Елена Жаринова - Королева Риррел

• Название: Королева Риррел
• Автор: Елена Жаринова
• Издательство: Крылов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-94371-660-2

Новые приключения ждут Шайсу — сестру Звезды, вновь вернувшуюся под своды храма, к воспитавшим ее сестрам. Ей предстоит побывать в неведомых странах, узнать боль потерь и разлук, проникнуть в тайну древнего пророчества. Кем станет для нее честолюбивый Эстрил, мечтающий обрести жезл мага для того, чтобы завоевать любовь своей жены?

---

Не случайно он вспомнил о цветах. Вдоль дороги, золотясь сквозь мерзлый снег, пробивались подснежники. Они стряхивали снежинки с рыжих венчиков и распрямляли упругие стебли и листья. Подснежник — самый смелый цветок, потому что первым появляется из-под снега…

Эстрил пришпорил лошадь. Ветер тут же стал попутным, подгоняя его в спину. Белое знамя церкви Огня развевалось над замком.

Глава 24 Синяя чашка

Эстрил прижался лицом к моим коленям. Странно, в этот миг я не испытывала ничего, даже отвращения. Сейчас он будет оправдываться и снова лгать. Что ж, пусть. Этим он только поможет мне преодолеть последние колебания.

Эстрил молчал, исступленно комкая подол моей туники. Конечно, лгать молча гораздо проще, чем словами. Словно весь холод заснеженных горных вершин снизошел в мою душу. И я постаралась вложить весь этот холод в свои слова.

— Я слышала, тебя можно поздравить. Ты теперь маг Огня — как Ортег, как Иелкон…

Эстрил наконец поднял глаза. Почему они казались мне то янтарными, то золотистыми? Самые обычные светло-карие глаза. Обычные глаза предателя.

— Любимая, теперь я сумею защитить тебя. Да, я притворился верным слугой Ортега, но это для того, чтобы тебя спасти. Я уже знаю все про твоих друзей. Послушай, пусть Ортег думает, что ты согласна стать жертвой. Он сказал, что собирается устроить жертвоприношение через три дня. Но ты ничего не бойся: я этой же ночью отправлюсь за подмогой. Люди Сената придут тебе на помощь. Сенат еще не знает, что я нашел тебя и что ты попала в руки Ортега. А я позабочусь о том, чтобы обезвредить ошейники на твоих друзьях. Правда, Сенат может покарать меня за содействие Ортегу. А я все равно не смогу им служить — после того, что они сделали с моей семьей. Но это не важно, об этом ты не думай, они все равно тебя спасут — это в их интересах.

Даже сейчас он рисовался передо мной! Хотел быть героем в моих глазах — и это на коленях перед той, которую обрек на смерть. Волна гнева наконец накрыла меня с головой. Какие холодные у него руки! Холодные руки и холодное сердце предателя… Стараясь, чтобы слезы не звенели в голосе, я сказала:

— Убирайся прочь! И никогда — слышишь? — никогда больше не смей прикасаться ко мне!

Я брезгливо выдернула подол туники из его рук. Эстрил побледнел, словно я его ударила. Он поднялся и молча пошел к дверям. А что он мог сказать? Еще одну ложь? Внезапно я поняла, что, скорее всего, вижу его в последний раз. И сердце, и тело готовы предать меня и простить его. Я мысленно тянулась к нему руками и губами. Мой возлюбленный не виноват, что он такой, что мальчишеское стремление к превосходству победило в нем любовь ко мне. Еще недавно я готова была тысячу раз умереть, лишь бы с ним все было хорошо; что же так возмущает меня сейчас? Я стану жертвой на алтаре, потому что так нужно моему любимому. Простить его, пожалеть, отпустить грех, чтобы ничто не омрачало его успех…

Да, сердце и тело предали меня, но разум оказался мне верен. Я молча повернулась к окну и постаралась думать только о горах, белеющих вдали сквозь снежную метель, — боялась, что мои мысли превратятся в крик и выдадут меня. И пока не хлопнула дверь, я сжимала побелевшими пальцами край подоконника.

И вот я снова осталась одна. Скоро, наверное, явится Ортег узнать о моем решении. Как бы я поступила, если бы действительно был способ не умереть, а совершить обряд на алтаре Колон? Благодаря Эстрилу я досконально знала, что нужно делать. Если бы это было возможно без риска погубить Готто и Роут? Не то чтобы я поверила словам Эстрила, но все-таки…

«Они все равно тебя спасут — это в их интересах», — сказал Эстрил. К сожалению, я понимала, что это, действительно, так. Я все равно останусь игрушкой в чужих руках. Желающие управлять Звездной силой с моей помощью, найдут мои слабые места — тех же друзей — и заставят меня действовать по своей воле. Звезды вернутся совсем в другой мир, он уже не будет так наивен, он утратил первозданную чистоту, на основе которой возникла Риррел. И повторится только имя, а на самом деле это будет что-то другое. И совсем необязательно, что хорошее.

