Арсен Мартиросян - ТРАГЕДИЯ 22 июня: БЛИЦКРИГ ИЛИ ИЗМЕНА?

• Название: ТРАГЕДИЯ 22 июня: БЛИЦКРИГ ИЛИ ИЗМЕНА?
• Автор: Арсен Мартиросян
• Издательство: ЯУЗА, ЭКСМО
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14941-4

Из этой книги вы узнаете подлинную, не имеющую ничего общего с модными сегодня версиями, причину тяжелейшего поражения советских войск в начале Великой Отечественной. Автор применяет оригинальную, использовавшуюся только в личной разведке Сталина методику анализа недавно рассекреченных документов Генштаба, ГРУ и СВР, специальной военно-исторической литературы, архивных документов СССР, США, ФРГ, Великобритании. Впервые в отечественной историографии детально разбирается механизм практически умышленной подставы советских войск под катастрофический разгром, приводятся неопровержимые факты о фактическом предательстве высшего генералитета РККА, а в некоторых случаях даже о предвоенном сговоре о сдаче оборонительных рубежей гитлеровцам.

И конечно же, в книге показана истинная роль Сталина как выдающегося государственного деятеля, политика мирового уровня, стратега, полководца, дипломата и хозяйственника-организатора Победы, сумевшего в беспрецедентно кратчайшие сроки «переплавить» невиданную по своим масштабам кровавую катастрофу в Великое 9 мая 1943 года.

---

Немедленно готовить место нового КП. Выезд произвести скрытно, отдельными машинами.

С нового КП организовать связь с корпусами в течение первой половины дня 19 июня.

Начальник штаба 8-й армии

генерал-майор ЛАРИОНОВ[210]

Удержите, пожалуйста, в памяти содержание первых двух документов и обратите внимание на то, что документы имеют даты их подписания 18 — 19 июня, но особенно на то, что в абсолютном большинстве случаев срок исполнения — 19 — 21 июня. Даже единственный выходящий за рамки cpoк — 23 июня — и то все равно подпадает под предупреждение Генштаба о возможном нападении в ближайшее время. Директива Генштаба вроде бы начала действовать…

Что касается Военно-морского флота, то при всем уважении к укоренившемуся в массовом сознании образу адмирала Н. Г. Кузнецова, возглавлявшего тогда Наркомат ВМФ, с сожалением вынужден констатировать, что никаких, тем более документальных признаков существования его, едва ли не легендарного и якобы вопреки воле Сталина отданного приказа о приведении флотов в боевую готовность накануне войны просто нет, как это ни печально для столь прочно укорененной легенды.

Флоты отчитывались не перед Н. Г. Кузнецовым и тем более не за исполнение якобы им отданного приказа, а перед командующими приморскими военными округами, у которых находились в оперативном подчинении и от которых они и получили указание Генштаба от 18 июня о приведении флотов в повышенную боевую готовность (№ 2), а также перед командующим погранвойсками СССР (т. е. перед заместителем Берии)[211].

Вот подлинный текст отчетного донесения командующего Краснознаменным Балтийским флотом вице-адмирала Трибуца:

ДОНЕСЕНИЕ КОМАНДУЮЩЕГО КРАСНОЗНАМЕННЫМ

БАЛТИЙСКИМ ФЛОТОМ КОМАНДУЮЩИМ

ЛЕНИНГРАДСКИМ И ПРИБАЛТИЙСКИМ ОСОБЫМИ

ВОЕННЫМИ ОКРУГАМИ, НАЧАЛЬНИКУ ПОГРАНВОЙСК:

20 июня 1941 г.

Части КБФ с 19.6.41 г. приведены в боевую готовность по плану №2, развернуты КП, усилена патрульная служба в устье Финского зоалива Ирбенского пролива.

Командующий КБФ

Вице-алмирал Трибуц[212]

По аналогичной же схеме отчитались и командующие Черноморским и Северным флотами.

20 июня командующим Ленинградским, Прибалтийским и Одесским военными округами было приказано в двухдневный срок отработать вопросы взаимодействия с флотами в соответствии с планом прикрытия[213].

Получил дальнейшее развитие и вопрос о переподчинении погранвойск полевому командованию РККА в случае возникновения военных действий, указание о чем пришло еще 16 июня. 20 июня 1941 г. командующий Черноморским флотом приказал командиру 7-й авиаэскадрильи пограничных войск перейти согласно мобилизационному плану в оперативное подчинение командиру Одесской военно-морской базы и привести авиаэскадрилью в полную боевую готовность — т. е., по сути, на местах дело дошло уже даже до практической реализации предписаний мобилизационного плана[214].

Естественно, что аналогичные вышеприведенным директивы, приказы и донесения были изданы и представлены другими округами, армиями и флотами.

С той же санкции Сталина аналогичные предупреждения и указания о приведении вверенных им частей и подразделений в боевую готовность в период с 18 по 20 июня включительно получили также и командующие пограничными и внутренними войсками на Украине, в Белоруссии и Прибалтике, территориальные органы НКВД и НКГБ (в т. ч. и резидентуры разведки), а также военная контрразведка, которая с 3 февраля 1941 г., была подчинена Наркомату обороны[215].

Как видите, все без исключения элементы и компоненты силовых структур государства были заранее оповещены и получили указание о проведении в боевую готовность.

