Самуил Лурье - Взгляд из угла

• Название: Взгляд из угла
• Автор: Самуил Лурье
• Жанр: Публицистика

Рубрика "Взгляд из угла" газеты "Дело" за 2002 - 2008гг

---

Такой возобладал стиль - стиль крысиной побежки.

Собственно, и всегда-то царил. Но случилось несколько лет, несколько лиц, несколько голосов, после которых, по сравнению с которыми это наше всегдашнее, привычное осознается как убожество. Как уродство.

Разве Собчак или Старовойтова допустили бы, чтобы эта кровавая подлость в Юсуповском саду осталась у горожан где-то на задворках памяти, стремительно погружаясь в тишину, замутненную враньем?

Эти люди знали такие слова и пользовались такими интонациями, что вечно своекорыстное большинство, слыша их, ощущало вроде как солидарность благородных. Мы понимали тогда: по-настоящему разумны только великодушные поступки. А также - что нужней всего правда. Может, и не только она, но уж она-то вся целиком, а без нее ничего хорошего не будет.

Что и подтвердилось.

И Старовойтову застрелили. А Собчак вроде бы умер сам. Пять лет тому. Сплошь черные даты в этом феврале. (Разве что 18-е - день рождения Маневича, не притаись на чердаке проклятый снайпер.)

Как ненавидели покойного А.А., не тем будь помянут! Много провел я в общественном транспорте человекочасов, удивляясь: как же так? При его преемнике уличный быт был неуютней гораздо, но в пробках и давках толпа только вздыхала, - мэр же Собчак в свое время не сходил с языка у безумных троллейбусных старух. Бывало, что и вменяемые охотно поддакивали. Считалось как бы аксиомой, что он виноват вообще во всем, что делало - и делает! - жизнь обывателя в эпоху перемен такой невеселой.

Полагаю, его ненавидели оттого, что не боялись. Очень уж ясно было, что не злой. Во-вторых, он часто улыбался, и это была улыбка человека свободного. Разумеется, она читалась как высокомерная. В-третьих, ему очень шел клетчатый пиджак.

Короче, его возненавидели за то самое, что сперва снискало ему любовь: он был типичный не начальник. Ни на кого из них не походил.

И не умел обращаться с этим классом существ. Почему они его и съели.

А потом он должен был умереть. Не оттого, что при нем не произошло бы то, что произошло без него, - как бы, спрашивается, он воспрепятствовал? А оттого, что стерпи он все это молча - потерял бы право на улыбку свободного человека.

И на фразу, на великую фразу, бывают такие: пробуждают в сообществах людей (иногда и в народах) высокие чувства.

История говорит, что эти чувства, в отличие от людей и даже от фраз, не погибают бесследно.

Потомки проверят. Правда, не все. Маленькая мученица Хуршеда ничего уже не увидит. Не прочитает. Не напишет. Не произнесет.

21/2/2005 Тележный бульвар

Учиться взвешенным высказываниям. Типа: производство снега в нашем городе слегка сократилось, но зато наблюдается уверенный прирост грязи; а это, что ни говорите, тоже национальный продукт.

Сравнивая жизнедеятельность местной политфауны с процессами на других меридианах, не обольщаться географической спецификой, а цедить через губу: все хороши голубчики, повсюду одно и то же.

Взять хоть пресловутый парламентаризм. В России он похож на водное поло. Только вместо хлорированной H2O - конвертируемая валюта, и ворота - одни, причем пустые. Рассекая, стало быть, упругую среду - то погружаясь в деньги с головой, то выныривая (отфыркиваясь, как тюлени) - команды поочередно забивают голы. Стадиону. И счет, естественно, всегда сухой.

Разумеется, это смешно, когда машина, требующая на одно лишь техобслуживание миллиарды и миллиарды рублей, производит такие изделия, как последний закон государства Российского.

Который гласит: азартные игры в тюремных камерах воспрещаются, за нарушение - штрафной изолятор, 15 суток.

Да, не такой уж могучий акт юридической мысли. Мозг нации, размещенный аж в четырехстах черепных коробках, должен, по идее, обладать кругозором пообширней, чем у коридорного надзирателя.

Но, во-первых, он себя проявит еще не так; будет нам и белка, и свисток, и стопроцентная солдатчина, и квартплата больше зарплаты (чтобы, значит, население не мешкало переезжать из лубяных жилищ в ледяные).

А во-вторых - палата, например, общин в хваленой Англии тоже занимается черт знает чем. Открыто защищает интересы лис. Докатилось до запрета на охоту - под надуманным предлогом: дескать, отнимать жизнь, даже у рыжих, - якобы некрасиво. Хотя подоплека очевидна: просто-напросто страждут озими от бешеной забавы, вот лобби ленлордов и расстаралось.

Но это еще что! А итальянская палата депутатов чего удумала? Non, видите ли, fumare! В смысле - no smoking! Нигде. От Рима до самой до Адриатики.

