Лев Соколов - Последний брат

• Название: Последний брат
• Автор: Лев Соколов
• Жанр: Альтернативная история

Этот роман вырос из одноименной повести, которую очень хорошо приняли читатели. Надеюсь, что и вариант с вплетенными новыми сюжетными линиями, так же не оставит читателя равнодушным, и доставит удовольствие как тем, кто уже знаком с «братом», так и тем, кому это предстоит в первый раз. Итак, «последний брат» — книга в жанре исторической фантастики, или как это еще принято называть, — альтернативной истории. В описываемом мире, к 15 веку сельджуки исчезли, не успев возвыситься, восточный Рим еще горд и крепок, а в монгольском улусе прервалось правление «золотого рода» чингизидов. Один из главных героев — сын монгольского хана, которого отец когда-то отослал в Константинополь. За время пока юноша жил на чужой земле, его отец умер, а трон занял один из братьев, убивший остальную родню в кровавой схватке за власть. У нового хана теперь остался лишь один брат, который имеет законное право на престол; — выросший в далеком чужом краю, непонятный, и незнакомый… Новый хан посылает за братом верных людей, чтобы окончательно избавить себя от любых тревог и сомнений.

---

Улеб жестом показал Фоке на сидящего и потом ткнул пальцем себе в грудь — мол, этот мой. Потом показал на Фоку и на лежащего мугола.

Еще секунду он полежал, примериваясь, а потом поднялся и мягкими кошачьими шажками поплыл к степняку. Трофим двинулся за ним. «Мугол снял шлем с брамицей, — подумалось ему, — и воротник у хуяга широк, хорошо».

Ветер тряхнул кроны, шурша листьями, — и потому ничего не почувствовал, и ничего не услышал бдевший страж. Последние два шага Улеб пролетел рывком, как хищная кошка, взмахнул руками, набрасывая удавку. Страж всхрипнул, воздев руки, пытаясь подцепить врезавшуюся в шею петлю, но та уже слишком глубоко врезалась в его шею. Улеб же, не отпуская пояска, провернулся через правое плечо спиной к стражу и, отрывая от земли, взвалил его к себе на спину, как взваливают куль. Трофим подскочил и, как клещами, до боли в сведенных кулаках вцепился в запястья мугола, раньше, чем тот успел добраться руками до меча или ножа на поясе. Страж бешено дернулся, взбрыкнул, лихорадочно пинаясь ногами, и самое отвратительное, Трофим встретился с ним взглядом. В лице мугола, искаженным болью и сверхусилием, уже не было ничего человеческого, но в широко раскрытых глазах плескались ужас, боль, жажда жизни. Вернее, там была сама жизнь, и жизнь эта неумолимо отступала, взгляд мугола мутнел, теряя осмысленность, но он продолжал смотреть в глаза Трофиму, словно это еще что-то могло для него изменить. Он продолжал смотреть, пока Улеб не перевалил его за плечо так, что Трофим перестал видеть лицо мугола. В стороне дернулся второй, спавший чутким сном страж, сел рывком, но уже сзади навалился на него Фока, а на ноги тяжелым грузом упал Амар. Фока левой рукой зажал стражу рот, а правой нанес кинжалом удар сверху вниз, по шее, там, где оканчивался обшитый сталью хуяг. Хрустнула разрываемая плоть, но вместе с муголом дернулся почему-то и Фока. Какую-то долю секунды ромей сидел, выкатив глаза, с искривившимся от боли лицом, а потом принялся беспорядочно месить шею мугола ударами. Кровь летела на него и на Амара. А он продолжал и продолжал бить.

По телу мугола, которого держал Трофим, прошла последняя дрожь, и Трофим почувствовал запах — страж обмочился. Улеб еще пару секунд держал, потом присел и опустил тело мугола, которое мешком начало валиться на землю. Трофим разжал запястья убитого, и перехватив под мышки, аккуратно отпустил тело на землю, стараясь не смотреть больше в лицо.

— Фока! — услышал он рядом горячечный шепот Амара. — Хватит! Он умер! Умер!

— Господи-Боже, больно-то как! — рявкнул Фока, и это был продирающий до костей крик шепотом, — Он руку! Руку мне закусил! Да разожмите же вы ему зубы в конце концов!

Трофим подскочил, и они вместе Амаром принялись разжимать челюсти мугола, но у того их словно судорогой свело. Фока до крови закусывал губу. Улеб наклонился над своей жертвой и дернул шнурок, который выдрался из прорезанной шеи с неприятным чмоком.

Челюсти, которые пытались разжать Амар, все не подавались. Лицо мугола было скользким от крови, пальцы срывались. Наконец Амар схватил нож Фоки, вспорол щеку муголу и вогнал клинок между зубами.

«Я сейчас сойду с ума», — подумал Трофим.

Челюсти мугола медленно разошлись, и Фока, сидя, свернулся калачиком, баюкая свою руку.

— Дай посмотреть, — наклонился над ним Улеб.

— Уйди… Не тронь… — выплевывал слова Фока. — Господи ж ты Боже мой!…

Амар был весь забрызган черной в лунном свете кровью. Лицо его было как каменная маска, но его никто не назвал бы бесчувственным — просто все выражение утекло в глаза.

— Небо, прости мне, — пробормотал он. — Лучше бы я бил. Держать еще противнее…

«Да, — подумал Трофим, — Лучше бы и я сам. По крайней мере, со спины я не увидел бы глаз». Даже Улебу было не по себе, Трофим поймал выражение его лица. На краткий момент, но поймал. Похоже, и для него теория впервые перешла в практику.

