной в Нейзби, которая раскрывала предательские переговоры короля с Ирландией и другими иностранными державами, целью которых было заручиться вооруженной поддержкой в борьбе против английского парламента и в пользу католичества, испугала многих в Вестминстере и спровоцировала их в июне к соглашению о пакете жестких мер — «Предложения, посланные королю в Ньюкасл». Однако в течение следующих недель стало очевидно, что эго согласие было очень поверхностным и что в действительности существовали огромные разногласия среди английских парламентариев. В некотором смысле современные термины, используемые для описания этих разногласий — «пресвитериане» и «индепенденты» — вводят в заблуждение, так как наиболее очевидный пункт разногласий был политическим, а не религиозным: «политические пресвитериане» (как граф Эссекс и Дензил Холлис) были готовы принять возражения короля на минимальных условиях, тогда как «политические индепенденты» (коалиция, включавшая союзников Кромвеля во время войны) хотели, чтобы Карлу были навязаны твердые ограничения до того, как армия будет расформирована, а королю будет разрешено вернуться к власти. Как часто указывается, религиозные разногласия проходили прямо через эти политические пристрастия: не все политические пресвитериане и политические иидепенденты являлись соответственно религиозными пресвитерианами и религиозными индепендентами. Однако жестокость послевоенных парламентских политических споров нельзя объяснить, не учитывая надежд и опасений многих на счет будущего религиозного соглашения. Несмотря на то, что не все политические иидепенденты разделяли обязательство религиозной независимости Кромвеля и Сзйе и Селе, многие (как, например, Оливер Сент-Джон) выступали за определенные меры религиозной терпимости. Когда в сентябре 1644 года Кромвель находился в Лондоне, в своем кратком выступлении в Палате Общин, в сотрудничестве с Оливером Сент-Джоном, он пытался смягчить религиозную нетерпимость оппонентов. Они доказывали, что с реорганизацией национальной церкви найдутся способы уживаться с людьми «с чувствительной совестью, кто не может во всем подчиняться всеобщему правилу, которое будет установлено»[68]. С другой стороны, с течением времени все больше политических пресвитериан, правда, не религиозных доктринеров, поддерживали соглашения, хотя бы только ради помощи шотландцев, которые сражались на войне, главным образом, стремясь перенести пресвитерианство в Англию, а также в угоду могущественным людям из Сити, которые твердо стояли за организацию национальной пресвитерианской церкви как средства установления социального порядка и предотвращения ужасающего падения в религиозную распущенность и анархию.

В течение послевоенных месяцев несмотря на смерть Эссекса в сентябре 1646 года, политические пресвитериане приобрели инициативу в Вестминстере, особенно в ходе кампании за скорейшее соглашение и утверждение религиозного единообразия, которая усилилась благодаря прошениям из всех областей страны об устранении комиссий в графствах, уменьшении налогов и демобилизации армии. Поражает то, каким образом армия стала главной мишенью и религиозной, и политической критики. Политические пресвитериане в демобилизации армии (предлагая оставить только мелкие части для службы в Ирландии и создать безопасную армию, очищенную от индепендентов и основанную на имеющих боевой опыт отрядах из Лондона) видели средство содействия скорейшему соглашению с королем, тогда как религиозные пресвитериане хотели избавиться от армии, так как они были убеждены, что она является рассадником религиозного сектантства и угрозой существующему социальному порядку. Одной из постоянных целей Кромвеля в парламенте в первые месяцы мира было, следовательно, стремление защитить армию от двойной атаки. 14 июля он произнес в Палате Общин длинную речь в защиту армии, так как накопились доказательства того, что политические пресвитериане специально нацеливали свою кампанию скорее на армию «Нового образца», чем на парламентские армии Севера и Запада. 10 августа Кромвель мрачно писал Ферфаксу о «разногласии, и еще хуже», что характеризовало английскую парламентскую арену[69]. Еще более резко Кромвель отзывался о петиции жителей Сити к обеим палатам парламента от 19 декабря, требующей расформирования армии «Нового образца», так как она являлась убежищем для еретиков и орудием навязывания пресвитерианских доктрин всем, кто служил парламенту: «Какой это нанесет удар по армии… вы поймете по его масштабам», — писал он Ферфаксу 21 декабря[70]. После выхода шотландцев из Англии в феврале 1647 года не могло оставаться каких-либо сомнений в особой враждебности, с которой политические пресвитериане нацелились на армию «Нового образца». Так как они прочно удерживали позиции в парламентском комитете в Дерби Хауз, они провели в парламенте в феврале и марте 1647 года меры по сокращению армии «Нового образца», не удовлетворив требований об оплате военной задолженности или о страховании от обвинения в действиях, совершенных во время войны. Более того, были выдвинуты предложения послать остаток армии в Ирландию с пресвитерианскими офицерами. Письма Кромвеля становились все мрачнее, особенно с тех пор, как нацеленность индепендентов на «чистку» армии стало недвусмысленной угрозой его собственному положению. 11 марта 1647 года он снова написал Ферфаксу: «Необходимо, чтобы не на всех должностях были люди, так сильно озлобленные против армии, будто их одурманили. Никогда озлобление людей не было таким, как сейчас»[71]. Возможно, именно тогда Кромвель пожаловался Эдмунду Ладлоу: «Плохо служить парламенту, который не позволяет человеку быть ему преданным; если какой-нибудь прагматичный парень совершит позорный поступок, он никогда не смоет это. Тогда как под командованием генерала он может служить гораздо лучше и быть свободным от любых обвинений и зависти»[72]. Как и всегда, уныние Кромвеля совпало с серьезной болезнью (нарыв на голове, как утверждает один источник)[73].