Герман Матвеев - Семнадцатилетние

• Название: Семнадцатилетние
• Автор: Герман Матвеев
• Издательство: Ставропольское книжное издательство
• Жанр: Детская проза
• Год: 1962

Повесть Г. И. Матвеева «Семнадцатилетние» посвящена жизни советской школы, вопросам коммунистического воспитания.

Герои повести — десятиклассницы. По-разному сложилась у них жизнь в семьях; у каждой по-своему проявляется характер в отношениях с педагогами, с коллективом одноклассниц.

В повести поставлен ряд вопросов, волнующих не только учащуюся молодежь, но и педагогов и родителей. В ней широко пропагандируются идеи Ушинского и Макаренко.

---

— Да, теперь нам достанется, — заметила Тамара.

— Я убежден, что все будет отлично. Девочки способные, волевые, дружные… Я за вас спокоен.

Несмотря на отказ, Тамару и Катю усадили за стол и заставили пить кофе. Кате нравилась эта уютная комната. Старомодная удобная мебель, старинные гравюры, фотографии… Даже явно новый никелированный кофейник выглядел в этом окружении как старинный.

Часы глухо и медленно пробили восемь.

— Нам пора! — сказала Тамара.

Как ни уговаривали старики девушек посидеть еще, они, сославшись на то, что их ждут дома и будут беспокоиться, попрощались. Василий Васильевич вышел провожать гостей в прихожую и подал Тамаре пальто.

— Да что вы, Василий Васильевич! — с ужасом сказала она. — Дайте, я сама!

— Вы моя гостья, Тамарочка.

— Нет, ни за что! Да я и не умею так!

— Ничего, ничего, приучайтесь! — настаивал учитель, не выпуская пальто из рук.

— Ни за что не надену! Я же не больная. На самом деле, Василий Васильевич! Ну, дайте, пожалуйста, пальто, а то я так и уйду…

Учителю пришлось уступить.

Выйдя на улицу, Тамара засмеялась.

— Ты что?

— Все в порядке! Адреса двух учеников я разнюхала и вот…

Она вытащила из кармана две небольшие фотографии.

— Стащила?! Ты с ума сошла, Тамарка!

— Выражайся, пожалуйста, точней. «Стащила», — передразнила она подругу. — Взяла во временное пользование для общественной надобности.

— Неудобно! Он хватится…

— Ты думаешь, они каждый день свой альбом рассматривают? Да он, наверно, и забыл, что там есть!

— Ты просто сумасшедшая! Если бы я знала, ни за что бы не пошла.

— Ничего. Потом сама спасибо скажешь, — успокоила ее Тамара и снова засмеялась.

— Когда же это ты успела? Я все время за тобой следила.

— Как видишь, успела. Катя, только ты никому не говори. Пускай потом сами догадываются. Слышишь? — предупредила Тамара. — А сейчас зайдем к одному химику. Какой-то Назаров! Запоминай. Назаров, Андрей Трофимович. Он недалеко живет.

— Успеем еще…

— Заодно уж. Не ленись, не ленись. Потом некогда будет. Мы у него узнаем больше, чем у Марфы Викторовны. Хорошая старушка, правда?

— Да. А ты не заметила, что они похожи друг на друга! И говорят совсем одинаково…

Андрей Трофимович Назаров жил на Четвертой линии Васильевского острова. Девушки поднялись на второй этаж большого, запущенного снаружи дома. Дверь открыл высокий молодой человек в военной форме. На бритом лице его было выражение удовольствия, и Кате показалось, что эта улыбка вызвана их приходом. Внимательно посмотрев на офицера, она невольно улыбнулась в ответ.

— Скажите, пожалуйста, здесь живет товарищ Назаров? — спросила Тамара.

— Так точно! Назаров живет здесь, — продолжая улыбаться, ответил офицер.

— Вы и есть товарищ Назаров?

— Я Назаров.

— Андрей Трофимович?

— Э-э, нет. Не совсем. Вам нужен отец. Проходите, пожалуйста, — любезно пригласил он. — Сейчас я ему скажу.

В прихожей, куда они вошли, было светло. На вешалке висело множество детских шубок, ярких капоров, платков. То, что не поместилось на вешалке, лежало на стульях. Откуда-то доносились музыка и детские голоса.

— Куда это мы попали? — с недоумением произнесла Тамара. — Детский сад, что ли?

— Елка! — догадалась Катя.

Теперь она поняла, почему улыбался офицер и почему такое же выражение было на лице высокого, полного, лет пятидесяти человека, идущего к ним из глубины коридора.

— Чем могу быть вам полезен? — приветливо обратился он к девушкам.

— Вы Андрей Трофимович Назаров!

— Да.

— Мы пришли к вам по делу… Но, кажется, пришли не вовремя… — неуверенно сказала Тамара.

— А с кем я имею удовольствие разговаривать?

— Мы ученицы школы имени Ушинского.

— Так. Чем же я могу быть вам полезен?

— Говорят, что вы там учились?

— Я? — удивился Назаров. — А впрочем, действительно, эта школа называется именем Ушинского.

— Вы же химик?

— Не отрицаю, — подтвердил он.

— И учились вы у Василия Васильевича?