С другой стороны, избавить мир от Звездной силы — значит, разрушить храм Келлион. Пусть многое там казалось мне неправильным, теперь это был единственный, оставшийся у меня дом. Да и дворец детей Кольфиара перестанет противостоять времени, и бесконечно долгая жизнь Арзель и Гело прервется. Но зато спадут чары с бэй-тасанов. Омма и Аттер снова станут людьми… Когда Звездная сила покинет мир, к людям вернутся их истинные стремления. У них появится желание исследовать мир, в котором они живут; возродится наука. Но желание завоевывать силой новые земли тоже вернется, и мир погрязнет в войнах и смутах.

Однако вернуть Звездную силу сейчас — значит, дать опасное оружие в руки неблагородным людям, вроде Эстрила. Эта мысль стала последней каплей. Пора перестать себя терзать бесплодными рассуждениями. Я все равно не угадаю, как сделать лучше для всех. Надо попытаться помочь тем, кто рядом — Готто и Роут. Я забарабанила в дверь. Недовольный заспанный голос Чолина отозвался не сразу — похоже, толстяк заснул на посту.

— Я хочу видеть Ортега, — заявила я.

Видимо, Чолин был предупрежден. Он не стал препираться со мной, и не прошло и четверти часа, как маг Огня снова вошел в мою комнату. В руках у него был какой-то предмет, завернутый в черный бархат.

— Ну что? Ты так быстро приняла решение? Твои друзья останутся живы?

— Я умру на алтаре Колон, — твердо сказала я.

Ортег недоверчиво покачал головой.

— Видишь ли, не то чтобы я тебе не верил… Но сказать это легко, а когда дойдет до дела… Я не хочу, чтобы ты выкинула какой-нибудь фокус прямо на алтаре.

Маг развернул бархат и положил на кровать искусно отлитый из серебра кленовый лист.

— Повтори свои слова, положив сюда руку, — велел он.

Недоумевая, я коснулась холодного серебра и снова сказала:

— Я умру на алтаре Колон.

Ничего не произошло. Наверное, Ортег решил надо мной посмеяться. Но лицо мага, напротив, стало очень серьезным.

— Ты не лжешь, — сказал он, глядя на меня с удивлением и даже с уважением. — Что ж, быть по сему. Я думал, провести жертвоприношение через три дня. Но медлить нельзя: вокруг Перонеды уже полным-полно трогов. Завтра на рассвете мы отправимся в горы. И для тебя это будет последний путь. У тебя есть какое-нибудь пожелание? Может, ты хочешь провести эту ночь в обществе своих друзей?

Завтра… Значит, мне не придется ждать смерти три мучительных дня. На воспоминания и раздумья о жизни мне оставалась только ночь.

— Я хочу остаться одна, и мне ничего не нужно. Уходи, — ответила я.

Маг слегка наклонил голову, и в его поклоне не было насмешки, а потом ушел. Я села на кровать. В комнате было холодно, как в могиле. Что ж, я вполне могла считать себя уже мертвой.

Ночь опустилась на Перонеду, на Алтумбры, на гору Оро. Ночь была снежная, пурга со свистом кружила в воздухе, и не видно было ни зги. А на равнине шел дождь, холодный дождь, забывший о лете — самая неподходящая погода для того, чтобы пускаться в путь. Но одинокий всадник гнал коня по почти невидимой дороге, не боясь сбиться с пути.

Темнота не мешала Эстрилу; гораздо хуже было со слезами, которые то и дело приходилось смахивать с глаз, так что дождевая вода становилась соленой. Когда Шайса повторила слова Алиссы — последнее, что он услышал от жены, когда ударила его этими словами, словно хлыстом по лицу, гнев и обида вихрем скрутили его сердце. Она не поверила ему! Решила, что он предал ее — ради магического жезла. Да пусть она пропадет пропадом, пусть погибнет на алтаре, он только порадуется ее смерти!

После разговора с Шайсой Эстрил вышел во двор, зачерпнул пригоршню снега из сугроба и, надеясь, что никто его не видит, погрузил в нее лицо. Тысячи ледяных иголок вонзились в его щеки. И ветер сделал боль еще сильнее, высушивая влагу своим обжигающим холодом. Ветер! Возможно, это он шепнул Эстрилу: время для счета обид еще не пришло. Ты — мужчина, ты должен быть сильным и мудрым. Ты не должен мстить женщинам за колкие речи. И ты должен сдержать свое слово — даже если никто не поблагодарит тебя.

Как только стемнело, Эстрил покинул замок на своем светло-сером коне, надеясь уже следующим вечером достичь Шингвы. Он не сомневался, что войска Сената отправятся в Перонеду, не дожидаясь утра, как только узнают, что единственная возможность вернуть Звездную силу вот-вот ускользнет навсегда. Жертвоприношение назначено через три дня, они обязательно успеют!

Северо-запад Аникодора был самой глухой его частью. Даже в Шингву из Перонеды вела старая запущенная дорога, совсем не похожая на обычные ровные, укатанные тракты. После весенних ливней ее развезло, потом жаркие летние лучи высушили горбыли и рытвины. Оставалось надеяться, что лошадь не споткнется в полной темноте и при бешеной скачке.