MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 4

• Название: Жизнь в зеленом цвете - 4
• Автор: MarInk
• Жанр: Эротика

---

- Тебе прислали чшто-то не то? - чуткий Олег, разумеется, всё заметил.

- Нет, всё в порядке, - ещё открывая рот, чтобы это сказать, Гарри был уверен, что ему не поверят.

Олег вздохнул и отказался от дальнейших расспросов - по крайней мере, здесь, где десятки любопытных ушей буквально трепетали на ветру, готовые усваивать не касающуюся их информацию.

Гарри был рад этой отсрочке, но ничто не могло исправить ему настроение. Овсянка окончательно потеряла вкус, тыквенный сок был противно приторным, тосты доводили едва ли не до истерики, громко и навязчиво хрустя на зубах. А МакГонагалл на первом уроке была особенно отвратительна со своими дурацкими требованиями превратить цветочный горшок сначала в глину, потом в фарфоровую вазу.

Вторым уроком в этот день было Прорицание. Мало на свете существовало более бесполезных вещей, и Гарри плюхнулся на свой пуфик с таким остервенением, что несчастный предмет мебели протестующе хрустнул, хотя и выстоял. В кабинете было совершенно нечем дышать, от благовоний кружилась голова - сегодня, кажется, Трелони избавлялась от всех залежей ароматических свечей, пока не протухли. По оценке Гарри, они протухли уже давно. Он ничего не имел против жары, его дракон был ей только рад… но вот против духоты очень даже много чего имел. Он незаметно приоткрыл створку занавешенного окна, пока Трелони поднимала уроненный ею браслет. Лёгкий ветерок дул из-за шторы на лицо Гарри. Трелони вещала что-то о влиянии Марса на продолжительность жизни человека - при этом взгляды, кидаемые ею в сторону Гарри, без слов говорили, что как раз к нему красная планета особенно немилостива. Гарри отнёсся к этому факту стоически, как Эпикур, не выказав признаков страха перед скорой смертью. Очевидно, Трелони не любила философию Эпикура - иначе с чего бы она так неодобрительно поджала губы?

Жужжание какого-то насекомого за шторой сливалось с трескотнёй Трелони, демонстрировавшей, какой интересный угол Марс сегодня занимает по отношению к Нептуну. Веки Гарри неудержимо слипались, потому что думать о чём-то он не хотел - на ум приходили только плохие вещи - вникнуть в урок не мог (слишком бесполезным ему это казалось). Заснуть тоже не было лучшим выходом, учитывая наличие поблизости большого количества враждебно настроенных слизеринцев, но веки всё слипались и слипались, делать было решительно нечего, пуфик был таким мягким, мышцы такими расслабленными…

В ясном голубом небе, на спине орлиного филина, он летел по направлению к старому, увитому плющом дому, стоящему высоко на холме. Они спускались всё ниже и ниже - ветер продолжал охлаждать разгорячённое лицо Гарри - и наконец подлетели к тёмному разбитому окну на верхнем этаже. Проникли внутрь. И вот уже по сумрачному коридору в самый его конец... в мрачную комнату с заколоченными окнами...

Гарри соскочил со спины птицы... она подлетела к какому-то креслу, повёрнутому спинкой к Гарри... у его подножия на коврике видны две непонятные фигуры... они шевелятся...

Одна из них - огромная змея, хотя, конечно, с василиском ей не сравниться... другая - человек... маленький, лысеющий человечек с водянистыми глазками и острым носом... он дышит с присвистом и жалобно всхлипывает...

- Тебе повезло, Хвост, - раздался высокий ледяной голос из глубин кресла, на спинку которого приземлился филин. - Тебе чрезвычайно повезло. Твоя ошибка не сумела всего испортить. Он умер.

- Милорд! - всхлипнул человечек на полу. - Милорд, я... так рад... и так виноват...

- Нагайна, - продолжает ледяной голос, - а тебе не повезло. Видимо, пока я не стану скармливать тебе Хвоста... но ничего, ничего... у тебя ещё остаётся Гарри Поттер...

«Ха, ей придётся потрудиться, отпихивая конкурентов».

Змея зашипела. Показалось трепещущее жало.

- А сейчас, Хвост, - снова заговорил ледяной голос, - мы вспомним, почему тебе больше нельзя допускать никаких ошибок...

- Милорд... нет... умоляю Вас...

Из-за кресла показался кончик волшебной палочки, указавший на Хвоста.

- Crucio, - произнёс голос.

Хвост закричал. Он кричал так, как будто это был последний звук в его жизни, как будто никогда не кричал прежде и теперь пробовал, сколько боли и отчаяния можно вложить в усилие голосовых связок; крик проник в уши Гарри, заполнил его голову целиком, шрам заломило от боли, и он тоже стал кричать... Сейчас Вольдеморт услышит, поймёт, что он здесь...

- Поттер! Поттер, мать твою, прекрати это!

Гарри открыл слезящиеся глаза.

Вокруг него собрались все слизеринцы; рядом на коленях стоял Забини, и именно его голос потребовал «прекратить». Прохладная ладонь Забини сжимала руку Гарри - крепко, словно Гарри упал с обрыва, а Забини пытался его вытянуть. Гарри поспешно выдернул руку - от усилия даже замутило.