На лице хозяина вдруг появилось озабоченное, почти тревожное выражение.

— Да, да. А что с ним такое?

— С ним? Ничего… У него будет скоро юбилей. Вот мы как раз и пришли…

— Ах вот в чем дело! Пройдемте сюда, девочки. Снимите ваши калоши. Сюда прошу! — говорил он, открывая дверь в комнату. — У меня там праздник. Елка для внучат.

Они вошли в кабинет хозяина. Большое дубовое бюро закрыто гофрированной крышкой, шкафы с книгами, три кожаных кресла, две картины, шторы на окнах…

Все на месте, везде чисто прибрано, и кажется, что в комнате нет ничего лишнего.

— Садитесь! Рассказывайте. Как он себя чувствует? Я давно его не видел. Какой же у него юбилей?

— Сорок лет педагогической деятельности… Тамара предупредила о тайне и коротко сообщила о том, как они задумали провести юбилей учителя.

— Вам приходилось писать? — спросила она под конец.

— Вообще-то да… Я грамотный, — пошутил Андрей Трофимович.

— Я не точно спросила, — смутилась Тамара. — Вы не могли бы написать для юбилейной стенгазеты статью? Может быть, какой-нибудь снимок у вас есть? А потом отдельно поздравительное письмо на дом?

— Да, да. Это хорошо… — задумчиво кивая головой, говорил Андрей Трофимович. — Я обязательно приму участие… Но вы меня застали врасплох, девочки. Надо подумать. Вы не могли бы еще раз зайти?

— Сколько угодно! — охотно согласилась Тамара.

— Запишите мой служебный телефон, и мы условимся о встрече.

В это время в полуоткрытых дверях появилась нарядно одетая, светловолосая девочка лет шести, с громадным белым бантом на голове.

— Деда, ты здесь? Зачем ты ушел?.. Майя стихотворение не хочет без тебя декламировать. Пойдем!

— Сейчас, детка. Видишь, ко мне пришли. Девочка подошла к деду, прислонилась к нему и с любопытством уставилась на девушек. Тамара записала телефон и встала.

— Я хотела еще узнать у вас адреса других учеников Василия Васильевича, — сказала она.

— Это можно. Надо вспомнить… В Ленинграде я знаю двух химиков…

— Не обязательно химиков! И пожалуйста, чтобы он ничего не узнал.

— Хорошо, хорошо…

Попрощавшись, девушки вышли на улицу.

— Ты только подумай, Тамара! — взволнованно говорила Катя, широко шагая. — Внуки! Это значит, он сам вырос и кончил школу. Андрей Трофимович! Потом у него дети выросли и кончили школу. Андреевичи! А потом внуки… Ты только подумай! А Василий Васильевич все учит и учит…

Работа

У проходной, как было условлено, школьниц встретил Михаил Сергеевич.

Новый, построенный перед войной, но заброшенный цех был расположен в глубине территории завода. Идя мимо других корпусов, девочки с любопытством смотрели по сторонам. Где-то пронзительно визжали пилы; что-то глухо и ритмично ударяло в землю так, что отдавалось в ноги; шипел выходящий из трубок пар. В одном здании от гула дрожали стекла. Когда они приблизились к цеху, где должны были работать, их догнал молодой человек и пошел рядом с Михаилом Сергеевичем.

…В заброшенном корпусе холодно и темно. Стекла так грязны, что совсем не пропускают света. Посредине узкий проход, а по бокам навалены кучи всяких отходов. Остановившись в этом проходе, девочки с недоумением оглядывались, не понимая, что они должны здесь делать.

— Никто не отстал? — спросил Михаил Сергеевич. — Ну вот, девочки! Это все… — он сделал широкий жест рукой, — нужно отсюда убрать. Потом вымоем пол, натрем и можно танцевать. Сейчас придут грузовики, и вы их будете нагружать.

— А разгружать? — спросила Катя.

— Они сами разгружаются. Лопаты вам принесут. Василий Иванович, — кивнул он в сторону молодого человека, — будет вами руководить. Со всеми вопросами обращайтесь, пожалуйста, к нему. А меня прошу извинить. Мне нужно побывать сегодня во многих цехах.

Он сошел вниз и, сказав что-то Ане, вышел. Школьницы растерянно поглядывали друг на друга.

— Ой, девочки! Это нам на целый год хватит! — со страхом сказала Надя.

— Уже струсила! — засмеялась Женя. — А ты лучше подсчитай! За один раз ты можешь взять килограмм? Можешь! Значит, все мы возьмем пятьдесят килограммов. За двадцать раз уже тонна… А что такое поднять и бросить двадцать раз? Ерунда! Пять минут…

— Это хорошо говорить…

Светлана, Аня, Лена Мельникова с группой девочек из девятого и восьмого классов деловито прошли в конец цеха.

— На три дня работы, — уверенно заявила Светлана, вернувшись назад.

Пришел грузовик и привез лопаты. Как-то, само собой, все девочки разбились на две неравные части. Большинство из них без всяких разговоров деятельно и бодро принялись выгружать и разбирать лопаты, а некоторые в нерешительности стояли в проходе и роптали. Им казалось, что работа для них непосильная и не стоит за нее приниматься: все равно ничего не получится.