Георгий Брянцев - Тайные тропы

• Название: Тайные тропы
• Автор: Георгий Брянцев
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1953

Художник: С. Бродский

---

Георгий Брянцев Тайные тропы

Часть первая

1

В полночь у подъезда большого каменного дома остановились двое. Ночь была лунная, светлая, но кроны развесистых деревьев бросали густую тень на стену дома, скрывая лица и одежду пришельцев.

— Кажется, здесь, — тихо произнес один из них.

Тонкий луч карманного фонарика забегал по массивным, украшенным причудливой резьбой дверям. С левой стороны их, на уровне глаз, мелькнула кнопка звонка.

Один из спутников — пониже ростом — поднялся на ступеньку, собираясь нажать кнопку, но в это время дверь бесшумно отворилась и кто-то спросил из темноты передней:

— Вам кого?

Это было так неожиданно, что посетители на мгновение застыли в молчании.

— Кто вам нужен?

— Господин Юргенс, — ответил высокий и кашлянул. Кашель выдал сдерживаемое им волнение.

— Кто вас послал к нему?

— Господин Брехер.

— Что он просил передать?

— Вещи благополучно отправлены…

— Войдите.

Тяжелая дверь бесшумно закрылась, щелкнул выключатель, и яркий электрический свет ослепил глаза.

В приемной, куда привели посетителей, стояли широкий, обтянутый черным дерматином диван и большой круглый стол с гладко отполированной поверхностью. Пригласив вошедших сесть, служитель скрылся в двери направо.

Ночные гости остались одни.

Они сидели молча и терпеливо ждали. Одному из них можно было дать лет тридцать. На нем были черный пиджак, серые брюки и стоптанные ботинки. Беспокойные темные глаза смотрели устало.

Другой, помоложе, был в телогрейке, в брюках, заправленных в сапоги. Лицо свежее, с прищуренными насмешливыми глазами.

Прошло несколько томительных минут. Наконец дверь отворилась.

— Прошу, — произнес почти шопотом человек, встретивший их.

Посетители встали и проследовали за ним.

Миновали зал, вошли в кабинет. Первое, что бросилось им в глаза, — был огромный абажур настольной лампы. Его шелковый купол закрепили так низко, что лампа освещала лишь стол, а вся комната тонула в полумраке. За столом кто-то сидел, но рассмотреть лицо сидящего было нелегко.

Напряженное молчание длилось несколько секунд. Потом человек встал, протянул руку к выключателю, и на потолке вспыхнула небольшая люстра. Не приветствуя пришедших и не подавая руки, он жестом пригласил их сесть, а сам вышел из-за стола и тщательно осмотрел маскировку на окнах. Убедившись, что свет наружу не проникает, он вновь подошел к столу, сел, привалившись к высокой спинке кресла, и положил руки на подлокотники.

Это был довольно высокий, солидный военный в чине майора, с выхоленным, но энергичным лицом и коротко остриженными светлыми волосами. Он испытующе всматривался в лица гостей своими большими серыми глазами.

— Фамилия? — резко спросил он по-немецки.

— Ожогин! — встав с места, ответил старший.

— Грязнов! — сказал другой.

— Что имеете ко мне? — Хозяин жестом пригласил посетителей сесть. Голос у него был густой, низкий.

Ожогин рассказал, что с ними два раза в поселке Вольном беседовал гауптман[1] Брехер. Когда они приняли все условия гауптмана, тот дал письмо, назвал город, пароль и направил обоих сюда, к господину Юргенсу. Ожогин вынул из кармана и протянул через стол маленький розовый конверт.

— Когда покинули поселок? — спросил Юргенс, вскрывая письмо.

— Пятнадцатого сентября, — ответил Ожогин. — Гауптман Брехер дал нам военную машину, на которой мы доехали до деревни Песчаной. Оттуда добирались пешком.

— Почему пешком?

— Вам, очевидно, известно, господин Юргенс, что пользоваться железной дорогой в этих местах небезопасно. Гауптман Брехер настоятельно рекомендовал нам быть осторожными, и мы последовали его совету.

Юргенс коротко кивнул головой.

— Оба жители поселка?

— Нет, — сказал Ожогин, — мы не здешние.

— Долго жили в поселке?

— Не больше двух недель.

— За это время русская авиация бомбила Вольный?

— Один раз ночью, с неделю назад. Железнодорожный узел.

— Вы русский?

— Да, русский.

— И вы? — обратился Юргенс к Грязнову.

— И я русский, — ответил Грязнов.

— Земляки? Знакомые?

