Джудит Крэнц - Пока мы не встретимся вновь

• Название: Пока мы не встретимся вновь
• Автор: Джудит Крэнц
• Издательство: Вагриус, ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7027-0221-2

Две сестры, такие разные и в то же время похожие, от своей матери обе унаследовали красоту и страсть к авантюрам. Старшая пошла по стопам матери, выбрав яркую жизнь голливудской звезды, а младшая мечтает о небе и не представляет своей жизни без самолетов. До поры до времени она даже не подозревает, что летчик, которому она однажды спасла жизнь, станет ее судьбой.

Сестрам придется многое преодолеть, испытать любовь и измену, безумную страсть и горечь потерь прежде, чем они обретут то, ради чего стоит жить, и найдут свое счастье.

---

— Если мадам издаст хотя бы звук, я уйду, — пригрозил Бруно.

Графиня покорно кивнула, стоя неподвижно и не отвечая на действия юноши. Все ее ощущения сконцентрировались на его горячем языке, мягких покусываниях, игре его губ, на руках, которыми он помогал себе, облегчая доступ к желаемому.

Поняв, что Бруно расстегнул брюки, она содрогнулась от сладострастного предвкушения. Бруно стянул ее с кресла так, что ее живот оказался на краю сиденья, а колени опустились на ковер. Теперь ее лоно было на одном уровне с его выпрямившимся раздутым пенисом. Почувствовав его прикосновение, графиня затаила дыхание. Сгорая от нетерпения ощутить его целиком, она не дернулась назад, ибо по опыту знала, что этого делать не следует. Она ждала неподвижно, усилием воли сдерживая голод тела, пока он, сам не выдержав этой муки, не вогнал в нее пенис. Его руки сжимали ее талию, не давая графине пошевелиться, пока он двигался в ней с жестокостью и бессердечием зверя.

Совершенно не заботясь о ней, он грубо загонял свой орган в ее широко открытое влажное лоно с почти убийственной частотой. Наконец после длительного горячего спазма, от которого его лицо исказилось в беззвучном крике, Бруно с огромным облегчением почувствовал, что освободился от изматывающего напряжения. Получив полное удовлетворение, он стащил графиню с кресла и швырнул ее на ковер лицом вверх. Затем грубо впился зубами в ее плоть между ногами, пока она не задрожала и не забилась в чудовищном экстазе.

С минуту оба молча лежали на полу.

— Я еще нужен мадам? — Голос Бруно снова стал смиренным, как у слуги.

— Нет, Шарль, сегодня ты мне больше не понадобишься, — отрывисто отозвалась графиня.

Юноша встал, привел в порядок одежду, отпер дверь спальни и ушел, не произнеся ни слова и не попрощавшись. Сабина де Ковиль лежала на ковре, не имея сил подняться. Ее чувственные губы, которые Бруно ни разу не поцеловал, кривились в довольной усмешке, а в голове бродили счастливые мысли: он превзошел все ее ожидания.

8

«Stratocumulus, Stratus, Cumulus, Cumulonimbus», — повторяла про себя Фредди, любовно играя словами и ощущая при этом огромное удовольствие, какого никогда не получала от стихов. Метеорологические термины для различных типов низких облачных формаций не имели для нее никакой практической ценности: пятнадцатилетней ученице на пилота разрешалось подниматься в воздух только при абсолютно чистом небе. Однако она не удержалась и все же переписала названия облаков в тетрадку.

— Извини, не могла бы ты подать мне мой пакет? — попросил раздраженный голос.

Фредди повернулась и с виноватым видом протянула покупательнице двести граммов конфет. Проговаривая другие прекрасные слова: «Altocumulus, Alto-stratus, Nimbostratus», обозначавшие названия облаков, формирующихся на высоте выше двух тысяч метров, и, гадая, кто мог их придумать, Фредди быстро, хотя и с отсутствующим видом, насыпала в другой пакет полкило мармелада в шоколаде. Она была продавщицей кондитерского отдела, а у прилавка собралась очередь нетерпеливых покупательниц.

Все утро, не отрываясь от работы, Фредди обдумывала состояние своих финансов. С тех пор, как в прошлом январе ей исполнилось пятнадцать, сумма, выдаваемая ей родителями на карманные расходы, увеличилась с двадцати пяти до тридцати центов в неделю, что составляло огромные деньги в годы великой депрессии. Теперь, к началу ноября 1935 года, у нее набралось ровным счетом тринадцать долларов пятьдесят центов.

Фредди покачала головой, вспомнив об одном своем пристрастии, которому не могла противиться, хотя оно съедало львиную долю ее денег: она до безумия любила кино. «Последнюю эскадрилью» с Джоэлем Маккри в главной роли она посмотрела пять раз, а «Центральный аэропорт» и «Ас из асов» — по шесть раз каждый. Из-за школьных экзаменов ей удалось посмотреть фильм «Орел» и «Ястреб» с Фредериком Марчем и Кэри Грантом в главных ролях всего четыре раза, зато во время каникул она девять раз сходила на «Ночной полет» с Кларком Гейблом. Следующие несколько недель в кинотеатре будут идти «Предельная высота» и «Небесные гладиаторы», подумала она обреченно, зная, что ей не следовало бы тратить деньги, но придется платить по десять центов за билет на каждый сеанс.

