Роберт Лоу - Белый ворон Одина

• Название: Белый ворон Одина
• Автор: Роберт Лоу
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-62247-4

Юный ярл Орм по-прежнему возглавляет Обетное Братство — отряд викингов, спаянный узами общей клятвы, принесенной Всеотцу Одину: быть вместе и в мире, и в войне. Его побратимы, казалось бы, остепенились и прочно осели на берегу, но огонь приключений и опасности в их сердцах не угас. И снова они отправляются в поход за проклятым серебром Аттилы, к необъятным просторам Травяного моря. Спокойная жизнь на суше не для побратимов — такая уж у них судьба. Но теперь викинги не одни — вместе с ними из Новгорода идет дружина юного князя Владимира, которому также не терпится добраться до сокровищ великого завоевателя. Чем закончится этот трудный поход? О том ведает лишь Дорога китов, бесконечная, как небо…

---

— Ну и?.. Чем это они могли его так порадовать? — с деланым безразличием спросил я (хотя прекрасно знал ответ).

— Брондольва интересует, как отыскать сокровищницу Аттилы, — снисходительно, словно неразумному ребенку, пояснил Мартин.

— Да Обжора Торстейн свою собственную задницу не в состоянии отыскать, — презрительно хмыкнул я. — Что же касается Коротышки Элдгрима…

— Элдгрим, — повторил вслух монах, словно пробуя на вкус это имя. — Такой маленький, со шрамами на лице… Так есть?

Я про себя отметил, что Мартин совсем огерманился — даже говорить стал, как они. Тем не менее твердым голосом закончил начатую фразу:

— …то он напрочь свихнулся.

— Да-да, — согласно кивнул монах. — Именно потому Ламбиссон и пришел ко мне. Утверждает, будто за мной должок… А посему я обязан помочь ему произвести раскопки в больной голове Элдгрима. Кое-что он вызнал у Обжоры Торстейна. Немного, но вполне достаточно, дабы понять: Коротышка знает больше.

Вот теперь он меня пронял! Я отшатнулся, будто получил гафелем в лицо, и Мартин, конечно же, это заметил. Элдгрим действительно кое-что знал. Дело в том, что, при всех своих познаниях в латыни и греческом, я весьма слабо разбирался в рунах. И когда надумал запечатлеть на рукояти меча подсказку — как найти дорогу к могиле Атли, — сам сделать этого не мог. Ну, и к кому же мне было обратиться за помощью, как не к нашему рунознатцу Элдгриму? Тем более что не так-то много побратимов уцелело в той проклятой степи…

Затем, когда мы были в Серкланде, Элдгрим получил рукоятью меча по виску, и в голове у него помутилось. Хотелось бы верить, что секрет сокровищницы навсегда испарился у него из мозгов… Однако как в чем-то можно быть уверенным, если башка Элдгрима сейчас представляла собой весьма странное место? То он не мог вспомнить, что ел час назад, а то в памяти всплывали давние события — да так, будто произошли только вчера.

— Ну, и на что ты сдался Ламбиссону? — насмешливо спросил я, хотя под ложечкой у меня засосало.

Мартин опять расплылся в своей гнилой улыбке.

— А он заставил меня постараться. Брондольв, знаешь ли, большой мастак убеждать. Мне он, например, выбил все зубы и кормил одним только жестким мясом. Настолько жестким, что я мог лишь сосать его. И сказал следующее: до тех пор, пока я не заставлю разговориться Коротышку Элдгрима — «открыть его поганый рот», как выразился Ламбиссон, — в мой собственный рот не попадет никакой другой пищи.

Умно, вынужден был признать я… и достаточно жестоко. Хотя, ежели разобраться, то, по сути, всего лишь еще один вариант Ножа Истины. Не более того. Я так и сказал Мартину, и он непроизвольно бросил взгляд на обрубок своего мизинца. Возможно, это было подло с моей стороны, но в свое оправдание скажу: я очень испугался. И не только за своих побратимов — Обжору Торстейна и Коротышку Элдгрима, а также и за то, что они могли выболтать Ламбиссону. Потому что, как ни крути, а в Элдгримовой башке хранились ответы на все вопросы Брондольва.

Я хмуро молчал. Слова попросту застряли у меня в горле, и я ничего не мог с этим поделать.

— Как видишь, я жив, — с довольным видом улыбнулся Мартин. — Мне удалось нормально поесть.

— И что с Коротышкой? — выдавил я наконец из себя.

Физиономия монаха искривилась в жутком подобии сардонической улыбки.

— Жив твой Коротышка, — прошамкал он. — Нам пришлось изрядно порыскать в его голове, прежде чем я сумел извлечь полезные дополнения к рассказу Торстейна. Зато теперь уж Ламбиссону почти все известно. Не знаю, право, зачем он потащил их за собой в Саркел.

Снова Саркел! При звуках этого имени я скривился, как от зубной боли. Мартин, конечно же, заметил мою гримасу, и улыбка его стала еще шире. И я снова — в который уже раз — пожалел, что не убил гада, когда была такая возможность.

— И Ламбиссон тебя отпустил? — спросил я насмешливо.

Мне отчаянно хотелось уличить его во лжи — как будто сей факт мог низвести всю его историю до детской байки.

