Жак-Ив Кусто - Жизнь на краю земли

• Название: Жизнь на краю земли
• Автор: Жак-Ив Кусто
• Издательство: Гидрометеоиздат
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1984

Книга всемирно известного исследователя Мирового океана Жака-Ива Кусто и молодого биолога Ива Паккале рассказывает об очередной экспедиции «Калипсо», которая проходила у берегов Патагонии и на островах архипелага Огненная Земля. Основной целью экспедиции было изучение южных гладких китов, приплывающих на сезон размножения в заливы Сан-Хосе и Гольфо-Нуэво. Авторы сообщают много новых интересных подробностей о нраве, играх и брачных церемониях этих морских исполинов. Кроме того, авторы повествуют о встречах с другими животными этого уголка света — гуанако, нанду, броненосцами, разнообразными морскими птицами. Перед экспедицией стояла и другая задача — отыскать в лабиринте островов архипелага Огненная Земля последних индейцев вымирающего племени кауашкаров. Члены команды «Калипсо» встретились с ними и убедились, что этот народ находится на грани полною исчезновения.

---

Во второй половине дня невозможно подойти ни к одному киту, хотя на горизонте полно фонтанов. Может, их беспокоит поднимающийся юго-восточный ветер? Не уверен. А вот что среди групп китов нет ни одного дельфина, — это точно. Может, киты терпят нас, только когда рядом их меньшие братья — зубатые киты? Может, они считают нас, аквалангистов, странными дельфинами с большим стеклянным глазом и украшенной желтыми полосами кожей?

В половине шестого ветер уже такой сильный, что это просто нечестно. Возвращаемся на стоянку в Пуэрто-Пирамидес.»

Левиафаново брюхо («Дневник» Фалько)

«14 ноября, Кристиан Бонниси, Раймон Коль, Колен Мунье и я на зодиаке в северной части Гольфо-Нуэво, ветер 3 балла… Сегодня киты, кажется, не явились на место встречи. Вот уже час мы безрезультатно занимаемся их поисками. Но, возвращаясь вдоль берега, милях в десяти от Пунта-Пирамидес наконец встречаем стадо… Радость длится недолго: ветер крепчает, и мы вынуждены бросить китов и укрыться за мысом Нью-Хэд.

Клянем судьбу, и вдруг — о счастье! — замечаем, что наше убежище избрала и китиха с китенком. Малышу самое большее неделя или две. Мать и дитя медленно плывут бок о бок, почти у самого берега: вероятно, китиха даже задевает брюхом дно. Думаю, я могу утверждать, что мамаши-китихи так близко держатся берега, чтобы уберечься от косаток, — мы только что видели, как несколько этих крупных дельфинов разрезали воду залива своими высокими спинными плавниками… Колен Мупье лихорадочно снимает нашу пару, пока внезапно киты по известной лишь им причине не покидают нас. Догнать их нам не удалось.

Через несколько минут, возвращаясь на „Калипсо“, делаем небольшой крюк, чтобы обследовать косу, которая и представляет собой мыс Пунта-Пирамидес. Это плато овальной вытянутой формы, примерно 300 м на 80, покрытое окаменевшими раковинами устриц. На самом конце косы на берегу поджидает добычу огромный черный паук. У основания косы находим целые залежи обработанных индейцами черных и красных кремней.

Однако мы устали. Вечером заметно похолодало. В 20.30 все уже лежат по своим койкам в каютах.

15 ноября. Погода такая же, как вчера. Ветер 18–22 узла. „Калипсо“ держит курс к мысу Пунта-Корморан, который, как это видно из названия [22], является местом сбора бакланов. Но нам не пришлось наблюдать за этими птицами. Мы вынуждены спешно уйти в укрытие: вот-вот начнется сильный шторм.

Около половины шестого Пино замечает недалеко от нас кита, который, кажется, прямым ходом идет на берег. Хотя нас болтает на волнах, как пробку, подплываем к нему на зодиаке, и Колен Мунье снимает его среди морской пены и валов.

Вернувшись на „Калипсо“, встречаемся с другим отрядом исследователей — они работали на суше и привезли, кроме находок, замечательно вкусные мидии. Для доктора Дюги, который сменил доктора Агуайо, это была первая вылазка. Доктору сразу же повезло: ему удалось почти вплотную подойти к великолепному самцу морского льва и сопровождавшим его изящным самкам и снять их в самых разных ракурсах. Кроме того, он нашел на пляже скелет кита. И, что печальнее, по словам его спутника Доминика Сюмьяна, на обследованном участке они обнаружили десятки мертвых пингвинов. „На каждые три метра по пингвину“, — уточняет Сюмьян. Что это: эпидемия или последствия сильного местного загрязнения?

В половине седьмого температура воздуха 11 °C. В каютах „Калипсо“ включены радиаторы: вечером после тяжелейших вылазок тепло — наша награда за труды.

16 ноября. Голубое небо, полный штиль. В шесть часов утра кофе на скорую руку — и за работу! Совсем рядом, в нескольких метрах от пляжа, напротив которого „Калипсо“ стояла ночью на якоре, резвится группа китов. Осторожно подбираемся к ним на зодиаках, бесшумно дрейфуя по ветру. Сначала животные проявляют некоторое беспокойство, но нам все же удается проникнуть в их ряды. И именно это подводное погружение останется моим лучшим воспоминанием о Вальдесе: я лежу на песчаном дне, надо мной проплывает огромное мягкое брюхо кита, на котором играют серебристые и золотистые блики света, отраженного ото дна.

