Юрий Беспалов - Неизвестная Зыкина. Русский бриллиант

• Название: Неизвестная Зыкина. Русский бриллиант
• Автор: Юрий Беспалов
• Издательство: Эксмо, Алгоритм
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-40632-6

Имя Людмилы Зыкиной у нас известно всем от мала до велика. Недаром говорят, что голос Зыкиной — это голос самой России. Но только близкие знали, какой она была в жизни, как могла повести себя в той или иной житейской ситуации. И как за внешней невозмутимостью и спокойствием скрывались порой сомнения, недоверие и причуды. Да и были на то причины — за свою доброту Людмила Георгиевна не раз страдала от обманов и всякого рода авантюр.

Эта книга о великой певице, к которой не иссякает народная любовь, написана ее пресс-секретарем, бывшим рядом в течение четверти века. Результат личных впечатлений и наблюдений, она собиралась по крупицам — строкам из дневников, из записей бесед, встреч и представляет собой совершенно эксклюзивный материал.

---

— Вот представь себе, — продолжала она, опустошив чашку свежего чая с лимоном. — Захотела я, скажем, купить в те годы особняк в Сан-Франциско, Филадельфии, неважно где. Уверяю тебя, через пару дней он бы позвонил: «Люда Святая, оформляй документы, визу и покупай билет на такой-то рейс, я тебя жду».

— Людмила Георгиевна, — вспомнил я о гастролях певицы в Канаде. — В Ванкувере какие-то духоборы вам чуть ли не рай земной сулили, памятник хотели поставить. В прессе промелькнуло сообщение…

— Это были потомки духоборов, изгнанных из России в конце XIX века за неподчинение властям и отказ служить в армии. Я для них пела столько, сколько они хотели. Пела и любимые их песни. Вот они и расчувствовались.

Перед самым отлетом в отель подошла к завтраку внушительная группа, как они представились, моих поклонников. Наперебой уговаривали остаться при полном обеспечении. Один из них, видимо главный любитель песен, заявил, подсаживаясь к столу: «Из уважения к вам у дома, где вы будете жить, построим памятник. Бронзу найдем, проблем с ней не будет. Специалисты у нас по сооружению памятников есть…». До аэропорта провожала целая делегация… Я, конечно, при расставании, поблагодарила за такую честь, но покидать родину отказалась.

Гастроли Зыкиной в США и Канаде были самыми продолжительными за всю ее творческую деятельность за рубежом. Если сложить все дни и месяцы, которые она там провела, получится больше года. Да и концертов набирается более двухсот. «Но главное не в этом, — говорила певица. — Главное — восхищенная и завороженная песней публика, до отказа заполнявшая залы, ее возбужденное достоинство, выраженное в слезах радости, в ликовании, в восторге души. Думается, с точки зрения моральной добродетели, установления дружеских связей между народами совсем немало».

После гастролей певицы письма из Северной Америки приходили пачками. Американцы благодарили, делились новостями личной жизни, советовались, приглашали в гости, а то и вовсе на постоянное жительство, на все готовое, только живи и пой. У певицы, конечно же, не было времени, чтобы ответить на всю эту обильную почту, даже если бы она стала писать ночи напролет.

Америка оставила у Зыкиной добрые воспоминания спустя и десять, и двадцать лет. Она с почтением и, я бы сказал, с особым теплом говорила о подаренных нашей страной портретах президента США Франклина Рузвельта, увиденных ею в Доме-музее Рузвельта в Гайд-парке. Один — написанный художником А. Герасимовым по эскизам, сделанным на конференции в Тегеране, другой — сотканный на ковре более чем из 600 тысяч узлов мастером-ковроткачом из Армении Д. Геранфеляном. Оба подарка нравились Рузвельту. (Певица сожалела, что умер американский президент 12 апреля, в День космонавтики, который для нее всегда был праздником).

Могла с удовольствием рассказать о миссии русской эскадры в составе двенадцати кораблей под командованием адмиралов Лисовского и Попова, прибывших к берегам США в ответ на обращение президента Линкольна (Зыкина в один из приездов в США возложила букет цветов к памятнику Линкольна в Вашингтоне) помочь справиться в критический период борьбы северных штатов с южными — рабовладельцами так называемой Конфедерации.

— Русско-американское сотрудничество было реальностью в прошлом. О нем следует помнить во имя настоящего и будущего, — заметила она как-то. И продолжала:

— Еще Герцен в середине XIX века (в 1858 году. — Ю.Б.) писал, что между Россией и Америкой «целый океан соленой воды, но нет целого мира застарелых предрассудков, остановившихся понятий, завистливого местничества и остановившейся цивилизации… Обе страны преизбыточествуют силами, пластицизмом, духом организации, настойчивостью, не знающей препятствия…».

Могла вспомнить и рассказать в мельчайших подробностях о концерте выдающейся негритянской певицы Эллы Фицджеральд в Оттаве, ее неповторимом по тембру голосе, особенно на низких регистрах. Или о бесконечных автографах на улице, в отеле, в аэропорту, кафе, магазине, ставших ежедневным обязательным атрибутом ее гастрольной жизни за океаном.

