Кирилл Казанцев - Кредит на смерть

• Название: Кредит на смерть
• Автор: Кирилл Казанцев
• Жанр: Криминальный детектив

Жители захолустной деревеньки становятся должниками банка «Народный», в котором они якобы брали огромные кредиты. Селяне ни о каких кредитах ни сном ни духом – многие и слова-то такого не знают. До поры до времени уведомления о необходимости погашения многомилионных задолженностей кажутся ошибкой или злой шуткой, но в один прекрасный момент в деревне появляются сотрудники коллекторского агентства и начинают выбивать из жителей долги. Остановить беспредел кредиторов берется спецназовец Иван Григорьев, который приехал в родную деревню в отпуск…

---

Кирилл Казанцев Кредит на смерть

Глава 1

Свист винтов заглушал музыку, звучавшую в плеере сержанта Антона Перевязкина. Красноватая пыль покрывала все его лицо и одежду так, что чистыми оставались лишь круги вокруг глаз, которые закрывал недавно прибор ночного видения.

Иван Григорьев понимал, что тоже выглядит не самым лучшим образом: «горка» вся изорвана, будто его собаки драли, на шее глубокая ссадина. Он дико устал и мечтал лишь о том, чтобы поскорее отмыться и рухнуть в кровать.

Соревнования были настоящим адом. Многокилометровый марш-бросок, скрытое перемещение по горной местности, преодоление водной преграды, ведение разведки дозорами, маскировка, имитация спасения раненого бойца с оказанием первой доврачебной помощи, захват штабной машины, языка и секретных документов. В финале уничтожение командного пункта условного противника. Они выполнили свою задачу, опередив по очкам соперников из спецназа бывшей братской республики. Когда все закончилось, навалилась усталость.

Вертолет медленно опустился на посадочную площадку.

Лейтенант Илья Конюхов подхватил свой «АК-74», хлопнул Ивана по плечу и заявил:

– Подъем! Чего ворон ловишь?

Пилот заглушил двигатели вертушки, но винты еще некоторое время продолжали вращаться по инерции, постепенно замедляясь. Иван поднялся, взял свой «Винторез», накинул на плечи рюкзак, заметно полегчавший за время соревнований, и двинул к выходу. В первую секунду солнце снаружи ослепило его так, словно перед лицом взорвалась световая граната. Парню пришлось прищуриться и заслониться рукой от жгучих лучей, резавших глаза.

Оказавшись на земле, он обернулся, увидел, как из вертушки выбирался Перевязкин со своим гранатометом, и уперся взглядом в его саперные ботинки фирмы «Мартер Хорнер». Антон гордился ими и уже всем надоел своими рассказами о том, как приобрел эту обновку за три сотни зеленых. Мол, благодаря специальным свинцовым вставкам они амортизируют удар и предотвращают отрыв конечностей, если наступишь на мину. Будто бы наши «крокодилы», подбитые гвоздями, с ними и рядом не стояли.

Иван подумал, что и ему такие не помешали бы, да еще рюкзак с анатомической спинкой и нормальными плечевыми обхватами. Он ведь за эти дни всю спину в кровь стер. После очередного марш-броска Григорьев обязательно давал себе обещание приобрести все это, но каждый раз откладывал, а потом вновь проклинал свои «крокодилы», рюкзак и экипировку.

– Ну что, по бабам, товарищи, – осведомился Антон, глянув на Ивана с хитрым прищуром.

Этой фразой сержант кратко изложил все свои планы на отпуск и ждал поддержки старшего товарища, но Иван его очень разочаровал, сказав, что поедет в деревню навестить родителей.

– Как знаешь. – Перевязкин вздохнул и хлопнул его по боку. – Если тебе нравится коровам хвосты крутить, то пожалуйста, вали в свою деревню…

Иван скривился от боли, а сержант хохотнул и заявил:

– Да ты прямо совсем раскис.

– Смотри, дождешься у меня, – припугнул приятеля Иван, напустив на себя грозный вид.

Конюхов, шедший впереди, обернулся к ним и, чтобы поддержать Ивана, бросил:

– Я тоже к своим поеду, а то жена уже, наверное, забыла, как я выгляжу.

– Только ты без предупреждения не заявляйся, лучше позвони ей заранее. Всякое может случиться, – ласково посоветовал Антон.

– Ты на что это намекаешь? – сразу ощерился Конюхов.

– Да ни на что, – с невинным видом ответил Антон. – Просто не хочу, чтобы случилась очередная семейная трагедия. Приезжает муж из командировки…

Он не успел договорить, как Илья с ревом бросился на сержанта, но Иван ловко ухватил обоих за куртки, распихал в разные стороны и крикнул:

– Что вы как дети, ей-богу! Сейчас обоим коленки прострелю – будет время подумать в лазарете…

– Да он дождется, мать его!.. – задыхаясь, воскликнул Конюхов.

– Шутка это была. Не бузи, – оскалился в ответ Антон.

– Все, успокоились, – рявкнул на них Иван. – Я хочу тишины и спокойствия.

