Джудит Крэнц - Пока мы не встретимся вновь

• Название: Пока мы не встретимся вновь
• Автор: Джудит Крэнц
• Издательство: Вагриус, ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7027-0221-2

Две сестры, такие разные и в то же время похожие, от своей матери обе унаследовали красоту и страсть к авантюрам. Старшая пошла по стопам матери, выбрав яркую жизнь голливудской звезды, а младшая мечтает о небе и не представляет своей жизни без самолетов. До поры до времени она даже не подозревает, что летчик, которому она однажды спасла жизнь, станет ее судьбой.

Сестрам придется многое преодолеть, испытать любовь и измену, безумную страсть и горечь потерь прежде, чем они обретут то, ради чего стоит жить, и найдут свое счастье.

---

Они начали песню сначала, и Фредди, не в силах удержать слезы, почувствовала, как они текут по ее щекам. «О, нет! Я больше не могу», — подумала она и, разомкнув руки, обнимавшие ее, спрыгнула со сцены, протиснулась сквозь толпу пилотов, выскочила из зала и через широкий холл, устланный коврами, выбежала на бульвар Уилшир, чтобы поймать такси.

— Подожди, ты забыла накидку! — сказал Джок, нагнав ее и набросив мех ей на плечи. Он достал носовой платок и неловкими движениями стал вытирать ей слезы. — Господи, прости, что расстроил тебя… Я не думал…

— Да, конечно, зато ты хорошо продумал все остальное, — с обидой сказала Фредди. — Эти старые песни… где ты откопал ноты?

— Но послушай, Фредди, ты была грандиозна! А сама разве не рада, что пела?

— Мне пришлось… это не было бы так страшно, если бы я знала об этом заранее. Даже не представляю, как вспомнила слова, — примирительно сказала Фредди.

Привратник подогнал «кадиллак» Джока с откидным верхом. Джок сел за руль, и они двинулись домой в полной тишине, а эхо бессмертных мелодий продолжало звучать в их сердцах. Было уже так поздно, что дорога опустела, и Джок вел машину почти автоматически, с привычной для пилота скоростью. Он явно пренебрегал правилами движения — ведь выпито было немало. Он притормозил на дорожке из гравия и припарковался у дома Фредди.

— Итак, праздник окончен. Теперь увидимся еще лет через десять, — тихо сказал Джок.

«Какой он грустный, — подумала Фредди, — несмотря на такой замечательный вечер».

— Может, такого тебе уже никогда не удастся сделать, — сказала она. — Наверное, так и должно быть: одна такая ночь, а дальше… все пойдет своим чередом…

— Но тогда я больше никогда не услышу, как ты поешь… и, черт побери, Фредди, сегодня ты была именно такой, как всегда…

— Ничто не стоит на месте, Джок, все меняется, и не всегда к лучшему, — сказала Фредди с такой интонацией в голосе, словно все уже было решено. Она взяла сумочку и перчатки, намереваясь выйти из машины.

— Нет, подожди. Останься еще на минутку, давай поговорим. Мы с тобой никогда не говорим ни о чем, кроме бизнеса…

— О чем? — в замешательстве спросила Фредди.

— Да, о чем… ну, наверное, найдется, о чем поговорить, если люди знакомы десять лет и считают, что хорошо знают друг друга — по крайней мере, так оно и должно быть.

— Это ты о нас? — Теперь Фредди откровенно забавлялась. За то время, что она знала Джока, ей никогда не приходилось видеть его под действием алкоголя, и, конечно же, Фредди вовсе не собиралась сейчас вести какой-то бессмысленный разговор. — А тебе не кажется, что ты выпил немного лишнего, лидер эскадрильи?

— Да, черт возьми. Да, я напился. In vino Veritas — это что-нибудь да значит!

— Не думаешь ли ты, что пора отправиться домой и лечь спать? Поговорим в другой раз, — сказала Фредди, сдерживая смех. Он был так серьезен — совсем не похож на прежнего Джока.

— Господи, Фредди, — воскликнул он с негодованием. — Ты ведь совершенно ничего не знаешь обо мне. И даже не хочешь знать.

— Послушай, Джок, — заговорила она таким тоном, которым обычно говорила с Энни, словно он был ребенком. — Ты самый близкий друг Тони, Лонбриджи считают тебя членом семьи, вот уже пять лет мы партнеры по бизнесу, ты крестный отец Энни, ты был шафером на нашей свадьбе — о Господи! Конечно же, я хорошо тебя знаю.

— Ни черта! Для тебя я всегда был только одним из нашей группы — ты и сейчас это подтвердила. А тебе не приходило в голову, что у меня может быть своя жизнь, чертова жизнь, полная надежд, мечтаний и чувств, не связанных ни с Лонбриджами, ни с «Орлами»?

«Пьян он или нет?» — подумала Фредди. В его словах чувствовалась обида, и это заставило ее замолчать.

Но вместе с тем Джок был прав. Он резко повернулся, и очертания его головы и фигуры вдруг показались ей какими-то незнакомыми.

— Джок. — Она протянула к нему руки, словно извиняясь. Заметив этот жест, Джок со стоном схватил ее за руки и притянул к себе.

— Черт возьми, Фредди, тебе когда-нибудь приходило в голову, что я люблю тебя? Я больше не могу скрывать это!

