Е. Готтендорф - Герман Геринг

• Название: Герман Геринг
• Автор: Е. Готтендорф
• Издательство: Ростов н/Д: изд-во «Феникс» 2000.- 416 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: 5-222-01122-4

В книге описаны жизнь и деятельность Германа Геринга, ближайшего соратника Гитлера, его рейхсмаршала, — боевого летчика времен Первой мировой войны, потомка прусского дворянского рода, загубившего свою жизнь и судьбу в сотрудничестве с фюрером, хотя и получившего благодаря ему огромную власть и богатство. Его судьба стала отражением судьбы немецкого народа, ставшего добровольной жертвой сумасбродных идей нацистского вождя.

Настоящее имя автора ЮРЧЕНКО ЕВГЕНИЙ СТЕФАНОВИЧ

---

Все это значило только одно: что времена изменились, и изменился сам Геринг, во многом ставший после смерти Карин другим человеком. Не заметить этого было просто невозможно. Со смертью Карин из его жизни ушли любовь и молодость и многие добрые чувства, согревавшие и смягчавшие душу. Остались: погоня за властью и жажда обогащения, превратившиеся в самоцель, а символ свастики стал обозначать не Швецию и Карин, а нацистов и Гитлера.

Случай на кладбище потряс Геринга: он был огорчен не только оскорблением, нанесенным памяти жены, но и тем, что это произошло в милой его сердцу Швеции, где он когда-то нашел приют после бегства с родины; теперь ему дали понять, что он здесь — нежеланный гость.

Он решил, что перевезет останки Карин в Германию и похоронит ее в бывшем охотничьем заповеднике прусских королей Шорфгейде. Там, на высоком берегу озера Дольнзее, будет построен мавзолей, и там она будет покоиться в тишине, в свинцовом гробу, и никто не нарушит ее уединение. Там же, неподалеку, он решил поселиться и сам, в новом доме, построенном в виде шведской фермы; он решил назвать его «Каринхалле» («Дом имени Карин»).

Все эти планы были быстро воплощены в жизнь. Лучшие архитекторы возвели дом и мавзолей (под который было перестроено старое военное укрепление), все расходы были оплачены из бюджета Пруссии, и поместье Шорфгейде было взято под охрану государства как природный заповедник.

3. Затишье перед грозой

1 декабря 1933 г. вышел закон «О единстве партии и государства», согласно которому НСДАП стала «государственной партией», единственной в стране. Тогда же Эрнст Рем и Рудольф Гесс были назначены министрами рейха, и Геринг с беспокойством увидел, что его оттесняют от фюрера и что он уже не является вторым лицом в государстве, а представляет собой всего лишь одного из деятелей в окружении Гитлера, личным и самым близким другом которого стал Рем. В то же время Геббельс, его самый ловкий и опасный соперник, продолжал методично расширять свою сферу влияния, учредив «Государственную палату культуры», взявшую под контроль всех деятелей искусства, и издав «Закон о редакторах», с помощью которого подчинил себе все газеты.

Геринг утешался тем, что в его распоряжении оставались все леса и всё воздушное пространство Германии; он имел доступ ко всем секретам немцев через свой «Центр исследований»; наконец, ему подчинялись оперные и драматические театры Пруссии! Под Рождество он сделал широкий жест: выпустил на волю по амнистии многих узников концлагерей, решив укрепить свою популярность и воспользоваться для этого властью, пока она еще была у него в руках.

После 12 ноября 1933 г. его должность президента рейхстага почти утратила свое значение, потому что в рейхстаге заседала только одна партия — НСДАП; зато теперь можно было не беспокоиться по поводу выборов в рейхстаг — успех был обеспечен надолго.

Подобным же образом вскоре обесценилось и главное достижение его жизни — пост министра-президента Пруссии. 30 января 1934 г. был принят закон «О реорганизации рейха», по которому приостанавливалось существование суверенитета государств, входивших в состав Германии, как и деятельность местных парламентов (ландтагов). Правда, сам пост министра-президента не был упразднен, но он превратился в чистую «синекуру» — почетную должность, не требовавшую от ее обладателя никаких трудов. Казалось бы, можно было наслаждаться жизнью — но… Какое-то неясное беспокойство не давало расслабиться и обрести уверенность.

Теперь он жил во дворце, который прежде служил официальной резиденцией министра торговли Пруссии. Там было множество маленьких комнат, стены которых были обиты темным бархатом; окна с мелкими стеклами пропускали внутрь мало света. Везде стояла тяжелая старинная мебель, и всюду были изображения свастики: на стенах, на полу и на потолке. Все это производило, по словам Альберта Шпеера, впечатление «какого-то мрачного ритуального праздника». Гитлер, тоже бывавший здесь, назвал дом «унылым» и посоветовал Герингу обратиться к Шпееру, чтобы тот его перестроил.

