Neiro-tan - Башня

• Название: Башня
• Автор: Neiro-tan
• Жанр: Фанфик

---

Название: Башня: взаперти

Автор: Neiro-tan

Бета: пока нет

Рейтинг: NC-17

Пейринг: основной - Лорд Волдеморт/Гарри Поттер, Сириус Блек/Ремус Люпин, Салазар Слизерин/Ровена Равенкло, Билл Уизли/Флер Делакур, Мальсибер/Эйвери, Шэдоу/Августус Руквуд, Северус Снейп/Оливия Забини, а дальше посмотрим…

Персонажи: Лорд Волдеморт, Гарри Поттер, Северус Снейп, Люциус Малфой, Сириус Блэк, Ремус Люпин, Флер Делакур, Билл Уизли, Альбус Дамблдор, Рон Уизли, Гермиона Грейнжер, Джинни Уизли…да практически все отметятся)

Тип: слеш

Жанр: angst, romance

Размер: макси

Статус: закончен

Саммари: А что если Лорд Волдеморт, возродившись, не станет гнать лошадей, призывать своих последователей, устраивать показательную дуэль? Что если он решит начать действовать сначала тихо, незаметно? Что если он решит не убивать Поттера пока не определится с тем, что было в неуслышанной части пророчества? И причем здесь Салазар Слизерин и Ровена Равенкло?

Предупреждения: ОСС, АУ, ченслеш(Гарри 14-15 лет)…НЕ ждите здесь раскаявшегося Лорда, здесь он будет во всем его змеином великолепии. Дамбигад и относительно темный Гарри

Дисклеймер от автора: не мое, хотя жаль).

Дисклеймер от Принца_наполовину: и уж тем более не моё).

Разрешение на выкладку: получено.

* * *

Пролог

У узкого стрельчатого окна сидела женщина. Ее длинные светло-русые волосы, небрежно собранные несколькими шпильками так, чтобы не падали на лицо, слегка отсвечивали алыми искрами в лучах рассветного солнца, а нежно-золотистая кожа лица и рук приобретала совсем уж неприличный для высокородной леди оттенок красного золота. Тёмно-синее платье с широкими рукавами - того же глубокого оттенка, что и глаза женщины - почти сливалось с мягким сумраком комнаты, словно старалось скрыть свою хозяйку…

За окном вставало солнце, освещая окружающие старый замок озера и болота, затянутые низким молочно-белым туманом. Женщина мягко улыбнулась, прочерчивая пальцем по стеклу линию далекого берега. С первого взгляда замок ее мужа казался окруженным сплошной водой и трясиной, но она знала, что там, среди ряски и камышей, есть тропы и даже небольшие рощицы, где знающий путник или гость их дома сможет отдохнуть на пути в замок. Правда, в последнее время все реже и реже можно было увидеть гостей, приходящих в это затерянное в глубине леса и болот место.

Наконец, солнце поднялось над дальним лесом, и окружающие воды заблестели в первых лучах ярким золотистым светом. Лучи, проникая сквозь высокие окна, освещали полукруглую комнату, проходя светлыми полосами по мягким коврам, устилающим пол, паре низеньких диванчиков, на которых, по восточной традиции, разбросаны множество разных подушек, по корешкам книг, стоящих в дюжине высоких шкафов по прямой стене, по столу у окна, за которым и сидела светловолосая красавица.

Сейчас, когда яркие лучи били в пять высоких окон, располагающихся на полукруглой стене, можно было понять, что что-то волнует женщину, лишает покоя… С какой-то странной тоской смотрела она в окно, прислушиваясь к еле слышным трелям ранних птиц и кваканью лягушек…

Вот уже четыре года она не выходила из Башни.

С тех самых пор, как она пришла к своему будущему супругу в этот замок посреди болот, с тех самых пор, как на ее пальце появилось тонкое серебристое кольцо, с тех самых пор, как увидела любовь на уже почти нечеловеческом лице. Но она ничуть не жалела о своем выборе. И пусть иногда, в такие вот безумно прекрасные дни, глядя в окно, она чувствовала тоску по прогулкам и свежему воздуху, по свободе. Но стоило ей лишь вновь увидеть Его, услышать тихий шипящий голос, взглянуть в его уже окончательно потерявшие человеческую природу глаза, как она понимала, что это того стоит. Ведь в этих алых змеиных очах была любовь, куда более сильная, чем его безумие. Женщина знала, что ее друзья так и не смогли до конца понять ее чувства, хоть и приняли ее выбор спокойно. В их письмах, которые приносит ее старый ворон, все чаще мелькает беспокойство тем, что она не приходит к ним на праздники в гости, но она всегда отшучивается, что ее супруг просто очень ревнив. Хотя, как отшучивается? Это истинная правда.