Но Мартин не дал мне порадоваться.

— Нет, конечно, — ответил монах. — Брондольв никогда бы меня не отпустил. Я нужен ему, как и твои побратимы. Поэтому, как только представился случай, я сбежал.

О, да, уж в этом-то я нимало не сомневался. Мартин обладал множеством талантов, и умение вовремя испариться было едва ли не главнейшим из них.

— У Ламбиссона было не так уж много времени, — продолжал рассказывать монах, — примерно месяц или около того. Он нанял себе людей, не менее отчаянных, чем твои побратимы — по слухам, кривичей или даже хазар, — и выступил в поход. Сейчас они двигаются к могиле Аттилы, но есть одна маленькая закавыка… А именно — голова Коротышки Элдгрима. Дабы заставить его что-либо вспомнить, всякий раз приходится изрядно повозиться. Это сильно замедляет их продвижение. Не говоря уж о том, что они могут вообще ничего не найти.

Мартин внезапно умолк на полуслове, левый глаз у него задергался.

— Святые мощи! — выдохнул он в ужасе.

Я обернулся посмотреть, что же его так напугало. И в тот же миг рука Асанеса крепко сжала мое предплечье. Сначала я было решил, что это как-то связано с рассказом монаха. Но, проследив за Иониным взглядом, увидел не кого-нибудь, а Клеркона собственной персоной. Тот как раз преклонил колени перед колодой Перуна. В руках он держал традиционные дары — серебряные монеты и какие-то блестящие безделушки.

Мартин тем временем оправился от первоначального испуга. Теперь в его глазах читалась такая лютая ненависть, что я невольно задумался: каким же унижениям и пыткам подверг его в прошлом поработитель? Однако мысль эту я додумывал уже на ходу, поскольку ноги сами понесли меня к человеку, которого я так долго разыскивал. И лишь приблизившись к Клеркону, я заметил еще одну небезызвестную личность. Знакомое скуластое лицо, ухмылка, обнаруживающая печальное отсутствие зубов, сухопарая фигурка… Ну, так и есть — Такуб!

На руку у него была намотана толстая цепь. Проследив взглядом вдоль всей ее длины, я обнаружил стоявшую в сторонке группу из трех рабынь. Одна из них была Тордис. Краем глаза я заметил Финна, торопливо пересекавшего рыночную площадь. Квасир и Торгунна едва поспевали за ним.

Клеркон отвесил земной поклон дубовой колоде, поднялся с колен и тут увидел меня. Он растерянно моргнул, метнул быстрый взгляд в сторону приближавшегося Финна и усмехнулся.

— A fronte praeciptium, a tergo lupi, — нараспев продекламировал он.

— А перевод? — прорычал подоспевший Финн. — Сразу предупреждаю, Клеркон: для тебя же лучше, если он будет звучать как «примите извинения за то, что украл ваших женщин»! В противном случае твоей заднице придется свести близкое знакомство с моим мечом.

— На самом деле, это переводится как «впереди пропасть, позади волки», — поведал я Финну. — То есть Клеркон понимает, что попался, и размышляет, как бы ему получше выкрутиться из неприятного положения.

Улыбка Клеркона стала еще шире, он иронично приподнял одну бровь — в знак того, что оценил мою шутку. Затем медленно — очень медленно и осторожно — протянул вперед пустую руку, демонстрируя свою безоружность.

— Полагаю, будет не слишком разумно устраивать заварушку на рыночной площади, прямо посреди Господина Великого Новгорода, — издевательским тоном проговорил он. — В особенности сразу же после удачной сделки. Вы видите, Такуб только что приобрел трех молодых рабынь. На законных основаниях.

— Они не рабыни, ублюдок! — заорал Финн, но тут же в смущении заткнулся.

Действительно, две женщины из трех были рабынями из Гуннарсгарда. И лишь Тордис — свободнорожденная. Я мельком взглянул в ее сторону. Лицо твердое, застывшее, точно перекисшее тесто, но в темных глазах ни малейшей паники. Она верит в меня. Верит, что я не дам свершиться непоправимому. И еще. С огромным облегчением я понял: Клеркон так и не дознался, кто такая Тордис. Иначе он ни за что бы не стал продавать ее Такубу.

— Beati possidentes, — с улыбкой произнес Клеркон.

Свирепо осклабившись, Финн шагнул к нему. Так, все ясно… Если он и понял Клерконово высказывание о законном обладании, то принимать его во внимание никак не собирался. Я вскинул руку в предупреждающем жесте, и Финн остановился на полдороге.

— Ага, греческий парнишка и… кто это там у нас? — пропел Клеркон, глядя через мое плечо. — Так-так, тот самый христианский священник, которого я разыскиваю!

Мартин за моей спиной съежился и заметался, словно крыса в поисках убежища.

— Думаю, ты не слишком торопился. Если б хотел, давно бы разыскал и заткнул его гнилой рот… Тебе не следовало приходить в Гестеринг, — сказал я Клеркону.

Тот сокрушенно развел руками:

— Всего-навсего маленький страндхог. Мы же не нанесли тебе серьезной обиды, Орм. Ну, подумаешь, лишился пары кобыл… Зато избавился от неудобного соседа. Hodei mihi, cras tibi. Сегодня мне, завтра тебе.