Бенгт Даниельссон - На «Баунти» в Южные моря

• Название: На «Баунти» в Южные моря
• Автор: Бенгт Даниельссон
• Издательство: Наука
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1966

Хроника мореплавании в Тихом океане изобилует захватывающими эпизодами, удивительными и нередко драматическими приключениями. Но в этой летописи история путешествия английского судна «Баунти» представляет собой, пожалуй, самую яркую страницу. Здесь нет необходимости излагать ход событий: читатель найдет превосходный рассказ об этом плавании в предлагаемой книге.

---

Крисчен всячески пытался вернуть себе расположение Таматоа и Тинарау, даже обошел вокруг острова на шлюпке, предлагая им искупительные дары. Вероятно, его усилия в конце концов увенчались бы успехом, не допусти он с самого начала еще одну глупейшую ошибку: как только «Баунти» вернулся на Тупуаи, он необдуманно распорядился выпустить на острове свиней и коз, закупленных на Таити. (Строить свинарники и загоны и регулярно кормить скот было, конечно, слишком кропотливым и обременительным делом, о чем мятежники раньше как-то не подумали). До той норы на Тупуаи не было скота; естественно, островитяне никак не огораживали свои поля и теперь свиньи и козы принялись беспрепятственно уничтожать посевы. Местные жители, понятно, не могли долго мириться с таким безобразием. А так как мятежники нахально ходили по их участкам, собирая плоды и овощи или ловя сбежавших свиней, возникли стычки. Первое серьезное столкновение произошло 25 августа, когда был убит один из подданных Тинарау. Вождь решил отомстить и прибег к излюбленной уловке: подослал женщин, чтобы те заманили пылких моряков подальше в лес. Первой жертвой коварной тактики оказался Александер Смит; правда, он отделался сильным испугом и тем, что потерял свою одежду. В отместку Крисчен сжег дом, где проучили Смита, и конфисковал несколько страшных идолов, которыми Тинарау очень дорожил. Репрессии привели лишь к тому, что соблазнительница Смитам опасаясь за свою жизнь, явилась на борт «Баунти» и попросила убежища.

Тут Тинарау замыслил другую военную хитрость. 2 сентября он во главе отряда носильщиков, сгибающихся иод грузом продовольствия, приблизился к наполовину выстроенной крепости и заявил, что готов мириться, если Крисчен вернет ему идолов. Но один из таитян, которые присоединились к англичанам, случайно заметил, как люди Тинарау, прежде чем выйтп на прогалину, прятали в кустах оружие. Он поспешил рассказать об этом Крисчену, и тот втайне подготовил своих людей, а также предупредил тех, кто был на «Баунти». В разгар переговоров Тинарау увидел в крепости вооруженных англичан, понял, что его разоблачили, и отступил. Меткий пушечный выстрел с «Баунти» заставил его отряд развить предельную скорость.

Враждебность Тинарау не слишком-то обескуражила Крисчена, и он велел поскорее заканчивать строительство, чтобы на будущее не опасаться неожиданных набегов. Однако многим из его товарищей вся эта затея надоела, и вообще им не улыбалось всю жизнь оставаться на Тупуаи. Когда Крисчен через несколько дней объявил, что пора свезти на берег все ценные предметы с «Баунти» и уничтожить корабль, раздались недовольные голоса. Долго он уговаривал своих сообщников, наконец те согласились остаться на Тупуаи, но при одном непременном условии: чтобы Крисчен всех обеспечил женщинами. Был только один способ раздобыть женщин — похитить их, но Крисчен решительно воспротивился такому опасному и недостойному делу.

— Тогда, — заметил кто-то из команды, — вернемся на Таити, там вдоволь приветливых и послушных женщин.

Крисчен проникновенно взывал к разуму мятежников, напоминал, что они преступники, что им не спастись от виселицы, если они поселятся на Таити. Обе стороны стояли на своем, и спор длился три дня. Единственным результатом всей этой говорильни было то, что многих мятежников одолела сильная жажда, а так как Крисчен отказался выдать им ром, они сами взломали сундук и угостились. Тогда Крисчен велел всем налить грогу, после чего еще раз воззвал к спорщикам, заклиная их ради себя и своих товарищей выбросить из головы дурацкую мысль о походе на Таити.

Но уступка, которую он только что сделал, сильно подорвала его престиж, и вскоре Крисчен понял, что попытка навязать свою волю только приведет к новому бунту, причем на этот раз вряд ли обойдется без кровопролития. Скрепя сердце он предложил решить спорный вопрос голосованием. Долго толковали о том, как голосовать, наконец условились — поднятием руки. Итогом было сокрушительное поражение Крисчена: когда он угрюмо спросил, кто хочет возвратиться на Таити, поднялось шестнадцать рук.

Волнуясь, Крисчен взял слово и произнес приводимую ниже благородную речь. Можно было бы усомниться в ее подлинности, если бы она не соответствовала до такой степени всему его нраву.

— Джентльмены, я доставлю вас, куда вы захотите, и высажу на берег, где вы захотите, я ни от кого не требую, чтобы он следовал за мной. Единственное, о чем я прошу, — оставьте мне судно, поднимите фок и дайте немного воды в запас, чтобы я мог с попутным ветром плыть дальше и сойти на берег на первом острове, куда придет корабль. То, что я совершил, не позволяет мне оставаться на Отахеите. Я не соглашусь жить в таком месте, откуда меня могут отправить в Англию, чтобы горе постигло мою семью.