— Джок! — удивленно и недоверчиво усмехнулась Фредди над этими абсурдными словами и оттолкнула его. — Перестань! Это все алкоголь, и этот вечер, и старые друзья, и музыка, и воспоминания… былые славные дни, а вовсе не любовь. Вспомни всех женщин, что были в твоей жизни, — голос Фредди стал шутливым. — Можешь ли ты с уверенностью сказать, что когда-нибудь любил одну из них?

— Черт побери, да будешь ли ты меня слушать? Перестань смеяться надо мной и оставь этот высокомерный тон. Это сущее несчастье влюбиться один раз на всю жизнь. Это произошло там, в церкви, в Англии, через пять секунд после того, как ты вошла туда и стала женой Тони. Когда ты подняла фату, я увидел твое лицо. Бестолковый тупица, я влюбился раз и навсегда. Многие годы я боролся с этим чувством, пытался избавиться от него. Я думал, что-то изменится, чувства угаснут, но такова уж моя судьба, этого не случилось. Я не хочу любить тебя! Как по-твоему, легко ли любить ту, кто воспринимает тебя ну… как обои на стене, забавные обои? Или как приложение к свадебным подаркам?

— Но… но… — Фредди не находила слов. Она никогда не слышала, чтобы Джок говорил так взволнованно, без остановки; вся его привычная холодность и жесткость куда-то исчезли.

— Не надо этих «но»! Я наизусть знаю, что ты мне сейчас скажешь: я слишком поздно появился в твоей жизни, ты уже была влюблена, я твой хороший друг, я часть прошлого, а прошлое нельзя переписать заново, уже поздно о чем-то говорить, ни домашнего очага, цветов, благодарности — единственное, что я от тебя услышал — это «но». Послушай меня, Фредди! Я тысячу раз обо всем этом думал. Мы можем предопределить будущее! Знаешь ли ты, сколько раз я проигрывал наше прошлое, думая, как все могло быть, если бы я встретил тебя тогда, когда должен был встретить? Погоди, не останавливай меня. Да, я слегка наклюкался — в конце концов, это и придало мне смелости сказать тебе все! О, Фредди, представь, что мы вместе с тобой учились в институте или в колледже — ведь это вполне могло случиться, мы ведь жили всего в сотне километров друг от друга, родились в один год и в один месяц — клянусь Святым Петром! Я бы увидел тебя и пригласил пойти со мной на школьный бал, мы бы болтали там только о самолетах и забыли бы о танцах, а потом я проводил бы тебя домой, и ты поняла бы, какие у меня намерения. А может быть, ты даже разрешила бы мне поцеловать тебя и пожелать спокойной ночи. И мы бы никогда больше не смотрели ни на кого другого всю нашу жизнь. Мы ведь разминулись на какой-то дюйм, Фредди! Черт побери, представляешь, как мы могли бы быть счастливы!

— Я думаю… этого не могло произойти… это было совершенно невозможно… если путешествовать во времени. — Фредди никак не удавалось вникнуть в его рассуждения.

— А я уже собирался попросить тебя об одной глупости, — сказал Джок, и сердце его упало, когда он услышал привычные нотки в голосе Фредди.

— О чем?

— Только сопляк просит у девочки разрешения, — сказал он. — Не помнишь, как было в школе? — Он подвинулся к ней, обнял и, не позволив воспротивиться, поцеловал ее в губы. В этом поцелуе было уважение, нежность, наслаждение, но вместе с тем и чувство собственного достоинства. Так ведет себя человек, понимая, что его прикосновение не совсем нежеланно.

— Прекрати, — удивленно взвизгнула Фредди. Она так давно не целовалась, что смутилась и приняла строгий вид.

— Обними меня, Фредди, — сказал он. — Давай, попробуй. Если тебе не понравится, я перестану.

— Что ты, черт возьми, делаешь, Джок Хемптон?

— Целуюсь. Целуюсь — вот и все, — ответил он и снова поцеловал ее.

— Ты собирался поговорить, — напомнила Фредди, совершенно расслабившись от его сильных, уверенных рук, обнимавших ее. Он был такой большой, от него так необыкновенно пахло жареными каштанами, а руки были такими надежными… Кто бы мог подумать, что у него такие приятные губы?

— Потом. Поцелуй меня, Фредди, моя дорогая Фредди, пожалуйста, попробуй ответить на мой поцелуй. Да, это лучше, намного лучше, не стесняйся, ты такая красивая, я люблю тебя, я всегда любил тебя. Я не заставляю тебя любить меня немедленно, но разреши мне сделать все, чтобы ты полюбила меня, пообещай мне это! Всю жизнь я был одинок, потому что любил только тебя. Я всегда мечтал о твоем поцелуе, хотя и не надеялся, что это когда-нибудь произойдет и будет так прекрасно! — Он зарылся в ее волосы, и сердца их забились в унисон в мире, где все внезапно сместилось, и наступление утра зависело лишь от прикосновения губ к губам.

Джок сжал лицо Фредди руками и стал покрывать поцелуями ее волосы, горячие щеки, глаза. Наклонив ее голову и отвернув воротник накидки, он стал целовать нежную шею. Фредди попыталась освободиться, хотя ее охватил трепет от его нежных поцелуев, от его ищущих губ. Ей так не хотелось лишаться этого чудесного чувства безопасности, которое она ощущала рядом с ним. Фредди безуспешно пыталась увидеть в темноте его глаза.