В этом году она уже истратила впустую — нет, не впустую, а с прицелом на будущее — на билеты в кино целых три доллара. Еще три доллара ушло на подарки к дням рождения Дельфины и папы с мамой. Если бы только у нее было время смастерить для них подарки в школьной мастерской, она не стала бы покупать их в магазине, но она не умела ни вязать, ни вышивать, ни шить, поэтому у нее осталось семь долларов пятьдесят центов — в принципе немалая добавка к приработку.

С заработанными деньгами дело обстояло лучше. Работая по субботам в кондитерском отделе магазина Вулворта, она получала тридцать пять центов в час, что приносило два доллара восемьдесят центов в неделю. От родителей она скрывала, что работает вот уже три месяца. Ей удалось сохранить почти все заработанные деньги, кроме пятидесяти центов, на которые Фредди купила мужские джинсы «Ливайс» для своих летных уроков, а также расходов на сандвичи, которыми подкреплялась в обеденный перерыв.

Ее доход от приработка составлял сейчас двадцать шесть с половиной долларов. Если сложить их с семью с половиной долларами, оставшимися от карманных денег, получится тридцать четыре. «Тридцать четыре доллара — огромная сумма, если ты не учишься летать», — с огорчением подумала Фредди. Пока у нее набралось всего три часа летных занятий — по полчаса в неделю, и она выложила за них двенадцать долларов из своих сбережений. Мак, слава Богу, сделал ей поблажку и снизил обычную ставку за урок с шести до четырех долларов в час — его цена для тех, кому нет шестнадцати, сказал он. Значит, в копилке осталось двадцать два доллара, их хватит еще на пять уроков, если она сможет и дальше беспрепятственно ездить каждую пятницу в Драй-Спрингс и обратно. Первоначальная летная подготовка насчитывала восемь часов занятий. Если Фредди не бросит работать, то сможет купить для родных и подарки к Рождеству: денег хватит на все.

Каждый способен научиться летать за восемь часов! «Может быть, Мак позволит мне самостоятельно поднять самолет в воздух раньше, чем мне исполнится шестнадцать?» — мечтала Фредди, взвешивая мармелад.

В конце концов, разве Матильда Муасан не научилась летать всего за тридцать одну минуту, став второй женщиной, получившей в США лицензию пилота? Но это произошло в 1911 году, еще до того, как появились все эти правила и кодексы, придуманные, чтобы отвадить людей от воздухоплавания. Впрочем, чему тут удивляться, первые аэропланы были настолько простыми, что походили на велосипеды, к которым кто-то, шутки ради, приделал крылья. У них не было даже тормозов, не говоря уже о панели управления. Они больше напоминали странные гимнастические снаряды с приделанными где-то посередине колесами и, кроме крыльев и способности отрываться от земли, не имели ничего общего с новеньким красным «Тейлор Кабом» Мака с закрывающейся кабиной.

Жаль, что ей приходится так много врать, раскаивалась Фредди, наполняя очередной пакет лакричными палочками. Если бы она до сих пор училась в школе «Святого Сердца» под самым носом у проницательной Дельфины, ей вряд ли удалось бы все это провернуть, но родители не очень возражали против того, чтобы она перешла в местную общую школу Джона Маршалла. Образование, полученное в школе «Святого Сердца», было достаточно хорошим, так что, прослушав в университете во время летних каникул курс лекций, она перескочила через класс. Теперь пятнадцатилетняя Фредди училась в старшем классе школы Джона Маршалла.

Врать она начала три месяца назад, когда возобновились занятия в школе. Чтобы объяснить, где она пропадает каждую субботу, Фредди сказала, что ездит на весь день в гости к подруге в Беверли-Хиллз. Она также выдумала, что дома у той есть плавательный бассейн, где Фредди тренируется, чтобы попасть в школьную команду по плаванию. Родители поверили этой небылице, поскольку Фредди уже была звездой школьной команды по прыжкам в воду, единственной девочкой в школе, отважно нырявшей в воду с высокого трамплина. Чтобы объяснить, почему она последние шесть недель так поздно возвращается по пятницам из школы, Фредди наврала про дополнительные занятия: мол, она задерживается после уроков и рисует декорации к ежегодному рождественскому спектаклю. На самом же деле по пятницам она брала уроки у Мака. Чтобы объяснить Маку, почему она берет у него один получасовой урок в неделю, хотя намеревается солировать в воздухе в день своего шестнадцатилетия, она придумала себе гору домашних заданий, хотя на самом деле успевала выполнить их во время школьных перемен. Чтобы объяснить родным, почему она тратит так много времени на занятия после ужина, когда она изучала основы летного дела, Фредди сказала, что хочет получить на выпускных экзаменах самые высокие оценки и решила готовиться к ним заранее. Значит, набралось четыре лжи… пять, подсчитала Фредди, если включить поездки на попутных машинах в Драй-Спрингс и обратно. Она никогда не упоминала об этих поездках, но знала, что ответит, если ее о них спросят.