Дмитрий Гаврилов - Великий и Ужасный (фантастические рассказы)

• Название: Великий и Ужасный (фантастические рассказы)
• Автор: Дмитрий Гаврилов
• Издательство: Социально-политическая мысль
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-902168-07-4

Дмитрий Гаврилов — участник московского Клуба любителей фантастики с момента его основания. В данном сборнике — «Великий и Ужасный» — представлены рассказы автора в жанрах научной фантастики, фэнтези и мистики, опубликованные с 1996 по 2002 годы в периодических изданиях. Ряд рассказов публикуется впервые.

Заседания Московского Клуба любителей фантастики (КЛФ) в Центральном доме литераторов проходят один раз в месяц, каждую третью субботу.

Сайт КЛФ: www.fantast.km.ru E-mail: [email protected]

Для широкого круга читателей.

---

— Правда, мой снаряд так и не долетел, — пьяный лейтенант почти угадал его мысли. — Ха! Не мог же он пройти мимо. Не! Я и на стрельбах-то ни разу не промахивался. Чтобы я, да промазал?… А если бы даже и не попал, снаряд где-то взорвался бы. А он просто исчез, Санта-Мария, как не было! Хотя стрелял не холостым, уж точно…

И тогда журналист не выдержал, Макарио вмазал «очевидцу» от души, и потом ещё несколько раз ногой, когда пьяный лейтенант упал в грязь…

Санчо разыскал обидчика на следующий день. Когда этот бывший танкист вошел в номер — Макарио не узнал вчерашнего собутыльника. Санчо был скромно и чисто одет, только воротничок оказался не выглажен.

— Ты хотел знать правду? — тихо, но внятно, произнес Санчо с порога.

— Ну, заходи, коль нашёл, — пригласил его удивленный журналист.

— Да, Сенатор приказал, и мы выполняли приказ, — сказал Санчо, присев на подоконник, — Постой! Не перебивай меня! Я сам пришёл. Я знаю, что ты хотел бы ещё раз съездить мне по роже, а может, и не раз. Да, там было убийство ни в чём не повинных людей… Поверь, если бы всё так просто решалось — я стал бы уже капитаном.

— Но ты ушёл из армии. Почему?

— Считай, что из страха. Потому что завтра я мог бы оказаться на их месте, или того хуже, мне одна индеанка нагадала генеральские погоны, — отвечал Санчо. — И мне, случись новая заваруха, пришлось бы со временем отдавать тот же приказ.

— Мне тоже было страшно, — признался Макарио, — страшно, потому что я видел это собственными глазами. А сейчас меня трясёт от ненависти.

— Ты и меня ненавидишь? — просто спросил Санчо.

— Да, ненавижу, и с каждым новым днём правления Сенатора, и его, и тебя я ненавижу всё сильнее.

— Тогда ударь! — предложил Санчо и зажмурился.

— А пошёл ты… — выругался Макарио и отвернулся.

С тех пор они были вместе.

* * *

Пожизненного Сенатора в народе звали «Ихо-де-песка» или «Рescado-el-Рeleador», хотя на драчливую рыбу он походил мало. Жирный, обрюзгший, уже совсем седой — он сильно изменился за последние годы, подумал Макарио, — Сенатор выбрался из машины под приветственные крики обывателей.

— Эль пелеадор! Эль пелеадор! — вопили они, помахивая трехцветными флажками.

— Эль пелеадор! — кричали выстроенные в ряд детишки с полосатыми повязками.

Сенатор мелкими шажками волочил тело по ступеням, он глупо и самодовольно улыбался, изредка норовил повернуться, чтобы приветственно помахать рукой, но увлекаемый женой и дочерью, не смог бы это сделать так браво, как прежде. Дочь Сенатора первой прошмыгнула в дверь. Получив некоторую свободу, Сенатор ухитрился-таки развернуться к толпе и поднял ладонь.

— Эль пелеадор! — снова весело кричали детишки, будущее Сиудада.

Макарио нажал «стоп-кадр»:

«Неужели так и не понял, что над ним издеваются?» — удивился журналист и глянул на экран, где от края до края багровели сенаторские пальцы, толстые, как сосиски.

Затем он снова включил запись.

Из Парламента шла прямая трансляция. А Макарио сидел в душной студии, как в парилке, изредка попивая из бутыли, припасённой заботливым Санчо.

— Ну, что? — осведомился тот, протиснувшись в комнатку через узенькую маленькую дверь.

— Выступают.

— А он? — ещё раз спросил Санчо.

— Молчит. Кивает. Похоже, ничего уже не соображает, — зло отвечал Макарио, отхлёбывая из бутылки.

— Так он же Пожизненный Сенатор, ему не положено.

— Сейчас заседание кончится, тогда у него непременно будут брать интервью, — предположил Макарио.

Он не ошибся. Массивные двери с вызолоченными ручками — турецкие реставраторы постарались на славу — медленно открылись. На экране возникла бородатая, до коликов в желудке отвратительная физиономия ведущего вечно просенаторской передачи центрального канала. Правда, за минувшие годы и этот типчик порядком поистрепался — отметил Макарио.

