Барбара Мецгер - Санта-Клаус, или Отец на Рождество

• Название: Санта-Клаус, или Отец на Рождество
• Автор: Барбара Мецгер
• Жанр: Исторические любовные романы

У Грейс-Энн, вдовы героя войны, остались два драгоценных трехлетних мальчика-близнеца, без которых она не представляет себе жизни. Но герцог Уэр решил забрать у нее одного из детей. В конце концов, рассудил герцог, ему нужен наследник – а вдова может поделиться с ним одним мальчиком. В ответ Грейс-Энн собирается сражаться с ним изо всех сил.

Но все-таки дело происходит под Рождество, а это время для всепрощения. И, хотя джентльмен просто очарователен, нет никаких шансов, что мать отдаст ему свое дитя – или свое сердце – несмотря на подозрение, что Уэр замышляет похитить и то, и другое…

---

После этого в доме не было ни одной спокойной ночи, потому что Пруденс попеременно кричала, плакала и хлопала дверьми. В первую ночь близнецы проснулись и заплакали; во вторую ночь мистер Беквит перебрался с матрасом в церковь; на третью ночь дрожащая миссис Беквит упросила Грейс-Энн поговорить с сестрой.

– Ты что? – Грейс-Энн упала на один из стульев в комнате Пру. Пруденс вытянулась на матрасе, с головой накрывшись одеялом. Может быть, она неправильно расслышала. – Ты ведь не в самом деле…

Одеяло кивнуло в знак согласия.

– Господи Боже, как же это произошло? Нет, я знаю, как это случилось. Этот ирландский негодяй воспользовался тобой, не так ли? Да ведь этот подлец заслуживает того, чтобы его пристрелили. Если бы я была мужчиной, то вызвала бы его на дуэль, вот так-то.

Из-под одеяла послышалось какое-то бормотание.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что это не его вина? У тебя был кто-то еще?

Теперь Пруденс резко выпрямилась, на ее припухшем от слез лице было написано негодование.

– Конечно же, нет, простофиля. Я имела в виду, что Лайам не виноват. Это была даже не его идея. Я думала, что папа позволит нам пожениться, если я больше не буду… ну, ты знаешь.

– Но теперь ты ждешь ребенка!

– Что ж, я ведь не знала, что может это случиться, не так ли? Никто не сказал мне!

Никто и не подумал, что ей нужно это знать. Грейс-Энн не могла решить, что ей следовало делать: рвать на себе волосы – или вцепиться в локоны Пруденс.

– Ты должна была узнать, ради всего святого! И в первую очередь тебе не следовало так поступать. О чем ты только думала? – вскричала она, прекрасно понимая, что эти болваны не думали вовсе.

– Я думала о том, чтобы выбраться отсюда, вот так. Если бы я осталась здесь еще на один год, то состарилась и подурнела бы, так ни разу не побывав ни на одной вечеринке и не повеселившись. Я бы никогда не встретилась с подходящими молодыми людьми, осталась незамужней и вечно жила бы с родителями. Или все кончилось бы тем, что я вышла бы замуж за фермера и стала матерью его чумазых сопляков.

– А теперь ты станешь матерью чумазых… хм, ребенка Лайама. – Грейс-Энн не вполне понимала, каким образом коннозаводчик может занимать положение выше фермера, выращивающего пшеницу и ячмень, или владельца свинофермы, но у нее не было шанса уточнить это.

– Я никогда не хотела иметь ребенка. Я всего лишь мечтала увидеть другие места. Лайам дважды в год ездит в Таттерсоллз на аукцион. Это Лондон, знаешь ли. И он все время отправляется на лошадиные ярмарки. Он сказал, что я смогу ездить с ним.

Грейс-Энн сомневалась, что хотя бы одно из этих мест подходит для леди, и там определенно нечего делать женщине, ждущей ребенка.

– Когда должен родиться младенец?

Пру перекатилась на бок, устав от разговора.

– О, я не знаю.

– Что значит – ты не знаешь? Разве ты не вела подсчет? Пру, ты должна знать, должна строить планы!

– Прекрати кричать на меня! Все постоянно кричал на меня! И я построила свои планы: я собираюсь выйти замуж за Лайама и убраться отсюда. Я не хотела никакого ребенка, я же говорю тебе. И никто никогда не говорил мне, что я должна считать. Что, по твоему мнению, мама собиралась рассказать мне по поводу размножения?

Нет, Грейс-Энн не могла представить, как их тревожная матушка объясняет семнадцатилетней дочери тайны брачной постели. Миссис Беквит ни слова не сказала самой Грейс-Энн, даже в день ее свадьбы. Тони только рассмеялся и сказал, что сам ей все покажет.

– Я подумала, что смогу каким-то образом избавиться от ребенка, если не хочу его.

Некоторые из женщин в армии намекали на нечто подобное, но Грейс-Энн определенно ничего не знала об этом.

– Но Лайам сказал, что это будет грехом.

А переспать с невинной девушкой – это не грех? Но не важно, что сделано, то сделано, и если уж нельзя все вернуть назад и сделать по-другому, то нужно придумать, как это исправить.

– Папа ответил отказом?