Но вслух Трофим сказал другое.

— Нас учили для этого. Мы попробовали кровь. Только теперь мы настоящие воины…

И едва успел отвернуться от ребят, когда его резко вывернуло на кусты жгучей желчью.

* * *

Руку Фоки удалось осмотреть и обмотать оторванной от нательной рубахи шелковой тряпицей. Мугол прокусил Фоке ладонь и палец так глубоко, что кровь с трудом удалось унять. Теперь Фока сидел, привалившись к дереву и баюкая левую руку на груди, и по лицу было видно — ему дурно от боли.

Улеб уже отошел, стащил с ближайшего мертвеца сапог, приложил подошвой к ноге, сунул нос в голенище, сморщился, но натянул трофей на ногу.

— Что теперь? — повторил Амар.

В лагерь, — сказал Трофим. Мир вокруг медленно обретал ясность. Во рту его до сих пор было кисло. — Надо спешить. Неизвестно, когда у этих должна быть смена.

Улеб снял сапоги со второго стража и перебросил их Трофиму в руки.

— Примерь.

Трофим приложил подошву к ноге.

— Маловат, — с сожалением сказал он. — Фока, попробуй-ка… А ты Амар, бери хуяг, облачайся по полной. Пойдешь первым.

— Хорошо, — согласился Амар.

— Может, лучше я? — предложил Улеб. — Они ведь это все затеяли как раз чтоб Амара убить. Не дело его туда первым спускать.

— Амар пойдет, — отрезал Трофим. — Его хоть на какое-то время могут принять за своего. А ты, прости, рожей не вышел.

— Под шлемом лица все равно не видно.

— Это да. Но если его окликнут, он сможет ответить природно по-ихнему.

— То верно, — подумав, кивнул Улеб. — Тогда я пойду с ним. Амар если что ответит, а если окажется, что в лагере есть еще часовые, то нам будет сподручней их утихомирить.

— Второй хуяг весь в крови, — заметил Трофим.

— Ничего, сейчас ототру как-нибудь. Ночью-то не заметят.

— Хорошо.

Трофим в который раз порадовался, что учеба привила слаженность их команде. Они могли посоветоваться друг с другом, но каждый уступал, если видел, что товарищ сказал что-то более разумное. Слаба Богу их команда не была собранием горлопанов, не способных слушать других. А ведь они были люди разных сословий, Тит — сын патрикия, Амар вообще царского рода… Эх, Тит-Тит…

Фока все возился с сапогами, неловко отведя в сторону левую руку, и пытаясь натянуть голенище одной рукой. Улеб присел над ним, помог натянуть сапоги. Фока встал, опираясь на здоровую руку.

— Как, не жмет? — спросил Улеб.

— Нормально, — ответил Фока. — Даже вроде с запасом.

Амар уже опоясался мечом, и примеривал шлем. Улеб вытянул из налучья трофейный лук, и осмотрев, натянул тетиву на ушко. Он был хорошим стрелком, хоть и не в уровень Амара и Юлхуша. Юлхуш… — Трофим поморщился. Сколько же он будет на этом спотыкаться? Слишком свежо, и он постоянно вспоминает их, как живых… Трофим оглядел свои грязные ноги. Теперь он единственный из всех был необут, с этим нужно было что-то делать. Он подошел к разоренному телу стража, и стараясь не глядеть на его лицо, разрезал и снял с того нательную рубаху. Раскромсав её ножом на несколько кусков, он навернул их на ноги и укрепил подвязками из той же материи. Поднялся. Долго в таких оборках не побегаешь, но это лучше, чем ничего.

— Значит, сделаем так, — зашептал он. — Первым идут Амар и Улеб. Он проверят, спит ли лагерь. Если тревоги не будет, следом я и Фока. Если вас окликнут, попробуйте отбрехаться. А если будет возможность… — Он снова вспомнил глаза мугола, когда его горло перехлестнула удавка, но перемог себя и твердо закончил. — Убейте тихо.

Амар кивнул и заговорил о своем:

— Там возможности шептаться долго не будет. Давайте здесь обо всем договоримся. Когда подойдем к лошадям, седлайте ромейских коней, каждый своего. Они к вам привычные, да и вообще служат любому, кто на них вскочил. А я уж взрежу путы на ногах мугольским коням. Нас слишком мало, надежно гнать табуном мы их не сможем, да и навык есть только у меня и Улеба. Но придется попробовать. Трофим и Фока, вы пойдете впереди. Возьмете наших сменных лошадей на коноводский повод, каждый по две. Мы с Улебом будем гнать коней сзади. Надеюсь, они пойдут как за вожаками. Если какая попробует повернуть назад, угостим их стрелами. Если сильно заартачится какая из тех, что у вас в привязи, — рубите повод.

Еще пару минут они обсуждали детали.

— Удачи, — сказал им Трофим и хлопнул Амара по плечу.

— Удачи всем нам, — отозвался Улеб, и они с Амаром двинулись к лагерю, тихонько поскрипывая сталью на халатах.

— Слишком быстро идут, — сказал, оставшийся рядом с Трофимом Фока. После того как ему прокусили руку, был момент что он совсем расклеился, но сейчас уже вроде отошел.

Трофим и сам видел, что друзья спускаются по холму быстро. Впрочем, видимо и они сами также подумали, потому что одна из облаченных в хуяг фигура положила другой руку на плечо, и они пошли медленней, и даже с некоторой вальяжностью, которую нарушало лишь слишком частое верчение головами во все стороны.