— Ни то, ни другое. — Грязнов покачал головой. — Мы познакомились у гауптмана Брехера. Я дезертировал из Красной Армии в начале сорок третьего года. Тогда же перешел линию фронта. Долго скрывался в деревнях, избегая партизан, а когда начали наступать советские войска, пошел на запад.

Ожогин рассказал, что родился в бывшей Оренбургской губернии, выехал оттуда с родителями вскоре после революции и больше на родину не возвращался. Единственный его брат живет в Средней Азии. Других родственников нет.

— Кто брат?

— Инженер-геолог.

Юргенс несколько раз стукнул пальцами по столу, достал из кармана пиджака большой серебряный портсигар и, поставив его на ребро, стал рассматривать. Затем вынул сигарету и закурил.

— Специальность? — обратился он к Ожогину.

— Инженер-электрик и связист.

— Образование получили при советской власти?

— Конечно.

— Что же вас заставило стать нашим другом? — Юргенс сомкнул на несколько секунд тяжелые веки.

— Как вам сказать… — криво улыбнувшись, начал Ожогин после небольшой паузы. — Причин к этому много и говорить можно долго, но я скажу самое основное: мой отец умер в тюрьме, мать не перенесла его смерти. Я и младший брат были озлоблены за отца…

— За что его упрятали в тюрьму?

— Он был ярым противником советского режима.

— А вы? — Юргенс перевел глаза на Грязнова.

— Особых причин нет, — ответил тот.

Юргенс встал из-за стола и твердыми, размеренными шагами пересек комнату по диагонали от стола к книжному шкафу и обратно.

— Что же приключилось с вами? — став позади сидящих, снова обратился он к Грязнову.

— Со мной ничего не приключилось. Мой отец родился и живет в Сибири, в Иркутской области. Там же находится младшая сестра. Есть еще дядя по матери, но я не знаю, где он. Я перед войной окончил пединститут. На ваш вопрос, пожалуй, и не отвечу. Я не задумывался даже над тем, чем вы интересуетесь.

Облако дыма поплыло над головами сидящих. Зазвонил настольный телефон. Юргенс направился к столу и спокойным движением руки снял трубку.

— Слушаю… Да, я. Немного занят… Кто тебе сообщил?.. А… а!.. Ну что ж, если не спится — приходи.

Юргенс положил трубку на место.

— О чем еще с вами беседовал гауптман? — снова обратился он к посетителям.

Ожогин рассказал. Получив согласие Ожогина и Грязнова сотрудничать с немецкой разведкой, Брехер предупредил их, что «настоящей» работе должна предшествовать длительная подготовка и что работать придется, возможно, после окончания войны.

— Да, вероятнее всего, именно после окончания войны, — подчеркнул Юргенс, — и независимо от ее исхода. Это надо запомнить.

Говорил он с небольшими паузами, но четко и коротко, переводя взгляд с одного на другого.

— Прежде всего — тщательная конспирация, самая тщательная, — поучал Юргенс.

Никто не должен знать о их связи с немцами. С сотрудниками Юргенса они будут встречаться ежедневно, но лишь с наступлением темноты. Юргенс разрешает и даже рекомендует иметь самые широкие связи среди русского населения города, но скрывать от него свои симпатии к немцам. Чем шире и глубже эти связи, тем лучше для дела. Допускается даже высказывать недовольство по адресу немецкой администрации, но осторожно, в меру. Надо также продумать и решить вопрос о том, чем они станут здесь заниматься, так как жить без дела нельзя. Это вызовет подозрения. Свои соображения на этот счет они должны завтра же доложить Юргенсу. Для них уже приготовлена квартира. К себе они могут приглашать кого угодно, кроме лиц немецкого происхождения, связь с которыми может их скомпрометировать в глазах местного населения. О питании заботиться не придется. Это возложено на квартирную хозяйку.

В соседней комнате раздались шаги, и в кабинет вошел худой, высокий немец в чине подполковника. На носу у него было пенсне, из-под которого тускло смотрели маленькие глаза.

— Хайль Гитлер! — приветствовал он хозяина, выбросив вперед руку.

Юргенс ответил тем же.

— Что это за господа? — сделав презрительную гримасу, спросил пришедший. Он развалился в кресле, стоявшем у письменного стола, и вытянул худые, длинные ноги.

— Мои люди.

Подполковник приподнял брови, внимательно всмотрелся в Ожогина и Грязнова, прищурил глаза и отвернулся.

Юргенс вынул из ящика стола две бумажки и подал их Ожогину.