Киты весьма миролюбивы… Никакой враждебности между китом и аквалангистом — только взаимное любопытство, а может быть, доброжелательство и восхищение?

Самец и самка плывут бок о бок, нежно „разговаривая“, прежде чем приступить к брачным играм в заливе Сан-Хосе.

Самец повернулся на бок и обнял самку (на фотографии ее не видно) обоими плавниками.

Сказочное видение, которое длится всего несколько секунд…

Около девяти киты берут курс в облюбованный ими район — глубокую часть залива Гольфо-Нуэво. Они то и дело ныряют, проводя под водой по несколько минут, мы окончательно теряем их из вида.

Становится все холоднее: к одиннадцати лица и руки аквалангистов, сидящих в зодиаке, заметно синеют… В час я отправляю всех на „Калипсо“, а мы с Коленом Мунье снова уходим в залив. И не зря! Ибо вскоре встречаем группу из восьми китов, как раз занятых работой по продолжению вида… Вскипающая пена, мгновенные столкновения громадных тел, поглаживания плавниками, ласковые толчки мордой, поцелуи и объятия — увлеченные великолепным зрелищем, мы забываем о холоде. Расстаемся с китами нехотя и только потому, что, увы, кончился воздух в баллонах.

Вечером — сильное волнение. На ночь „Калипсо“ уходит на рейд Пуэрто-Мадрина. Через три дня мы снимемся с якоря и отправимся за южный полярный круг.»

Заигрывания («Дневник» Филиппа)

«(Дата не указана.) Чем больше я имею дело с китами, тем чаще думаю, что они обладают счастливым характером. Наш зодиак в очередной раз входит в самую гущу собрания китов, и, как всегда, мы чувствуем себя в полной безопасности. Мы с Жаком Делькутером погружаемся в воду, а Ги Жуа, оставшийся на борту лодки, записывает тысячу и один звук, который производят изучаемые нами громадины. На поверхности слышится лишь мощное сопение, сопровождающее вдохи-выдохи. Но, опустив гидрофоны под воду, Ги Жуа улавливает и записывает на магнитной ленте тысячи разных щелчков, тресков, ударов, гортанных звуков, модуляций на одной ноте и т. д. — словом, настоящий концерт конкретной музыки. Она не столь выразительна, как у горбатых китов — чарующих морских сирен. Тем не менее в ней есть своя „фразировка“, ритм и мелодия, подтверждающие, что эти звуки производятся отнюдь не случайным образом. Когда слушаешь, как два кита поочередно, один за другим издают звуки, невозможно удержаться от мысли, что они разговаривают… Некоторые звуковые сигналы служат китам для целей эхолокации: кит посылает пучок сигналов определенной частоты и вернувшееся эхо позволяет ему обнаруживать на пути препятствия или пищу. (В таких мутных водах, как в заливе Сан-Хосе, подобный метод „навигации на слух“ просто незаменим.) Но эхолокацией дело не ограничивается. Киты издают и другие звуки, которые играют роль языка. Я не берусь утверждать, что китам доступно понятийное мышление — для этого у меня недостаточно доказательств. Однако сам я, пожалуй, думаю именно так. Слушая китов, приходишь к выводу, что они ведут между собой длинные переговоры. Те, кто выполняет в стаде роль „лидеров“, по-видимому, дают сородичам „указания“ относительно маршрутов миграции, кормежки на планктонных пастбищах или сборов в определенных районах для продолжения вида. Все киты прекрасно умеют оповещать друг друга о приближении моторной лодки или стаи косаток. Матери ведут с детьми связные беседы (которые, возможно, являются подлинными начатками воспитания). Я уже не говорю о том, как раненые киты призывают товарищей на помощь, или о том, каким любопытным способом они порой уходят от китобоев: какой-нибудь кит на виду у корабля плывет в одну сторону, а остальные, нырнув под воду, тем временем спасаются бегством прямо в противоположном направлении…

Оставляем Ги Жуа наедине с его проводами и наушниками и начинаем подводные киносъемки. Освещение сегодня отличное — дело только за нами.

Внезапно Делькутер знаками подзывает меня к себе. Ему удалось вплотную подплыть к одной китихе спереди, и он ласково почесывает ей чепчик, стараясь снять с него часть паразитов (китовых вшей величиной с пол ногтя). Но вдруг китиха рванулась в сторону, хотя казалось, что ей приятны заботы Делькутера. Еще секунда — внушительный вдох, и китиха ныряет в глубину, оставляя за собой в зеленой воде огромные воронки и серебристые пузырьки воздуха. Нас, словно две пробки, крутит вверх тормашками в водоворотах. Однако мы целы и невредимы, китиха не задела ни одного из нас. Возвращаемся на поверхность и сразу же понимаем, что случилось. Киты, среди которых мы плавали и которые вели себя очень спокойно, вдруг как будто впали в любовное неистовство. И „наша“ китиха ушла под воду по той причине, что два самца, ничуть не скрывая своих намерений, хотели оказать ей честь, хотя и не получили на то разрешения.