- Что Вы видели? - набросилась Трелони на Гарри, как стервятник на свежий труп. - Что это было, Поттер? Предзнаменование? Призрак? Что Вы видели?

Гарри посмотрел на Трелони сожалеюще, как психически здоровый на неизлечимого шизофреника.

- У меня очень болит голова. Мне нужно в больничное крыло, - с этими словами Гарри встал с пола, на котором почему-то лежал, и схватился за сумку. Его шатнуло, но он сумел не упасть.

- Вы хватались за шрам! - вскричала профессор Трелони. - Катались по полу и с криком хватались за шрам! Не темните, Поттер, у меня есть опыт в таких делах! Мой дорогой, совершенно очевидно, что уникальные флюиды моего обиталища стимулировали у Вас способности к ясновидению! Если Вы сейчас уйдёте, то потеряете возможность заглянуть дальше, чем Вам когда-либо уда...

- Ничего не хочу видеть, кроме лекарства от головной боли, - резко оборвал её Гарри. Забини, поднявшись с колен, небрежно отряхивал мантию.

Профессор Трелони была безмерно разочарована.

Остаток урока Гарри провёл на подоконнике перед кабинетом Истории Магии, дожидаясь начала занятия; к мадам Помфри он не пошёл, хотя шрам продолжало ломить вовсю. Эта боль была не из тех, в которые можно было посвящать посторонних. Гарри планировал, если шрам к тому времени не успокоится сам, сварить себе вечером обезболивающее зелье. До тех пор вполне можно было потерпеть. Впрочем, спустя полчаса боль приутихла, и Гарри уверен был, что всё пройдёт к обеду.

На Историю Магии он не попал. За ним пришёл самолично Дамблдор; видевшие это слизеринцы зашушукались.

- Гарри, мальчик мой… до меня дошли слухи, что сегодня на Прорицании с тобой случилась необычная вещь…. - Дамблдор стоял, переплетя длинные пальцы, и по обыкновению улыбался.

Гарри сидел на подоконнике, обхватив руки коленями, и не испытывал ни малейшего желания идти куда-то.

- Ничего особенного, - попробовал он откреститься (как знать, вдруг опять чаем угощать начнут). - Не стоит Вашего беспокойства, сэр.

- Ты стоишь любого беспокойства, Гарри, - покачал головой Дамблдор. - Пойдем. Нам нужно поговорить.

Слезая с подоконника, Гарри подавил сильнейшее искушение предупредить заранее, что ничего не будет есть или пить.

Директора и директрисы Хогвартса на портретах мирно спали, и Гарри это понравилось - он не любил, когда они начинали бурчать со стен о том, как плохо он воспитан. Это раздражало. Фоукс подлетел к Гарри, стоило тому ступить в кабинет, и сел ему на плечо. Гарри погладил феникса по шелковистой голове, вызвав этим жестом целый каскад довольного курлыканья.

- Мы с тобой одной крови - ты и я, - тихонько шепнул Гарри. Фоукс согласно кивнул.

- Знаешь, Гарри, - подал голос Дамблдор, - иногда у меня возникает такое ощущение, которое, я уверен, знакомо и тебе - как будто моя голова лопается от переизбытка мыслей и воспоминаний.

Гарри кивнул, ожидая продолжения.

- В подобные моменты, - продолжал Дамблдор, - мне на помощь приходит мыслеслив. Нужно просто выцедить мысли из головы, перелить их в раковину и вернуться к ним в свободное время. Понимаешь, в такой форме легче прослеживаются связи, аналогии.

- Мыслеслив?

- Вот он, - Дамблдор подошёл к неприметному чёрному шкафчику и вынул оттуда нечто, озарившее всю комнату серебристо-белым сиянием.

Это была небольшая каменная раковина, испещренная по краям руническими письменами, которые Гарри, к своему стыду и досаде, прочесть не смог. Такого они ещё не проходили. Проклятый серебристый свет излучало содержимое этой раковины - очень странное вещество; Гарри никогда в жизни не видел ничего похожего. Невозможно было сказать, что это за субстанция, жидкость или газ. Это было яркое, белое, непрерывно движущееся серебро; поверхность его то и дело шла рябью, как вода на ветру, но затем субстанция воздушно разделялась на части и ровно клубилась, подобно облакам. Больше всего это было похоже на свет, ставший жидким, или на ветер, ставший твёрдым - Гарри никак не мог решить, что точнее.

- Загляни внутрь, Гарри, - доброжелательно посоветовал Дамблдор.

Гарри недоверчиво покосился на директора и наклонился ближе к серебристой поверхности. Ничего толком он не мог там разглядеть и склонялся всё ниже и ниже, стараясь различить что-нибудь определённое в неясных маленьких силуэтах, пока наконец не коснулся клубящихся в раковине мыслей Дамблдора кончиком носа. Кабинет содрогнулся, Гарри швырнуло головой вперёд - но не ударило о каменное дно, а стало затягивать куда-то.