MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 4

• Название: Жизнь в зеленом цвете - 4
• Автор: MarInk
• Жанр: Эротика

---

- Мистер Малфой, мистер Поттер, следуйте за мной.

- С вещами на выход, - откомментировал Гарри и махнул Малфою рукой на дверь - поворачиваться к блондину спиной в его планы не входило.

- Как вы могли? - обычно добродушные глаза директора за очками-половинками метали молнии. - Устроить драку прямо на уроке… у Вас, мистер Малфой, уже есть взыскание до Рождества - Вы хотите ещё одно, до конца учебного года?

Снейп, находившийся здесь же, пока молчал, но Гарри не сомневался, что Малфоя в любом случае отмажут. Даже если директор действительно возмущён нарушением дисциплины, Малфой всё равно пострадал на этот раз больше - ожоги были уже обработаны лечебной мазью, но заживали через пень-колоду.

Малфой разглядывал свои ногти и тоже молчал.

- А Вы, мистер Поттер? Я не ожидал от Вас такого…

Гарри ощутил, что снова начинает злиться.

- В следующий раз драка будет не на уроке, директор, сэр, - фыркнул он.

- Мистер Поттер! Ваше поведение возмутительно! - эти демагогические фразы нагоняли на Гарри тоску. - Из-за Вас факультет Слизерин лишается пятидесяти баллов. И Вас ждёт месячная отработка с мистером Филчем.

Малфой хихикнул, за что и поплатился тут же.

- Ваша отработка продляется до марта, мистер Малфой. И минус сорок баллов со Слизерина за Ваше поведение.

- Господин директор, могу я увести Драко? - вмешался Снейп. - Он нуждается в более тщательной медицинской помощи.

- Да, Северус, конечно. Потом зайдёшь ко мне. Нам нужно… обсудить кое-что.

Снейп молча кивнул и вывел Малфоя за руку из кабинета. На пороге блондин обернулся и послал Гарри торжествующий взгляд: «Ну что, Потти, попал?». «Мечтай, шлюшка», - так же одними глазами ответил Гарри и отвернулся.

- Гарри, Гарри, - тон директора разительно поменялся, став таким заботливо-отеческим, что Гарри затошнило. - Ну зачем ты так?

На лице Дамблдора отражалось глубокое разочарование в Гарри. Питай последний такое же доверие и уважение к директору, как, например, Рон и Гермиона, это разочарование расстроило бы его. Но увы и ах, как говорится…

- Я могу идти, господин директор? - Гарри уставился мимо Дамблдора, на портреты бывших директоров. Все они сейчас неодобрительно качали головами и цокали языками, старые, благообразные, уверенные в своей правоте, сочувствующие своему коллеге, которому приходится как-то справляться с такими дерзкими непослушными хулиганами.

- Конечно, можешь, Гарри, - вздохнул Дамблдор.

Гарри воспользовался разрешением.

* * *

Практически весь следующий месяц прошёл в виртуозном укрывательстве в библиотеке по ночам и тотальном игнорировании Малфоя днём. Душ Гарри принимал во время обеда или ужина, тогда же переодевался и складывал в сумку нужные книги; уроки делал в библиотеке. В гостиной он и вовсе предпочитал не оставаться - ни к чему хорошему его это не привело бы. И отработки с Филчем занимали чёртову тучу времени: завхоз трепетал от счастья, заполучив «маленького паршивого тёмного мага» в своё распоряжение, и каждый раз чистка и мытьё то серебра и золота в Трофейных залах всех четырёх факультетов, то унитазов, то пола в Большом зале затягивались на три-четыре часа вместо положенных двух-двух с половиной. Разумеется, никакой магии. Руки Гарри безжалостно разъедало чистящее средство, и он сварил себе заживляющий и увлажняющий крем в одну из ночей, устроившись на Астрономической башне.

Ульрих Гамбургский был выучен практически наизусть - с ним Гарри просто не расставался первые три недели; профессор МакГонагалл могла бы им гордиться, если бы знала. Теперь он изучал книги по Защите, чтобы исключить наконец возможность проникновения Малфоя за полог кровати Гарри. Мерлин побери, у него есть право спать в своей постели!

Одно из них, Locus Singularis, вполне удовлетворило Гарри - оно просто-напросто изолировало тот кусок пространства, в котором находилось заранее указанное место, и туда невозможно было попасть никому без специального заклятия, в которое вдобавок вплетался пароль, сочиненный самим наложившим Locus Singularis. Даже такая вещь, как Praefocabilis, не действовала на изолированное пространство - оно имело автономный воздух и вообще на самом деле находилось в другом месте. Домовые эльфы, правда, всё равно имели к нему доступ; автор книги утверждал, что чары были изобретены лично основателями, продумавшими эту деталь. Кто-то позже сделал пометку на полях, где указал, что всякий, основателем не являющийся, получает от возмущённого подобной наглостью Хогвартса сильный магический удар и может даже лишиться способностей. Но отчего-то Гарри казалось, что его эта беда, скорее всего, минует…

В тот самый день, когда он решил наконец вернуться в подземелья, состоялся крайне занимательный урок ЗОТС.