Он так и не смог поверить, что она его любит. Любит такого, как есть - его серебристо-серую чешую, покрывающую тело, алые глаза с вертикальными зрачками, змеиные черты лица…Дурак! Он не понимает, что ей все равно, как он выглядит - ведь она любит не его внешний вид, а его личность - ум, хитрость, властность. Его редкую нежность и любовь, сродную с безумием. И ему - единственному! - она позволит влавстововать над собой. Она будет любить его, даже если он окончательно обратится в нага или василиска.

Но он так и не поверил.

И эта Башня стала ее домом. В еще недавно печальных глазах женщины засияло восхищение, когда она вспомнила все те щиты и заклятья, наложенные супругом на все пять этажей Башни, отрезавшие ее от окружающего мира, не дающие ей выйти. Они были идеальны. Даже она, будучи одной из самых сильных ведьм - и это далеко не пустое бахвальство - так и не смогла найти способ вырваться из заключения. Но она не сдавалась.

Нет, не потому, что хотела выйти на свободу - она давно уже смирилась и даже полюбила такую жизнь, где он принадлежит только ей, а она ему - а потому, что не могла оставить не решенной такую загадку. Но супруг знал ее слишком хорошо, чтобы создать хоть что-то, послушное ее логике. Как можно такого не любить?

Вот и сейчас, подойдя к шкафам, она вынимает одну за другой книги, посвященные щитам и запирающим зельям. Она догадывалась, что больше половины щитов держатся именно на последних, причем, возможно, модифицированных или даже созданных ее супругом-зельеваром. В эти минуты она как никогда жалела, что не сильно увлекалась зельеварением…Но с этим она уже ничего не могла поделать и вгрызалась в те фолианты, что нашлись в ее библиотеке.

Он не стал забирать у нее книги, посвященные открытию щитов, уверенный в их неуязвимости. А женщина задавалась вопросом - когда же он начал их строить? Когда решил, что запрет свою супругу в этой Башне? Неужели уже в те годы их ученичества, когда они впервые поцеловались? Ведь она помнила, что именно тогда он начал варить запирающие зелья в огромных количествах, не объясняя причин. Она бы ничуть не удивилась. Он всегда все продумывал заранее, ее муж. Он, наверное, знал и то, что она пойдет вслед за ним, когда он уйдет в добровольное изгнание

Он дьявольски хитер.

Опустив книги на стол, она начала работать, записывая в тонкую тетрадь все, что могло бы помочь опознать заклинания и зелья, после чего начать придумывать контр-действия. В процессе работы она уже забывала, зачем, собственно, это делает, погружаясь в текст, выбирая заклятья, проводя арифмантические вычисления…

Она найдет решение.

Ей очень хотелось увидеть лицо мужа, когда однажды она спустится вниз, в большую столовую в своем лучшем платье и поприветствует своего любимого ревнивца. Это должно быть несравненное зрелище! Она еле слышно захихикала.

Вдруг сзади послышался шорох, и она, обернувшись на стоящее у стены огромное зеркало, увидела мутную тень зеленоглазого подростка, смотрящего в темное окно. Но миг - и видение будущего в Зеркале Судеб исчезло.

Женщина вновь улыбнулась, но теперь в темной синеве ее взгляда мелькали искорки ехидного смеха.

- А это место будет пользоваться спросом, - пробормотала Ровена Рэйвенкло-Слизерин, возвращаясь к работе.

Глава один.

Над старым кладбищем медленно поднималась луна, освещая ряды старинных надгробий, склепов и маленькую церковь. Недалеко от неё, прямо у изображения коленопреклоненного ангела, горел костер, над которым висел дымящийся котел. Около него суетился маленький полный человек, постоянно помешивая и добавляя последние ингредиенты. А к одному из надгробий был привязан юноша.

Его черные лохматые волосы и ярко-зеленые глаза были известные всему магическому миру, как и небольшой шрам в виде молнии на лбу.

В рваной мантии, крепко связанный магическими веревками, на старом полупустом кладбище сидел Гарри Поттер.

Червехвост, а грязный мужчина варящий зелье именно им и был, суетился, стараясь все сделать правильно, постоянно оглядываясь на лежащий неподалеку сверток, и еле слышно стенал от страха и боли в обожженных искрами костра пальцах.

Когда же он сильно замешкался, прежде чем опустить в кипящий состав неровно нарезанный корень, Гарри услышал высокий, холодный голос:

- Поторопись! - раздалось из темного свертка.

Жидкость в котле сделалась живой от пляшущих по ее поверхности искр. Она словно была инкрустирована тысячами алмазов, переливающихся в лунном свете и отблесках костра.

- В-всё гот-тово, господин, - наконец произнес анимаг, склоняясь в поклоне.