Карло Аурьемма - Под необъятными небесами

• Название: Под необъятными небесами
• Автор: Карло Аурьемма
• Издательство: Mursia
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1992

Мужчина и женщина отправляются в кругосветное плавание. У него небольшой опыт плаваний во время отпусков, она никогда ранее не ступала на палубу яхты. Они собирались обойти вокруг земного шара за два года и вернуться к своей привычной, земной жизни, которая им всегда нравилась. Это не было бегство от действительности, просто желание посмотреть большой мир. Но плавание захватило их. Два года растянулись на три с половиной и мысль о возвращении к прежнему образу жизни стала невыносимой... 

---

Мы пошли посмотреть на место, где выбросило плот Кон Тики Тура Хейердала в конце его плавания из Перу. Клод рассказывает, как островитяне приняли путешественников, заботились о них и угощали лучшим, что есть на острове, пока, месяц спустя, проходящее судно не увезло их в Папеэте.

Уходящая с отливом вода оставляет у нас под ногами неровную поверхность коралла с множеством мелких лужиц, в которых цветные крабы бегают и прячутся в трещинах, в компании с мелкими белыми и серыми муренами, большими раками отшельниками и попавшими в западню рыбами.

Опускающееся солнце освещает волны сзади и, в момент когда они обрушиваются, просвечивает сквозь толщу зелёной воды.

Я перечитал описание этого места Туром Хейердалом. Здесь всё так же как тогда. Как и тогда дует мягкий, тёплый пассат и его песня смешивается с шумом волн, которые тысячелетиями накатывают на этот не меняющийся коралловый остров. Его песнь величественнее чем человечество и вся его история, длинная неизменная нота, остановившаяся как время, которое здесь не движется, потому что катящиеся из океана волны и сегодня и завтра точно такие же как вчера и как всегда.

7. Альберто

Таити, это давно уже легенда. Улыбки, песни, гирлянды цветов, женщины, красивые и благоухающие. Куда, кстати, подевались женщины Таити?

Невозможно пересечь Тихий океан не остановившись в Папеэте.

Это обязательная остановка, дань легенде, последнее место встречи перед тем, как затеряться среди островов. Но уже издалека вид острова говорит, как сильно он изменился со времён Кука и Баунти и даже с более поздних времён Муатисье. Об этом говорят многочисленные белые пятна зданий, испещрившие берега бухты Матаваи («Взгляд на море» по полинезийски) и вид Папеэте, плотный сгусток белого и серого, расползающийся своими щупальцами вверх по холмам и вдоль берега моря.

Вход в порт через канал, прорезающий коралловый барьер, окружающий остров, следуя в створе белого треугольника и колокольни, потом поворот налево, в сторону стоящих на рейде судов и огней города. Яхты вытянулись вдоль набережной, кормой к берегу, расчаленные длинными швартовами, заложенными на стволы деревьев, растущих вдоль дороги, тех самых, к которым швартовался

Муатисье и другие. Деревья всё те же, но атмосфера уже не та.

Возможно кто-то вспомнит опасения Муатисье. Цемент и автомобили задушили траву и на палубе, вместо запахов цветов ощущается вонь дорожных пробок на набережной.

Парусных яхт много, может быть сотня, большие и не очень, новые и потрёпанные, самых разных цветов и под флагами со всего мира. В самом конце ряда, у моста через то, что когда то было ручьём, а теперь просто канализация, стояло то, что мы сначала и не признали за лодку, настолько она была мала и необычна.

Если бы на неё были документы, то в них было бы написано: Общая длинна: 4 метра Материал корпуса: долблёное бревно.

Вооружение: Мачта, похожая на палку, удерживаемая тремя пеньковыми верёвками.

Владелец: Альберто, аргентинец.

Двигатель: Два больших весла.

Мы бы никогда и не заметили их, если бы Альберто и Аве Марина, это название его лодки, не были бы сенсацией среди экипажей яхт, которые засыпали его приглашениями на ужин. Альберто не заставляет себя упрашивать, охотно рассказывает и ещё более охотно ест, говоря скороговоркой по испански и улыбаясь.

Вот его история. Альберто, аргентинец, ему 37 лет. С 15 лет живёт на море. Он жил в Бразилии, Колумбии, Папуа Новой Гвинее и Панаме. Каноэ, его увлечение, и в каждой стране он ходил в море на местных пирогах, зачастую используя средства и методы настолько простые, что они кажутся невозможными, даже тем, кто, как и мы, видел всё собственными глазами. На этот раз лодка Альберто, это частично запалубленная пирога, длинной 4,5 метра и шириной 1,5, спроектированная им самим и построенная с помощью трёх индейцев в одной из бухт Панамского залива.