- Я наложу Империо на каждого из вас по очереди, чтобы понять, можете ли вы ему сопротивляться.

- Это незаконно, - подал голос Забини.

- Кто не хочет, может выйти, мистер Забини. Всё согласовано с профессором Дамблдором. Он хочет, чтобы вы все прочувствовали на своей шкуре, что это такое.

Забини всё же остался в классе, и Грюм начал вызывать учеников по алфавиту.

Миллисента Булстроуд исполнила серию блестящих гимнастических трюков, на которые в обычном состоянии способна решительно не была. Гойл спел гимн Англии, взобравшись на парту. Дафна Гринграсс станцевала фокстрот. Кребб написал на доске «Дифференциация сверхъестественного» без единой ошибки. Малфой с выражением рассказал всему классу стихотворение о Джоне Ячменное Зерно («И откуда только знает маггловские стихи?»). Теодор Нотт виртуозно жонглировал шестью учебниками сразу. Панси Паркинсон взяла на руки ещё одного паука, которых у Грюма, кажется, был неисчерпаемый запас, и погладила по спинке. Противиться заклятию подчинения не мог никто.

- Поттер! Imperio!

Знакомый беззаботный туман обволок мысли Гарри. Снова, как в прошлом году, все сомнения уплыли прочь. Стало легко и просто. Он смутно сознавал, что на него с жадным вниманием смотрит весь класс, тоже наверняка не забывший прошлогодних событий, но в кои-то веки ему было всё равно.

- Прыгни на парту, - велел голос Грюма.

Гарри приготовился было согнуть ноги, чтобы прыгнуть, но тут ему забрела в голову мысль: «А зачем, собственно?». Он выпрямился и с трудом, словно преодолевая сопротивление, мотнул головой.

- Прыгни на парту! - теперь Грюм говорил повелительно, и Гарри нестерпимо захотелось послушаться - что-то внутри уверяло его, что так правильно, так будет хорошо, нужно только делать то, что говорят, а самому думать и вовсе необязательно - к чему?..

- Нет! - вырвалось у Гарри, и блаженная туманная одурь спала безвозвратно.

Он обнаружил, что стоит посреди класса, судорожно сжимая палочку в кармане, и Грюм смотрит на него с явным одобрением.

- Отлично, Поттер! Тебя им не поработить!

Эдриан Пьюси за две минуты вышил на своём носовом платке цветочек. Забини довольно успешно изобразил белку, потерявшую орех. В качестве итога занятия Грюм ещё раз рассыпался похвалами в адрес Гарри и поставил его всем в пример, что никак не улучшило его взаимоотношений с сокурсниками - взгляды в его адрес были пронизаны искренней неприязнью и пожеланиями нарваться на два прочих Непростительных, коль скоро первое на него не действует.

Всё как всегда.

* * *

Октябрь прошёл достаточно мирно. Малфой усиленно игнорировал Гарри и, кажется, вдрызг разругался с Забини: во всяком случае, теперь они везде сидели порознь и не разговаривали. День тянулся за днём; дожди лили, как проклятые, и по подземельям расползалась сырость. Влажным было всё, от постельного белья до учебников, чьи страницы сморщились и стали шероховатыми. Гарри казалось, что всё так мирно только потому, что так уныло, и невозможно заставить себя сделать что-нибудь требующее больших усилий, чем поднесение вилки ко рту или взмах палочкой для трансфигурации ёжика в подушечку для иголок. Студенты походили на осенних мух - бледные и вялые; домашних заданий было на порядок больше, чем в прошлом году, и Гарри только поздравлял себя с тем, что с первого курса привык тщательно делать всё это - учёба не представляла для него ни малейших трудностей, разве что занимала чуть больше времени, чем бывало раньше.

Иногда по вечерам он отправлялся полетать - тренировок в этом году не было, и он был рад этому. Возможность просто танцевать в воздухе, наперегонки с ветром, наперерез каплям дождя, камнем рушиться вниз, направив метлу почти вертикально в землю и стоя на руках, выравнивать её резким рывком и садиться, как полагается, одним плавным движением, подстроив это под очередной финт, смеяться, подставив лицо струям ливня, пронизывать холодные тяжёлые облака, не думая о снитче, игре или ещё о чём-нибудь… ему хотелось солнца, но оно всё не выглядывало. Вероятно, полагало, что хорошенького понемножку, и Гарри довольствовался тем, что было. Полёты дарили ему свободу - почти такую же, как в тех снах, которые до сих пор повторялись время от времени. Единственно, Гарри опасался, что может по рассеянности сунуть руку в настоящий огонь - наяву это вряд ли было бы таким беспроблемным.