— Когда раньше я возвращалась из поездок по Штатам, — вспоминала Зыкина несколько лет назад, — мои соотечественники в Москве донимали меня вопросами: «Ну как там Америка поживает? Небось, сгнила на корню? Или от жира бесится?». Не сгнила и не бесится. Механизмы, заложенные в американской конституции более двух веков назад, оказались настолько жизнеспособными, что есенинской «России — глыбе» могут явиться лишь во сне. Многое я видела за океаном, слышала разные версии мифа об американском «рае» и «аде». Что сказать? Нам бы их заботы. К сожалению, наше общественное сознание привыкло оперировать стереотипами, которые лишь отдаленно напоминают истину и реальные факты. Россия никогда не может быть копией США, как это представляется иным политикам, пытающимся внедрить на российскую почву американскую модель экономического и общественного развития. У нас свои культурные, религиозные, исторические, политические особенности и традиции. Но поучиться у американцев кое-чему, перенять опыт продуманно, со знанием дела, с пользой для нынешнего и будущего Отечества ох как следует.

* * *

В Англии ее познания обогатились за счет достопримечательностей страны, встреч с Джеймсом Олдриджем, дочерью Шаляпина Марфой Федоровной. Когда в компании заходил разговор о дороговизне строительства дачных домов, Зыкина вспоминала Англию: «Может не нужны вовсе дорогие постройки. Вон у Роберта Бернса дом, где он родился и жил некоторое время, был из глины и с одним окном. И ничего, поэт жил — не тужил, да и какой поэт!». Когда Гридин запил, Зыкина вспомнила встречу с дочерью Шаляпина в Ливерпуле: «Пора покупать часы, как у Шаляпина, и прятать в них бутылки». Шаляпин пристрастился к старому «арманьяку». Жена не разрешала певцу много пить любимого им напитка, и он прятал от нее бутылки в больших настенных часах, напоминавших узкий шкаф. Передняя дверца часов имела узоры на матовом фоне стекла, и бутылки были не видны. Шаляпин никому не доверял заводить часы и ключ от дверцы постоянно держал при себе. Об этом рассказала Зыкиной дочь певца.

* * *

В Исландии, куда Зыкина прилетела в мае 1985 года по приглашению общества «Мир», певицу ошеломило высокое качество жизни. Она и Ельцину не преминула об этом сказать на одном из совещаний в Кремле. «Надо менять всю нашу систему воспитания и образования в школах и высших учебных заведениях. Во всех развитых странах государство вкладывает в образование и культуру огромные средства. За примерами ходить далеко не надо. Я провела девять дней в Исландии. И только можно позавидовать, как президент и руководство страны болеют душой за благо своего народа. Президент, молодая женщина (Зыкина тут, наверно, умышленно понизила возраст президента Исландии Вигдис Финнбогадоттир, она всего на год моложе самой певицы. — Ю.Б.) бывший директор Национального театра в Рейкьявике, держит под постоянным контролем уровень жизни сограждан. Потому там нет пьяниц и люди живут дольше всех в мире. Почти каждый человек имеет несколько профессий, старшеклассники и студенты во время летних каникул обязательно работают. В школах безупречная чистота и порядок. Мальчики осваивают различные виды ремесел и техники, девочки сами варят различные блюда в специальных кухнях, обучаются кулинарии, вяжут, вышивают, штопают и получают за это оценки. А что у нас? Наркотики, беспризорники, вакханалия стрельбы, убийства и кровь на телевидении…».

При разговоре о долгожителях она обязательно ссылалась на Исландию. «Чтобы жить долго, как в Исландии, надо ежедневно съедать кусочек исландской сельди, ломтик сыра, изготовленного из кислого молока, и выпивать дюжину чашек натурального черного кофе».

* * *

В 1967 году с серией сольных концертов по мотивам русского фольклора Зыкина впервые отправилась в Японию и прибыла туда пароходом из Находки в Иокогаму. После оглушительно успеха в токийском концертном зале «Хосей Нанкин» японская пресса окрестила ее «королевой русской песни». (Ряд средств массовой информации у нас почему-то сочли, что такого звания певица удостоилась в Париже в 1964 году. На самом деле, в Париже музыкальные критики называли ее «певицей международного класса», «русской Эдит Пиаф», «выдающейся певицей нашего времени»).

— Газеты Японии писали не только о вашем успехе, но и о том, как вы проводили свободное время, и в частности, как «тщательно русская певица обследовала половину Токио» в первые дни гастролей, — начал я беседу с Зыкиной, готовя ее интервью с японскими журналистами (отмечалось 40-летие установления дипломатических и консульских отношений между нашими странами).

— Да просто мне было интересно узнать, что за страна Япония. А удивляться было чему. Меня, например, поразило почти полное отсутствие указательных дорожных знаков и ориентиров. Дома не имели номеров, а улицы — названий. Чтобы отыскать какое-либо учреждение или магазин, нужно хорошенько попотеть, прежде чем достигнешь желаемого результата. Поразила и разностильность построек. Мне казалось, что город застраивался без всякой планировки, при полном отсутствии фантазии и чувства перспективы. Рядом с небоскребами ютились одноэтажные деревянные конторы, а напротив роскошного кафе влачил жалкое существование старый дом, пропитанный ядовитыми испарениями от сточных канав под ним. Я там заблудилась. Ходила, ходила по переулкам, не могла найти свой ориентир — серое здание с рекламой часов. Думаю, стемнеет, тогда и вовсе беда. Брела в отчаянии и повернула за угол какого-то кафе и вижу: о боже, вот эта улица, вот этот дом. Слава богу, вышла, как из тайги на дорогу.