Колин Тернбулл - Человек в Африке

• Название: Человек в Африке
• Автор: Колин Тернбулл
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1981

Книга известного американского этнографа, специалиста по культуре народов Африки, посвящена общественным формам развития африканских народов, их происхождению и состоянию в наши дни. Подробно рассматривается характер окружающей среды, которую автор считает главным определяющим фактором возникновения и развития отдельных африканских цивилизаций.

---

Таково было «рабство», существовавшее в традиционной Африке Точно так же, как Маклин удивлялся этой системе в начале XIX в., арабские путешественники за тысячу лет до него изумлялись блеском и пышностью западноафриканских королевских дворов и справедливостью правителей Этих путешественников поражало не столько богатство и изобилие, сколько тот факт, что власть была исключительно справедливой. Хотя у самих арабов и существовала система, напоминающая рабство, они не довели ее до такого предела, как это позднее случилось в Америке, где царила жестокость и порочность, какой еще не видал мир[39].

Коран, например, поощряет предоставление свободы рабам и предусматривает специальные молитвы за тех, кто находится в рабстве. Ребенок рабыни от хозяина рождается свободным, и свобода должна быть предоставлена и матери. Ребенок рабов, живущих в семье, считается членом семьи и его нельзя продать, если только он не совершил преступления. По религиозным соображениям хозяева были обязаны заботиться о больных и старых рабах, содержать их жен и детей, их порицали, если они мешали рабу внести выкуп за освобождение от рабства. Я сам жил в арабской семье в Северной Африке и принял двух рабов за членов семьи. Они не скрывали своего статуса, так как в этом просто не было никакой надобности — во всех отношениях они являлись членами семьи. Более того, они были заинтересованы в сохранении такого положения, так как оно гарантировало спокойную жизнь им и их детям, которым хозяин должен был дать образование, а затем работу. Рабство в такой форме до сих пор существует в арабском мире, а работорговля между Африкой и Аравией продолжалась до 50-х годов нашего столетия, причем работорговцы из Саудовской Аравии обманывали африканцев, убеждая их присоединиться к ним якобы для совместного паломничества в Мекку.

В былые времена арабские купцы действовали жестче. Их главным товаром была слоновая кость. Ее несли из глубины континента к обоим побережьям (чаще всего к восточному) африканские носильщики, которых арабы затем продавали в рабство. Восточная Африка поставляла рабов в Египет, Индию, Аравию и Персию; из Западной Африки рабов посылали через Сахару в Северную Африку, а оттуда в Турцию. Масштабы работорговли арабов в древние времена неизвестны, но их главными товарами были золото и слоновая кость, а рабы были лишь случайным товаром, вплоть до самого внедрения в Африке европейского и американского представления о рабе как о предмете купли и продажи, как о даоовой рабочей силе.

Так началась работорговля, какой мы себе ее представляем. Торговля золотом и слоновой костью угасала, a американская работорговля, осуществляемая португальцами и анпичанами, открыла новый рынок Чтобы спастись от рабства, многие африканцы перешли в мусульманскую веру, так как арабы не могли порабощать мусульман. Или же африканцы предлагали свои услуги работорговцам и помогали ловить своих земляков, лишь бы самим избежать рабства. В результате началось быстрое и страшное вырождение всех нравов и традиций.

Борьбе за существование сопутствовала борьба за богатство; жадность и бесчеловечность европейских работорговцев быстро заразили всю территорию, именовавшуюся Золотым Берегом. Богатые и сильные некоторое время процветали, но это длилось недолго. Их процветание и успех несли в себе семена упадка, ибо они разрушали демократическую в своей основе традиционную форму правления и подрывали эгалитарную традиционную экономику. Распадались не только союзы, существовавшие столетия, но и семьи, а божественное начало, бывшее источником величия, превратилось в трагический миф.

Если бы не работорговля, сакральные государства Западной Африки и Конго, возможно, дожили бы до наших дней, однако торговля, поинесшая процветание и могущество Америке, обрекла Африку на обнищание и иностранное господство. Звучит иронией, но от этой деградации спаслись только сами рабы, так как они не участвовали в позорной торговле человеческим телом — ни в качестве продавцов, ни покупателей, ни посредников. Они были жертвами, и какие бы унижения они ни испытывали, они не были в этом виноваты. Рабы, которых экспортировали в Америку, были африканцами до своего порабощения и оставались африканцами после этого, а их потомки остаются африканцами и сейчас. Похоже, что рабы привезли с собой какие-то элементы того прошлого величия, которое было утеряно на их родине, и сохранили свое наследие на чужих берегах. Именно поэтому сенегалец Леопольд Сенгор так воспел черных американских солдат:

По твоему мужественному лицу я не узнал тебя,
Но стоило мне ощутить тепло твоей черной руки —
Имя мое — Африка! —
И я обрел утерянный смех и услышал старые голоса
И грохот порогов Конго…
О черные братья, воины, уста которых —
Это поющие цветы,
Какое счастье жить, когда прошла зима,
И я приветствую вас, посланцев мира!

