Марк Валентайн - Невероятные расследования Шерлока Холмса

• Название: Невероятные расследования Шерлока Холмса
• Автор: Марк Валентайн
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-389-04401-2

Шерлок Холмс, первый в истории — и самый знаменитый — частный детектив, предстал перед читателями более ста двадцати лет назад. Но далеко не все приключения великого сыщика успел описать его гениальный «отец» сэр Артур Конан Дойл.

В этой антологии собраны лучшие произведения холмсианы, созданные за последние тридцать лет. И каждое из них — это встреча с невероятным, то есть с тем, во что Холмс всегда категорически отказывался верить. Призраки, проклятия, динозавры, пришельцы и даже злые боги — что ни расследование, то дерзкий вызов его знаменитому профессиональному рационализму.

---

Лицо Пауэлла приобрело свекольный оттенок.

— На Дьявольском мысе есть и вуду, и пираты, — признал он.

Фактически творением пиратов был сам Дьявольский мыс. Всегда носивший маску пират Сен-Диабль, гроза Карибского бассейна и Мексиканского залива, а порой и вод Южной Америки, Африки и даже Европы, построил в Луизиане крепость, где хранил награбленное; там же он держал своих сообщников и рабов. Крепость в итоге выросла в целый город, соперничавший с соседним Новым Орлеаном. Холмс, помнится, сказал однажды: «В этом городе, Ватсон, пожирают закон. Коррупция там достигает таких высот, что едва ли не образует государство в государстве».

Лестрейд сморщил нос:

— Каков же ваш вывод, Холмс? На «Фрисланд» напали пираты с Дьявольского мыса?

Холмс кивнул:

— Сен-Диабль, основатель города, давно мертв. Но его сменила череда преступных главарей, закулисных городских правителей. Самый последний, О Жакаре по кличке Аллигатор, взял на вооружение стиль Сен-Диабля, выражающийся в повсеместном и всеохватном пиратстве. С кончиной моего давнего противника профессора Мориарти я получил возможность ознакомиться с его перепиской. Мориарти с Жакаре спелись и писали друг другу о самых разных материях — кальвинизме, мошенничестве, фехтовании, древней игре го, а также о наилучших способах избавиться от меня. Жакаре хитер и безжалостен; при наличии достаточных оснований он вполне мог организовать эту резню — и я считаю, что таковые основания имелись.

Лестрейд фыркнул:

— Нападение унесло много жизней, но его пираты даже не получили того, зачем пожаловали.

— Неужели? — Холмс сдержанно улыбнулся. — Прозвище Жакаре обманчиво. Притом что он, конечно же, свиреп, как аллигатор, он не такой узколобый. Его мозг подобен лабиринту. Не удивлюсь, если этим нападением он преследовал несколько целей. — Холмс поднял палец. — Во-первых, уловка с обмундированием. Не разгадай мы этот маневр, он мог бы повлечь за собой войну между Данией и Нидерландами — вполне возможно, что в нее ввязались бы и соседние государства.

Пауэлл насупился и покачал головой.

— Но морская война весьма опасна для пиратов. Патрули усилятся. В море выйдет еще больше военных кораблей.

— И все же война развивается по предсказуемому сценарию, — возразил Холмс. — Описанное вами наращивание военной мощи ограничено территориально. Другие области становятся более уязвимыми. Устраивая распрю здесь, Жакаре облегчил бы свое положение в других местах. — Холмс поднял второй палец. — Вы осмотрели судно и установили, что ни одно произведение искусства не пропало. Это ваше сообщение поразило меня больше всего. Но не забывайте о подделках. Если бы пираты похитили несколько полотен и заменили их копиями, на выяснение истины могли бы уйти годы. Я полагаю, расследование покажет, кто прав. — Он поднял третий палец. — Однако ключ к последнему и главному мотиву находится в этой каюте.

Я проследил за его взглядом.

— Вы сказали, Холмс, что американцы не были заодно с пиратами, — напомнил я. — Стало быть, за ними и охотились? Кто они такие?

Холмс застенчиво улыбнулся на манер фокусника, готового продемонстрировать коронный трюк.

— Вам следовало бы знать, Ватсон. В конце концов, вы видели их собственными глазами.

— Но как?..

Я был близок к утверждению, что не заметил в каюте ничего примечательного, но вовремя прикусил язык. Мне никогда не превзойти Холмса, однако, соберись я с силами и осмотрись внимательнее, мог хотя бы не отставать.

— Стул, — осторожно проговорил я. — На койках сидеть неудобно, но стул всего один.

— Продолжайте.

Я посмотрел на лежаки и залился краской.

— Здесь жили мужчины, а койки сдвинуты.

— И что вы об этом думаете, Ватсон?

— Полно вам, Холмс! — Я вспыхнул. — По-моему, все достаточно ясно, чтобы не говорить об этом вслух. Не такое уж невообразимое дело — даже для Лондона.

— Помилуйте, Ватсон! До чего вы космополитичны, — усмехнулся Холмс. — Хотя немного не по существу. Вы видели на коврике следы? А вмятины, оставленные стулом?

Холмс посторонился, и я вошел, стараясь не наступить на коврик.

— Вмятины глубокие, — заметил я. — Кто бы здесь ни сидел, он весил изрядно. Следы тоже глубокие, — добавил я, — хотя обувь не очень крупная, примерно моего размера. — Я прищурился. — И отпечатки только одной пары.