Не успел Крисчен кончить, как гардемарин Янг крикнул:

— Мы никогда вас не бросим, мистер Крисчен, куда бы вы ни поплыли!

Еще семеро — Браун, Милз, Мартин, Микой, Уильямс, Смит и Кинтал — поддержали Янга. Это и понятно, мятежникам нечего было терять; лоялисты же все как один голосовали за Таити. Удивительно, что им вообще разрешили участвовать в совещании. Без них голоса разделились бы поровну — девять на девять. Недаром долго спорили, как голосовать.

Чтобы отправить на борт инструмент и снаряжение, которыми они пользовались, строя злополучную крепость, потребовалось немного времени. Зато выловить драгоценный скот — а мятежники вовсе не собирались оставлять его в подарок своему врагу — оказалось неожиданно трудно: животные успели освоиться с вольной жизнью. Дело осложнилось еще больше, когда возлюбленная Александера Смита выдала их планы Тинарау и тот тоже поспешил начать облаву. Как ни странно, особенно жаркое соперничество разгорелось из-за несчастной овдовевшей коровы, и когда отряд мятежников 12 сентября наконец выследил ее, на них из засады напали люди Тинарау. Англичанам досталось так, что они рады были унести ноги. На следующий день возмущенный Крисчен возглавил мощную карательную экспедицию, в которую вошли двадцать англичан и десять их таитянских союзников.

Но Тинарау был начеку, и на границе его царства карателей встретили семьсот воинов. Поначалу преимущество было на стороне островитян, так как они засели среди камней и зарослей, где моряки не могли применить огнестрельное оружие. Завязалась ожесточенная рукопашная схватка; наконец Крисчен отвел своих людей на поляну поблизости, и тут уж они начали косить противника, который не мог подойти достаточно близко, чтобы пустить в ход пращи и копья. В итоге храбрые воины Тинарау обратились в бегство, оставив на поле боя около шестидесяти убитых. Из англичан один Беркетт был легко ранен. Закончилось столкновение неожиданно: победители зарезали и съели главный трофей, из-за которого заварилась вся каша…

К взаимному облегчению мятежников и островитян Крисчен через несколько дней, искусно лавируя между рифами и мелями, вывел «Баунти» в открытое море, и корабль опять пошел на Таити, причем команда пополнилась молодым родичем Таароа, по имени Таароамнва, и двумя островитянами более простого происхождения, которые были скомпрометированы дружбой с англичанами и верной смерти предпочли изгнание.

По примеру Блая Крисчен зашел с наветренной стороны Таити; поблизости от Меету он на сутки лег в дрейф, чтобы две группы могли спокойно, не торопясь, договориться, как справедливее разделить между собой оставшиеся припасы. Рано утром 22 сентября Крисчен и его двадцать четыре спутника в третий раз за год вошли в Матаваи.

Крисчен немедленно отправил на берег шестнадцать сепаратистов (так их правильнее всего называть) и Таароамива, а также Хитихити и большинство остальных таитян, которые мудро заключили, что лучше всего возвратиться на родину. Усилиями доброго Поино и его подданных личное имущество и припасы сепаратистов были перевезены еще до темноты.

Неудачная попытка обосноваться на Тупуаи научила Крисчена (и кое-кого из его сподвижников) двум вещам: во-первых, трудно, если вообще возможно, долго живя на острове, избежать недоразумений и стычек с местным населением. Единственный выход — отыскать необитаемый остров, желательно уединенный и труднодоступный; во-вторых, надо взять с собой достаточное число покорных и покладистых женщин.

Где и как найти подходящий остров — об этом пока не было смысла тревожиться. Зато женскую проблему надо было решать незамедлительно, до ухода с Таити. Казалось бы, все ясно. Но, собираясь на Тупуаи, мятежники уже убедились, что таитянки вовсе не рвутся покинуть свой милый остров. Даже те, которые присоединились тогда к англичанам и вместе с ними стойко переносили все трудности, теперь предпочли сойти на берег с сепаратистами; только две остались на «Баунти».

И пришлось Крисчену согласиться на тот самый постыдный план, который он с таким возмущением отверг на Тупуаи, — похитить невест. Для отвода глаз он объявил, что думает провести в Матаваи еще два дня, чтобы запасти воду и провиант. Это звучало вполне правдоподобно, и целый отряд женщин, ничего не подозревая, принял его приглашение прибыть на борт вечером и как следует кутнуть в приятном обществе. Одновременно он обманом зазвал на корабль оружейного мастера Коулмена, который, как и другие лоялисты, решил остаться на Таити. В разгар пира — его предусмотрительно устроили в кубрике, — когда все уже изрядно хлебнули, мятежники незаметно перерезали якорный канат, подняли паруса и вышли в море. Коулмен тотчас заподозрил неладное, прыгнул за борт и поплыл к берегу; никто не успел ему помешать. Женщины поверили, что корабль всего-навсего переводят в Паре, и вели себя спокойно. Когда же качка показала, что «Баунти» вышел далеко за барьерный риф, только одна из них оказалась достаточно храброй и трезвой, чтобы последовать примеру Коулмена.