— Мы ведём репортаж из самого центра нашей демократии! — начала выговаривать бородатая морда, выпучив глаза. Макарио сплюнул и прослушал начало его лизоблюдской, как всегда, речи — … лет назад в этом здании был погашен последний очаг … (камера дала сбой) …изма, доставшегося нам от мрачного застойного прошлого. Мы обращаемся с традиционным вопросом к Пожизненному Сенатору, что возглавил государство в трудные для страны годы! Можно по-разному относиться к этому великому человеку, можно его уважать, можно любить, можно стесняться проявлять свои чувства — ясно одно, прежний тоталитарный режим был сломан, чтобы на его месте расцвела новая, сильная и могучая…

— Олигархия, — окончил его мысль Санчо.

— Господин Пожизненный Сенатор! Что вы думаете… — спросил бородатый ведущий с выпученными глазками.

— Смотри, смотри! Он будет говорить, — указал на экран Макарио.

— Что, сам? — усмехнулся Санчо.

— Э-э, мэ… — начал Пожизненный Сенатор и рубанул рукой — Э, понимаешь ли! Когда мы боролись с тёмным прошлым… — он перевёл дух, обвёл публику взглядом, камера поползла следом и нащупала в толпе сочувственное личико известного режиссёра, прославившегося фильмом «Пять встреч с Пожизненным Сенатором». Личико с тремя подбородками улыбалось оратору. Обнаружив поддержку публики, он продолжил, — … Вот, мне не дадут соврать. Э-э, мэ, ммм… Здесь случайно, я повторю, — сенатор повёл пальцем, — случайно погибли мальчики. Э, понимаете ли? Да! … И хотя их никто сюда не звал… Гм… Я, ваш Пожизненный Сенатор, прошу прощения у жителей, у матерей — приговаривал он с расстановкой, — Сиудад-де-примера-корона… Что не уберёг… — Сенатор почти плакал.

Он и Макарио вогнал бы в слезу, кабы не держал тот на руках обезображенный труп Санты, если бы не пел Макарио тем зловещим осенним днем «Венсеремос». Но в толпе сочувственно закивали убелённые сединами дяди, напомаженная плюгавая актриса промокнула глазки платочком.

Камера вновь наехала на ведущего, который поддакнул что-то типа: лес рубят — щепки летят.

Затем «Ихо-де-песка» лобзался с видными людьми города и прежними соратниками по борьбе.

Камера дала задний ход, широкоугольник охватил всю залу. Затеяли «фотографию на память». Камера отъехала в самый дальний угол — столько нашлось желающих приобщиться к истории.

— Всё! Не могу больше! Гады! — заорал Санчо.

Макарио потянулся к выключателю, как вдруг высокочастотные колонки разодрал ужасающий звук, который с того самого проклятого дня он уже ни с чем бы не перепутал!

Он дёрнулся, опрокинув бутыль, которая грохнулась на пол, разлетевшись на зелёные осколки. Дешёвое пойло брызнуло в лицо, но Макарио глядел на экран, где багровые клубы дыма смешались с пылью, прахом и пеплом…

Потом что-то щёлкнуло, а трансляция и вовсе прервалась.

Ещё пару минут друзья обалдело смотрели друг на друга.

* * *

— Ты записал? — прошептал Саша.

— Ёлки-палки! Конечно! — выдохнул Макар и покрутил пленку назад.

Затем он пустил её покадрово.

Вот они выстроились, довольные собой государственные мужи и шлюхи. Вот и улыбка на устах, а виновник торжества полуобнимает одной рукой — дочку и какого-то рыжего с лисьим лицом, тут же слюнявый и потный стоит бывший первый министр, причмокивая губками.

Ага… Веретенообразное тело, полёт смазан, выскользнуло из-за камеры по направлению к группе. Там ещё сидят и стоят, как ни в чём ни бывало, на лицах дежурные ухмылки, мол, ловко мы вас всех. Они ещё не подозревают, что обречены, они и не догадываются, что были обречены с той самой минуты, когда лейтенант Саша сделал свой первый выстрел.

— Это вам за Светлану, гады! — подумал он, — Это вам за Санту! — произнес он и смахнул непрошенную слезу.

Макар вскочил и двумя нервными движениями распахнул окно, что выходило точно на Останкинский пруд.

Над первопрестольной раскинулось бескрайнее небо, покрасневшее, точно невинная девица.

— Завтра будет ветрено…

1999

Проклятая реликвия

Проклятая реликвия (2001)

Как порою опасно хранить в доме семейные реликвии и полезно заводить котов.

Большой, чёрный в сгустившихся сумерках, лохматый пёс злобно рычал, время от времени пытаясь нырнуть под слишком низкую для него плиту лоджии первого этажа. Ответом страшилищу был яростный кошачий крик.

Я посветил фонарем в сторону пса, он даже глазом не повёл и упрямо стремился разделаться с противником.

— Пошла прочь, тварь! — крикнул я, поднимая длинную суковатую палку, благо, что вчера в очередной раз порезали под окнами тополя.

— Гррр! Рррр!

Тогда я вытянул кошмарного зверя по спине, со всего размаха — он был уверен, что этого не произойдёт. Я узнал псину — звали его Монах, пёс обретался при церкви Фрола и Лавра, что стояла через дорогу. Хозяева вряд ли позволяли себе такое…