Это же у скольких людей на планете (признаюсь: в том числе и у меня) накрылась мечта. Мало ли что бывает, думали мы: вдруг на улице сам подкатится под ноги набитый долларами кошелек, или нобелевку присудят за красивые глаза, - и тогда на старости лет махнуть на Аппенины, погулять недельку по Флоренции, прах ее побери; в каком-нибудь, не знаю, Бриндизи либо в Римини на лавочке у фонтана посидеть, одной рукой придерживая фляжку; а в другой - сами знаете что.

И вот, пожалуйста: вместо Италии на карте сияет перевернутый медный таз, - вместо Ирландии, кстати, тоже, по той же причине, - а вдобавок и дома не размечешь в СИЗО фараон. Дама ваша убита, - сказал ласково Чекалинский. Нет в жизни счастья человеку с вредными привычками.

От грустных мыслей - чтобы не впасть, как обычно, в неконструктивный негатив, а то читатели жалуются, - спасаюсь на улицу. В конце концов, и северная Пальмира, городок наш, - ничего. Не уступает, говорят, Флоренции. А теперь и превосходит: по крайней мере, до штрафа за сигарету пока еще не додумались. То есть додумались, конечно, да только милиционеров на всю страну - два миллиона; прочих вооруженных лиц у государства - миллиона три; частных охранников - миллион... Короче, руки коротки, кишка тонка: нас, табакуров, больше, и мы не итальянцы. По пустякам не беспокоимся: капитализм там, социализм, силовики - боевиков, боевики - силовиков, ворократия-дурократия, - но если заденут за живое, пойдут клочки по закоулочкам.

Так вот, выхожу с Харьковской на Старо-Невский - батюшки-светы! Сколько живу, напротив был скверик, точнее - садик. Шагов десять на тридцать. Дюжины полторы тополей, под ними штук семь скамеек; общественный туалет в нерабочем состоянии (правильней сказать - в имперском: ни воды ни света, но стены целы, и, главное, дух по-прежнему силен); все это с двух сторон обнесено чугунной решеткой, с третьей - возвышается брандмауэр, а четвертая отступает зигзагами в чей-то двор.

Представьте же: решетка цела, туалет неколебим, - а деревьев и скамеек след простыл! Не поверив глазам, перешел Старо-Невский: точно. Все выкорчевано и аккуратно так утрамбовано заподлицо.

Не поддаваясь панике, рассуждаю взвешенно: надо думать, это новообразование мое муниципальное начиталось Достоевского и под лозунгом "Красота спасет мир!" постановило перепланировать пятно бедной послевоенной зелени. Здесь, наверное, будет маленький Версаль. Тополя вступили в пенсионный возраст, туда и дорога, на смену им явятся вскоре легкие липы; обнажившуюся штукатурку брандмауэра можно затянуть плющом; там и сям кусты разноцветных роз в густой, тугой траве; вдосталь скамеек, изящных и удобных; и, само собой, туалет - недреманный, как Государственная Дума. Единственный, между прочим, от Лавры до вокзала. И вообще, скверов на протяжении целого Невского только три, считая наш. Не могли же любители Достоевского продать его под, скажем, застройку. Да никто им и не позволит.

А некий внутренний голос перебивает: ох, могли! еще как могли! ох, позволят им! еще как позволят! Недаром прилегающий переулок давеча вымостили плиткой, опять же срубив старые тополя, заместив чахлыми новобранцами.

Прошелся и переулком. Гляжу - номерные знаки-то на домах - новенькие: оказывается, не переулок это теперь, а бульвар. Тележный бульвар, представьте. Звучит?

Надо сказать, в XIX веке и вплоть до 1933 года это был переулок Железный. Потом его переименовали в честь соседнего - который расползся вширь, сделавшись обыкновенным проходным двором. И вот новый поворот судьбы. Ох, боюсь, неспроста. Не первый год на рынке живем: стратегию рекламы, спасибо говорящему ящику, понимаем. Квартира на бульваре, хоть бы и Тележном, стоит, ясное дело, дороже, чем в переулке.

Что ж! прощай, садик! Любопытно было бы узнать, сколько ты потянул, скажем, в евро, причем не по документам. Хватит ли, чтобы кто-нибудь съездил в Италию, кто-нибудь некурящий? А впрочем, все равно. Главное - никаких азартных игр в местах лишения свободы!

28/2/2005 Неумолимость

Намедни в Лондоне слепец покусал собаку-поводыря. В Братиславе Россия точно так же поступила с Америкой.

На собаке - до свадьбы - заживет. И незрячего можно понять, если вникнуть в подробности. Пушистый друг, оказывается, не принадлежал ему, а был прикомандирован от благотворительного общества. Преданность, значит, не беспредельна. Только вообразить в темноте, что, руля вами, четвероногое улыбается другим... Тут укусишь.