Геринг последовал совету, и за зиму дворец принял совершенно новый вид. По словам Шпеера, «это был замечательный заказ: деньги для Геринга не имели значения, и он тратил их, не считая!» Все перегородки на первом этаже были сломаны, и вместо множества маленьких комнат получилось всего четыре просторных зала. Один из них, самый большой (площадью в 140 кв. метров) был отведен под кабинет, лишь немного уступавший кабинету Гитлера. Мебель была крупной, под стать самому хозяину. Огромный стол в стиле «ренессанс» поражал размерами, а кресло у стола напоминало массивный трон, спинка которого поднималась много выше головы. На столе стояли две тяжелые серебряные лампы с широкими абажурами из пергамента, а на стене висел большой фотопортрет Гитлера. Фюрер подарил Герингу обычную фотографию, но она показалась ему недостаточно внушительной. Он ее увеличил и повесил на стену, чтобы каждый, кто приходил в гости, видел, что фюрер особо благоволит хозяину: ведь Гитлер дарил своим соратникам только небольшие настольные фотографии — всем одного размера и в одинаковых серебряных рамках, изготовленных для этой цели по специальному заказу. В просторной гостиной висела картина Рубенса «Диана на охоте», «позаимствованная» Герингом из музея короля Фридриха; она была так велика, что закрывала окошко, за которым стоял проекционный киноаппарат, поэтому во время показа фильмов картину поднимали к потолку.

Пока шла перестройка дома, Геринг жил во дворце президента рейхстага, стоявшем напротив главного здания, где шел ремонт после пожара. Помимо этой резиденции у него была еще и вилла на Штреземаннштрассе (переименованной, по его настоянию, в Герман Герингштрассе). Здесь он отмечал день рождения 12 января 1934 г., когда ему исполнился 41 год. В тот раз он получил особенно богатые подарки. Дарить подарки стало «хорошим тоном», и каждый (кто мог) старался при случае перещеголять другого. Заметим, что Гитлер отказывался принимать ценные подарки и ордена и всегда подчеркивал свое отличие от Геринга в этом вопросе, хотя и не слишком его осуждал, снисходительно называя «человеком эпохи Возрождения». Геринг же, получая очередную ценную вещь, прямо-таки светился от счастья, как ребенок, завладевший новой игрушкой, и подношения текли к нему рекой со всей Германии.

Президент Гинденбург был еще жив; в январе 1934 г. в его дворце состоялся новогодний праздник и прием, последний в его жизни. Мартин Зоммерфельдт писал: «Он стоял, опираясь на трость, как памятник самому себе, такой массивный и крупный, со снежно-белыми волосами и ярко-голубыми глазами, глядевшими то по-детски простодушно, то со старческой мудростью. Рейхсканцлер Гитлер стоял сзади, внимательно вглядываясь в гостей. Сразу бросалась в глаза разница между этими двумя людьми — бывшим фельдмаршалом и бывшим ефрейтором: между ними пролегла целая историческая эпоха, и старик казался уже пришельцем из прошлого, его ожившей легендой и последним предостережением. Он был последним препятствием на пути к диктатуре».

Биограф Гинденбурга Вольфганг Руге писал о нем: «Зиму 1933–1934 годов президент провел в своем дворце, живя спокойно и уединенно. У него не осталось никаких государственных занятий, и не было вопросов, требовавших его решения, поэтому все его бывшие помощники и приспешники разлетелись кто куда. Имена прежних идеологов: Людендорфа, Тренера, Штрайхера — находились теперь под запретом; нацисты не хотели их даже упоминать. Гинденбурга изредка навещали только фон Папен и Ольденбург-Янушау. Прочие старые друзья и соратники ослабли здоровьем и сидели, как и он, в своих отдаленных поместьях, забытые всеми, а сын Оскар скитался по стране в поисках работы, потому что нацисты не хотели доверить ему сколько-нибудь высокий пост. Единственным из всех, еще пытавшимся сохранять активность, был государственный секретарь Мейсснер, озабоченный тем, как бы удержаться на плаву после смерти Гинденбурга, которая была уже не за горами».

Пока был жив Гинденбург, Геринг оставался «промежуточным звеном» между ним и Гитлером; многие связывали его и с тем и с другим, и это укрепляло его положение. Геринг сохранял связи и с бывшей императорской фамилией, представители которой все еще питали надежды на восстановление монархии после смерти президента: ведь дуче в Италии хотя и был диктатором, но сохранил короля и его двор, почему бы и Гитлеру не поступить так же? Однако прежней близости в отношениях Геринга с династией Гоген-цоллернов уже не было; он утратил почтение к кайзеру, полагаясь больше на Гитлера, который, конечно, сам решит, кто будет занимать высший пост в стране после смерти президента. Геринг высоко ценил свои шансы в этой области; впрочем, при любых событиях он собирался оставаться верным последователем Гитлера.