Однако тишины и спокойствия ему пришлось ждать долго. В плацкартном вагоне поезда прямо под ним расположилась веселая компания со стратегическими запасами спиртного. Иван старался отнестись к этому с пониманием, но в одиннадцать вечера, когда беспокойные соседи затянули пьяными голосами песню, его терпение лопнуло. Устное воздействие не возымело никакого результата, поэтому Григорьеву пришлось применить физическое, после чего в вагоне наступила долгожданная тишина. Проводница, проходившая мимо, озадаченно поинтересовалась, чего это люди валяются где ни попадя. Иван вежливо ответил ей, мол, притомились очень, до полок не смогли доползти.

– Хоть бы с прохода их убрали, что ли, – невозмутимо посоветовала она, осторожно перешагнула через тела и отправилась в свое купе, что-то бурча себе под нос.

Ворочать пьяных попутчиков никому не хотелось, поэтому они так и остались лежать до утра там, где их настиг кулак Ивана. Чувствуя легкие угрызения совести от содеянного, он стал укладываться. В другое время Григорьев и сам, может быть, присоединился бы к какой-нибудь веселой компании, чтобы скоротать время в пути, но только не сейчас. От усталости он всегда делался злым, раздражительным и абсолютно не компанейским, и в таком состоянии его лучше было не трогать. Да и компания, надо признаться, была не самая подходящая.

В общем, засыпая, Иван подумал, что все-таки сделал доброе дело. В вагоне ехали семьи с детьми, которым незачем было всю ночь слушать пьяный бред вперемешку с великой и могучей, но все же неформальной русской лексикой.

В стареньком здании сельского почтового отделения кипела работа. Начальница Надежда Осиповна отсчитывала деньги, предназначенные для выплат пенсии. Почтальон Елизавета Старостина сортировала корреспонденцию. Обеим женщинам уже перевалило за шестьдесят, но работу свою они бросать не собирались. С одной стороны, это какая-никакая, а прибавка к их мизерным пенсиям. С другой, что тоже немаловажно, налицо уважение односельчан, укоренившееся за долгие годы работы. В каждом доме их ждали так, как никого другого. Они были чем-то вроде связующего звена между селянами и остальной цивилизацией.

Им часто приходилось отступать от должностных инструкций и буквально бросаться на помощь людям: нынче вызвать «Скорую», завтра сходить за лекарствами или за продуктами. Основной контингент на селе – это старики. Многим из них было уже не под силу даже заплатить за свет. Женщинам приходилось делать и это, и многое-многое другое.

Тихо скрипнула входная дверь, и в отделение вошла Валентина Игнатова, самая молодая сотрудница сельской почты. Ей было немногим за тридцать. Вежливая и доброжелательная, она всегда знала, как найти подход к человеку. Начальница возлагала на нее большие надежды, готовила себе в преемницы, ведь не вечно же работать ей самой.

Валентина отвечала за самый большой и сложный участок – пять сел, одно из которых находилось в шести километрах от почтового отделения. В одном селе жили всего две старухи, в другом – три да еще инвалид, но бросать их было все равно нельзя. Благодаря велосипеду, купленному на бюджетные средства, Валентина с работой справлялась. За день на своем железном коне она могла накрутить километров двадцать. Если учесть нагрузку в виде восьмикилограммовой сумки с корреспонденцией да авоськи с заказанными продуктами, получалось не меньше, чем у олимпийцев-тяжеловесов. Но она не жаловалась, и жизнь в почтовом отделении продолжала течь в своем тихом, размеренном темпе.

– Сегодня пенсия, – напомнила Надежда Осиповна Валентине.

Та лишь застонала в ответ и сбросила сумку с плеча.

– Чего стонешь?.. Молодая еще, – бросила Елизавета Старостина.

– Чувствую, я тут до восьмидесяти в молодухах прохожу, – огрызнулась Валентина.

– Так и радуйся, – примирительно заметила Надежда Осиповна.

– А вы слышали, что было в соседнем районе на почте? – спросила Старостина, меняя тему разговора. – Смотрела я сегодня утром новости. Почтальонша, которая пропала полгода назад со всей пенсией, – жива. Она, оказывается, взяла деньги, аж пятьсот тысяч, и мотанула с любовником на юга. Там голубки все это время и жили. Их выследили и вчера поймали. Стали спрашивать, где деньги, а они уже все растратили. Теперь ее в тюрьму посадят.

– Ничего себе!.. – изумилась Надежда Осиповна.

Она прекрасно помнила, как они все переживали, когда молодая почтальонша в соседнем районе пропала вместе с деньгами. Люди думали, что маньяк какой завелся или бандит.

– Вот я и побаиваюсь! – продолжала Старостина. – Валентина у нас еще молодая. А ну как тоже прихватят с любовником деньги и укатят в теплые края. Дурной-то пример заразителен.

– Ой, распереживалась она, – фыркнула Валентина, складывая в сумку газеты. – Если не доверяешь, можешь сама по моему участку пенсию развезти!

– Да ладно, я пошутила, – пошла на попятную Старостина.