Африканская традиция в Америке

Рабы, которых в XVIII в. экспортировали по сто тысяч в год, оставляли позади себя приходивший в упадок континент. Работорговля оказала такое психологическое влияние, что оно подорвало всю традиционную систему. Одновременно с развалом традиций распространялась коррупция, и одни люди стали возвышаться за счет других. Если раньше о выживании заботилось все общество, то теперь это стало проблемой отдельных индивидуумов.

Решающим фактором оказалось появление огнестрельного оружия, которое было необходимо для захвата рабов. Спрос на рабов был огромен (20 миллионов человек, которых отправили в Америку, составляют лишь небольшую часть всех захваченных людей), и традиционное оружие не годилось для охоты за рабами. Таким образам, огнестрельное оружие укрепило власть правителей. Если раньше их власть считалась наследием предков и не нуждалась в подтверждении посредством физического принуждения, то теперь правители только благодаря существованию пороха пользовались неограниченной властью. Сила заменила моральные принципы, и там, где в африканское общество вторгалась работорговля, рушился ее общинный, семейный характер. К этому надо добавить и обнищание западноафриканских и конголезских обществ в результате насильственного удаления самых здоровых мужчин, женщин и детей. Трудно даже представить себе, какого величия достигла бы Африка, если бы не работорговля, и все же элементы этого величия были перенесены вместе с рабами и продолжают существовать в Южной и Северной Америке.

В отличие от рабов, увезенных в Северную Америку, рабы, попавшие в южную часть западного полушарий, смогли по различным причинам сохранить основные элементы своей культуры. Как на севере, так и на юге Америки проводилась одинаковая политика — не дать рабам объединиться и подняться против хозяев. В Северной Америке этого достигали разделением семей, уничтожением всяких связей с прошлым, разделом племенных групп, с тем чтобы нарушить широкие традиционные узы и вынудить рабов учиться английскому языку и даже говорить друг с другом по-английски. В Южной Америке той же цели достигали противоположными средствами. Здесь, как правило, рабов держали в племенных группах, и португальцы поощряли батуки, то есть периодические карнавалы традиционных танцев и игры на барабанах, тем самым восстанавливая одну племенную группу против другой и создавая отчуждение и антагонизм между рабами.

В прибрежных районах рабство распространилось на юге до Аргентины, на севере до Канады, но именно в Южной Америке и бассейне Карибского моря африканская традиция сохранилась в былой форме. Ошибочно полагают, что она не сохранилась в Северной Америке. Хотя рабов захватывали почти на всем Африканском континенте, в Карибском районе и Южной Америке появились очаги расселения отдельных племен, сохранившие те традиции, которые были потеряны в самой Африке. Так, мы имеем дагомейскую культуру в Бразилии, ашантийскую — в Суринаме, йорубскую — в Карибском бассейне. Рабы в Суринаме оказались в исключительном положении: в середине XVII в. англичане передали колонию голландцам, многие рабы бежали в глубинный буш и сражались за независимость, которая примерно через сто лет и была им дарована. С тех пор они жили разделенными на шесть отдельных племен, процветали и сохраняли те элементы былой культуры, которые отвечали их новому окружению и условиям.

Однако культуру нельзя рубить на кусочки, сохраняя один и отбрасывая другой, и изменения одного элемента неизбежно ведут к изменениям других. Опасность заключается в том, что, наблюдая внешнее сходство между африканскими культурами Суринама и культурами ашанти и йоруба, можно ошибочно решить, что здесь сильнее преемственность традиций, чем в районах, где нет такого явного проявления внешнего сходства. Материальная культура дьюка в Суринаме в мельчайших деталях сходна с культурой древних ашанти, а алтари и ритуалы потомков йоруба ярко напоминают об их прошлом. Эти элементы не могли сохраниться в изоляции, но, к сожалению, немногие проведенные исследования охватывали целиком общественную организацию этих народов, и мы почти не знаем о самом процессе изменений в их старинной культуре и о том, как ей удалось выжить.