Для постройки корпуса понадобился ствол дерева (ироко), диаметром 1,5 метра и три недели работы с топором и огнём. Ещё три недели ушли на то, чтобы изготовить маленькую мачту, закрыть палубой треть корпуса и закрепить руль. Всего два месяца, и лодка готова. Несколько выходов в Панамский залив подтверждают, что Аве Марина ходит великолепно. Почти полное отсутствие киля делает её манёвренной и послушной в управлении. У неё нет ни балласта, ни тяжёлого киля, однако она сидит очень глубоко, а основной парус скроен низким и широким, чтобы уменьшить крен. При попутном ветре он снятый с мачты и перенесённый на нос, он превращается в прямой парус и позволяет лодке идти без руля, что очень важно для одиночки.

Всё это может показаться слишком примитивным, но, как бы то ни было, 02 марта Альберто выходит из Панамы на Галапагоссы (900 миль), куда и прибывает без всяких проблем через 18 дней плавания.

Отдохнув несколько недель (на Галапагоссах не осмелились ограничить его пребывание тремя днями, как это делают обычно), снова выходит в море, в 3000 мильный переход на Маркизы.

Здесь всё усложняется. Через три дня после отправления, при сильном волнении, Альберто переносит парус на нос, когда волна ударяет в борт. Незакреплённый парус надувается как спинакер, лодка приводится и переворачивается.

— Ну вот и всё. Конец игры. — думал Альберто, пытаясь среди волн добраться вплавь до лодки, ставшей похожей на большое дрейфующее бревно. Он делает огромное количество попыток поставить лодку на ровный киль, но она тут же переворачивается на него, через другой борт. Наконец ему удаётся поставить её и забраться на борт, где он оказывается словно в наполненной водой ванне, с бортами, возвышающимися над уровнем моря всего на несколько сантиметров.

— Нелегко было отчерпать лодку случайно оставшимся в ней, застрявшем под палубой ведром. — Продолжает Альберто.

— Достаточно было слегка накрениться и одна волна, чуть более высокая чем другие, сводила на нет результат нескольких часов тяжёлой работы.

После целой ночи попыток, на рассвете следующего дня он находит способ. С парусом в диаметральной плоскости и выпущенными с носа верёвками, лодка держится носом против волны. Альберто, лёжа, с одной лишь головой торчащей из воды, отчерпывает ведром, выплёскивая воду назад, в сторону кормы, чтобы избежать крена на борт.

Отчерпав, наконец, лодку, несмотря на то, что потерял почти все продукты (у него остался лишь пакетик мюсли и 20 литров воды), Альберто решает идти дальше, считая, что легче пройти 2800 миль с попутными ветрами, чем пытаться вернуться на Галапагоссы при слабых, в основном встречных, ветрах и против экваториального течения.

Проведя в море 37 дней (у нас на этот переход ушло 22 дня) он прибывает на острова, похудевший, но в добром здравии.

— Мюсли, летучие рыбы, два пойманных тунца и моллюски, растущие на днище лодки, позволили мне выжить. Я исхудал и был ужасно голоден, но в целом, чувствовал себя в форме. — заканчивает он свой рассказ. После Маркиз, плавание на Туамоту и, наконец, Таити, где чиновникам, требовавшим у него документы на лодку он предъявил лишь поляроидную фотографию Аве Марина.

Повествование захватывает, Альберто рассказывает с невозмутимым видом, американцы тратят километры киноплёнки, снимая, как он поднимает парус, спускает парус, как спит, как просыпается. Для них и для нас это совершенно невероятный случай, сам по себе способный ввергнуть в кризис весь наш мир героических яхтсменов открытого моря. Но тут есть ещё и другое. Наш друг для навигации использует только солнце и звёзды.

Ни секстанта, ни компаса, ни лага. Для определения, каждую ночь, с помощью отвеса, он определяет звёзды проходящие через зенит.

Широта точки наблюдения равна склонению звезды находящейся в зените. Так как склонение звёзд, в отличии от солнца, не меняется в течении года, Альберто было достаточно выучить на память склонение около шестидесяти основных звёзд. Когда ни одна звезда не проходит точно через зенит, он делает на глаз интерполяцию положения двух звёзд наиболее близких к нему и говорит, что таким образом определяет широту с точностью примерно до четверти градуса (15 миль).

А долгота? С этим ничего нельзя поделать, то есть приходится ходить, как в стародавние времена, то есть выходить на параллель порта назначения и плыть вдоль этой параллели, пока не прибудешь в нужное место. В Тихом океане, где острова часто вытянуты вдоль параллелей, это не так сложно.

Пока Альберто рассказывает, солнце закатывается за горы Моореа, освещая пейзаж, который был бы прекрасен, если бы не шум дорожного движения. Аве Марина спокойно покачивается на волнах рядом с нашими яхтами, оборудованными радарами, системами SATNAV, и множеством другого оборудования и, кажется, насмехается над нами одним своим присутствием. Но, что касается меня, хочу сказать спасибо Альберто и его лодке. Спасибо, хоть и немного сквозь зубы, спасибо, хотя и с толикой зависти.