— Великолепно! — похвалил Холмс. — Ваша очередь, инспектор Лестрейд. Не могли бы вы осмотреть рану в груди пирата, который у входа?

Лестрейд присел на корточки и вгляделся, не прикасаясь к телу. Давно знакомый с причудами Холмса, инспектор даже обнюхал грудную клетку покойного. Наконец он выпрямился.

— Чистый выстрел, в сердце. На сорочке нет следов пороха, так что стреляли как минимум с нескольких футов.

Холмс посмотрел на меня:

— Ватсон?

Как будто по его лицу я не понял, что Лестрейд чего-то не замечает. Не будь этой подсказки, я бы выдал то же заключение, что и инспектор. Не меньше минуты я глядел на смертельную рану, пока не отшатнулся в удивлении. Взял у Холмса лупу и присмотрелся внимательнее.

— Святый боже! — молвил я.

— Что такое? — встрепенулся Лестрейд.

— Рана круглая, но не вполне. В него выстрелили не однажды. Стреляли четыре раза, в одно и то же место, причем подряд.

— Как это возможно?

— Ватсон, — заговорил Холмс, — теперь вы, конечно, вспомнили, где видели этих людей? Прошлая суббота. Цирк на Пикадилли, афиша футах в двадцати южнее галантерейной лавки.

— Холмс! Сиамские близнецы!

— Янус и Харви Холингброк. В афише их назвали сенсацией и лучшими стрелками Дикого Запада.

Я взирал на бездыханного пирата.

— Четыре выстрела точно в цель, идеально синхронизированные. — Я повернулся к Холмсу. — Собственно говоря, на следующий день я прочел о них в медицинском журнале. Таких близнецов называют парапагами. Выше пояса они раздельны, но ниже — сливаются. — И я кивнул на каюту. — Теперь понятно, почему один стул и зачем сдвинуты койки. А вмятины объясняются удвоенным весом.

— И посмотри подписи, — подхватил Холмс. — Буква «Д» у Джона Смита выписана уверенно, с нажимом, а остальная часть — не столь твердо. И та же история с «Гар» у Гарольда Смита.

— Имелись в виду Янус и Харви,[37] — кивнул я понимающе. — Оба колебались, когда отступали от подлинных имен. — Я посмотрел на Пауэлла. — Братья разбогатели на золотом руднике в Калифорнии и осели на Дьявольском мысе.

Пауэлл распалился.

— Дьявольский мыс, — повторил он, мотая головой. — Вам известна история Леди Опасность?

Если Холмс и был удивлен неожиданным поворотом беседы, то виду не показал.

— Она занималась каперством, — сказал он. — Героическая личность, служила английскому двору и часто скрещивала шпаги с Сен-Диаблем. Исчезла близ Дьявольского мыса больше века тому назад. Ее настоящее имя было леди Пенелопа Пауэлл. — Холмс вскинул брови. — Ах вот оно что.

Пауэлл кивнул.

— Моя великая тетушка.

— В детстве я читал ее биографию, — сказал я учтиво. — Там предполагалось, что они с Сен-Диаблем были любовниками.

Пауэлл сплюнул.

— Он был подонок. В иных произведениях Сен-Диабль выставлен пленительным негодяем, но какие бы личины ни принимал пират, он все равно остается душегубом. Нет никаких сомнений, что он убил Великую Тетушку Пенни. Молва утверждает, будто она его любила. Но как любить того, против кого борешься? Противника? Не вижу в этом смысла. Вздор.

Я не удержался и взглянул на Холмса. Он кое-что знал об очаровании зла после общения с таинственной Ирэн Адлер — «этой женщиной», как он ее называл.

Холмс же просто кивнул Пауэллу и проследовал к выходу.

— И все это О Жакаре устроил, чтобы убить близнецов? — спросил Лестрейд.

— Убить было бы проще, — ответил Холмс. — Я уверен, однако, что нападение на судно имеет причиной пиратские инстинкты Жакаре; его целью, конечно, было похитить братьев, когда те путешествовали инкогнито, — так, чтобы никто и никогда не узнал, что они оказались в его власти и даже что они все еще живы.

— Но что ему от них нужно, Холмс?

— Мы с доктором Ватсоном спросим у него, когда доберемся до Дьявольского мыса, — ответил Холмс.

Я полагал, что долгое летнее путешествие морем, особенно его последний этап — через Карибское море в Мексиканский залив, — подготовит меня к зною Дьявольского мыса, но ошибся. Жара была осязаемой и стойкой, я будто проталкивался сквозь толщу воды.

Щурясь на солнце, мы с Холмсом сошли с парохода, мало чем отличавшегося от «Фрисланда»; багаж мы оставили, распорядившись привезти его в ближайшую гостиницу, где я заказал номера. Порт пестрел лицами, стоял гам. Звучала матросская песня в исполнении чернокожей команды, разгружавшей наше судно. Трое китайцев продавали напитки и жареные орехи; они отчаянно торговались, одновременно помешивая присыпанный корицей пекан в жаровнях над ведерками с горячими углями. Народ мельтешил в толчее и ругани. До меня доносилась французская, португальская и индийская речь. Я впитывал все это с разинутым ртом.