– Он заявил, что раньше увидит меня горящей в аду, чем позволит мне выйти замуж за паписта. Думаю, что для него это одно и то же. А никто другой не сможет поженить нас, так как я несовершеннолетняя.

– Но он знает о ребенке? Несомненно, это должно иметь значение, даже для папы.

– Лайам должен был сказать ему, когда просил позволения жениться на мне. – Пру села на кровати. – Ты можешь пойти и поговорить с ним, Грейси. Тебя он послушает.

Если бы даже сам Всевышний шептал на ухо Беквиту, то викарий все равно бы не стал слушать. Ни одна его дочь не выйдет замуж за человека, не принадлежащего к единственной истинной вере, и все тут.

– Но что, по-твоему, должна делать Пруденс, папа? Это ведь не просто флирт, который она перерастет, если ты запретишь ей встречаться с молодым человеком. Речь идет о ребенке!

Викарий захлопнул Библию, которую изучал, словно мог таким же образом закончить этот разговор.

– Тогда она может произвести его на свет в работном доме, мне это безразлично. Или пойти и жить в грехе со своим конюхом. Она уже согрешила, какое это будет иметь значение для ее бессмертной души?

– Но что будет с ребенком, папа? Неужели ты позволишь, чтобы твой собственный внук был заклеймен ублюдком? Его жизнь навсегда окажется разрушенной, хотя само дитя ни в чем не виновато.

– Это не мой внук. Пруденс больше не моя дочь. – Он снова открыл Библию, в самом начале, и указал на семейные списки. Пруденс Линн Беквит была перечеркнута толстой черной линией. Несколько раз. Если бы Грейс-Энн не знала, что за имя там написано, то не смогла бы разобрать его.

Она покачала головой.

– Безрассудный старик. Неужели ты полагаешь, что проблему можно решить, вычеркнув ее из семейной Библии? Твоя дочь, твоя дочь Пруденс, сейчас лежит наверху в своей комнате, ее живот становится все больше и больше, пока ты размышляешь о ее будущем в загробной жизни. Что вы собираетесь делать с этим, сэр?

– Я собираюсь писать проповедь для следующей воскресной службы, девчонка, вот что. О змеиных языках, непочтительных детях и сладкоречивых дьяволах. Если ты думаешь, что что-то должно быть сделано по поводу положения твоей сестры – так сделай это. Увези эту… эту Иезавель из моего дома. Это ведь у тебя есть деньги и влиятельные друзья, так что ступай и займись своими нечестивыми приготовлениями. Так или иначе, но я считаю, вся эта пагубная кутерьма – твоих рук дело.

Грейс-Энн не собиралась молчать.

– Моих? Моих рук дело, папа? Как ты можешь так говорить? Я никогда не поощряла ее встречаться с Лайамом, никогда не оставляла их наедине. Думаю, что Пру планировала это еще до того, как я вернулась домой с Полуострова.

Не поднимая глаз, не желая прислушиваться к ее логике, викарий проворчал:

– Да, твоих рук. Ты бросила вызов моему авторитету, ты и твой дважды проклятый герцог. Именно ты забила ей голову несбыточными мечтами занять более высокое положение в обществе, заставила ее желать того, что она никогда не сможет иметь.

– Это несправедливо, папа. Пру начинает жалеть, что у нее есть так мало, даже тогда, когда смотрит на Люси Макстон. В самом деле, если бы ты позволял ей смеяться и танцевать, как разрешают всем остальным девушкам, она обращала бы больше внимания на твои нотации. Ты расточаешь все средства на свои драгоценные книги. – Грейс-Энн махнула рукой в сторону застекленных шкафов. – И игнорируешь нужды собственной семьи. Ты ведь никогда не выказывал ей своей любви, папа, так неужели не мог предвидеть, что Пру будет искать это в другом месте?

– Ба. У ирландца? Он даже не может голосовать.

– Женщины тоже не могут, но какое отношение это имеет к делу?

– То, что ты поощряла сестру думать, что она может сама принимать решения, противоположные моим, противоречить естественному ходу вещей. Теперь ей придется заплатить за это. Убирайся с глаз моих, девчонка, ты не даешь мне заниматься Божьими делами.

Если Грейс-Энн и была в чем-то уверена, так это в том, что даже Бог не может хотеть того, чтобы ребенок Пру родился вне брака. Мария и Иосиф были женаты, не так ли? Если Он не обирается позаботиться об этой ситуации – а викарий не собирается ничего предпринимать – то Грейс-Энн, черт бы все побрал, возьмет дело в собственные руки.

Полагая, что это очень похоже на то, когда дверь хлева запирают, а корова уже убежала, Грейс-Энн отправилась повидаться с Лайамом Халлораном в поместье сквайра. Она не заехала в особняк и не засвидетельствовала свое почтение миссис Макстон; она даже не задумалась, какие могут пойти слухи. Грейс-Энн просто заставила Пози объехать дом сзади, направляясь к новым паддокам и конюшенному комплексу. Она поравнялась с расчищенным кругом для лошадиных бегов и передала поводья Пози одному из конюхов, который стоял рядом и наблюдал за тренировочными забегами. Рыжие волосы Лайама выделялись среди группы мужчин, наблюдавших за лошадьми у перил, и Грейс-Энн решительно зашагала к ним, коротко поприветствовав сквайра.