Причем все делалось сугубо в оборонительных целях, что и фиксировала германская разведка на всем протяжении границы — от Финляндии до Румынии.

Кстати говоря, руководители крупнейших партийных организаций также получили предупреждение Сталина о нападении Германии. И получили его тоже 20 июня 1941 г.[216]

Не обошлось, конечно же, и без проявления одной из двух главных бед России при любых режимах — оказалось, что и при социализме чрезмерное усердие изрядно превозмогает рассудок: в Одесском округе 20 июня аж мобплан стали сгоряча выполнять (вышеприведенный пример с авиаэскадрильей связан именно с этим), в ПрибОВО — затемнение и светомаскировку учинили, в КОВО — ринулись было в предполье, круша погранзаграждения…

Естественно, что не дававшая таких распоряжений Москва не замедлила со взбучкой, и, надо сказать это прямо, в высшей степени резонной, потому как при столь глобальном характере грядущего столкновения малейшая неосторожность могла принести к тому, что в «агрессоры» угодил бы Советский Союз.

Прецедент же с предысторией Первой мировой у Сталина был, что называется, перед глазами, — в межвоенный период только с помощью в самом прямом смысле поминутного расследования того, кто, когда, в каких целях и какие меры по мобилизации принял, с большим трудом, но обоснованно удалось опровергнуть все нападки на Россию (кстати, весь этот анализ проделали зарубежные ученые)[217].

Ну и конечно же не обошлось и без прямой дурости: кое-где объявили отпуска офицерам, а в иных местах двинули… в театры — наверное, из персональных лож в бельэтаже лучше было видно, что делают фрицы на границе…

Кстати говоря, печально прославившийся этим совершенно неуместным в столь угрожающее время походом в театр генерал Павлов, впоследствии объявленный «невинной жертвой» сталинизма, не издал ни одного приказа во исполнение директивы Генштаба от 18 июня! Там все делалось устно![218] И после этого он «невинная жертва» сталинизма?! Да в таком случае никак не проконтролировавшие его деятельность, но с удовольствием отдавшие его под суд Жуков и Тимошенко не иначе, как коллегиальный Папа Римский!..

К вечеру же 21 июня, когда окончательно стало ясно, что до нападения остались считанные часы, и уже было известно, что Великобритания и особенно США станут на сторону СССР, в 19.30 — 20.00 было принято решение, разумеется, опять-таки Сталиным, о приведении всех войск западных округов, а также флотов в полную боевую готовность. По некоторым данным, например, того же наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова, который, в свою очередь. ссылался на командовавшего перед воиной Московским военным округом генерала Тюленева И. В. Тимошенко и Жуков были вызваны к Сталину еще раньше, в 17.00 21 июня, т. е. за 11 часов до агрессии и уже получили указание направить в войска директиву о приведении их в полную боевую готовность!

Похоже, что в данном случае Кузнецов прав, хотя обычно его озлобленность на Сталина и Жукова перехлестывает. Дело в том, что тот же Тюленев получил личный приказ Сталина о повышении боевой готовности Московского ПВО в 2 часа дня 21 июня. Сами понимаете, что сначала были предупреждены Тимошенко и Жуков, а уж потом Тюленев. Кстати говоря, пресловутый начальник ГлавПУРа РККА Лев Захарович Мехлис знал о предстоящем нападении Германии еще утром 21 июня — так и заявил тогда «Вот-вот начнется война. Немцы нападут на нас»[219]. А вечером 21 июня к Сталину были вызваны московские руководители А. С. IЦербаков и В. П. Пронин, которым было приказано задержать секретарей райкомов на своих местах и запретить им выезжать за город. Как впоследствии вспоминал В. П. Пронин, Сталин им прямо заявил «Возможно нападение немцев»![220]

Естественно, что первым долгом и в первую очередь Сталин предупредил Тимошенко и Жукова и дал им соответствующие указания о приведении войск в полную боевую готовность.

Здесь вот что особо необходимо отметить. Если исходить из содержания конфиденциального личного дневника Семена Михайловича Буденного, о котором стало известно лишь в 2004 г., то Тимошенко, Жуков и Буденный были вызваны к Сталину в 12.00 21 нюня. Сталин объявил им о нападении Германии 22 июня на рассвете. Затем потребовал от них высказать свое мнение о необходимых мерах и что они планируют сделать.

Оба крутолобых и крутозвездных бодренько гаркнули, что-де они устроят кровавую баню вермахту прямо на границе, а затем, «гремя огнем, сверкая блеском стали» понесутся за бугор наказывать супостатов (запомните это — ох как пригоднтся!).

Сталин категорически с ними не согласился. Кстати, оцените тут же всю фальшь всевозможных мифов о том, что-де Сталнн сам собирался напасть на Германию. Если бы собирался, то по меньшей мере согласился бы со стратегическим бредом крутолобых и крутозвездных. Ан нет, не согласился, категорически не согласился.

Затем высказался С. М. Буденный, предложения которого свелись к следующему:

1. Немедленно привести всю авиацию западных военных округов в полную боевую готовность (пожалуйста, запомните и это тоже — в последующих главах, особенно гл. II раздела III придется в шоковом состоянии ознакомиться с тем, что же в действительности произошло с авиацией).